Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков - Евгений Фирсов

Привязка чехо-словацкого войска к новой власти происходила не сразу. Оперативная информация конца ноября 1918 г. гласила, что «чехоармия» не сочувствует насильственному перевороту в Омске, считает кризис власти незаконченным и надеется на его разрешение законным путем. И впоследствии в сводках отмечалась также неблагонадежность внутреннего состояния чешско-словацких частей, руководство которых выражало долгое время недоверие к тому, что существующая власть способна сдержать напор большевиков и уберечь страну от анархии, откуда и проистекали колебания чехословаков (осознававших всю безысходность положения и не желавших воевать) между переменой власти и миром с большевиками.

В среде чешско-словацкого корпуса постоянно возникали требования отправить части, находящиеся в Сибири, на родину. Общий критический настрой «чехоармии» на протяжении 1919 г. кардинально не менялся. Привлечь ее на передовые позиции фронта колчаковской власти так и не удалось, хотя Совмин обещал «в воздаяние заслуг Чехо-Словацкого войска в борьбе за возрождение России предоставить приобретать право собственности на недвижимое имущество воинским чинам тех частей Чехо-Словацкой Армии, которые принимали участие в борьбе за возрождение России и их прямым потомкам». Колчаковское правительство постановило наделить земельными участками тех из чехо-словацких добровольцев, которые по завершении боевых действий пожелали бы остаться в Сибири, а также предоставить чехам и словакам возможные преимущества в области торговли и промышленности.

Возвращение чехословаков на передовой фронт требовало колоссальных усилий, поскольку с течением времени отдаление надежд на скорую их эвакуацию усиливало общую депрессию войска. Общее состояние «чехоармии» сравнивалось в целом с положением российской армии и в итоге констатировалось, что офицерство быстро правеет, а масса войска левеет, и между ними растет пропасть.

Вернемся, однако, к миссии Штефаника в Сибири. Тот ужаснулся от всего увиденного в ходе инспекции войска.

Первое упоминание в колчаковских донесениях генерала Штефаника (после его прибытия) мной обнаружено в телеграмме адмирала Колчака русскому послу в Париже от 20 декабря 1918 г. В ней сообщалось: «Прибыл генерал Жанен (он стал командующим всех союзнических войск в Сибири. – Е.Ф.), которого ожидали с нетерпением, надеясь совместно с ним и Стефаником разрешить наболевший вопрос о командовании… Самостоятельность чешского командования, простиравшего свою власть на 1300 верст вглубь от фронта, приводила кроме того к непрерывному столкновению его компетенции с деятельностью правительственных органов, в отношении транспорта, снабжения, продовольствия, заготовок. Наконец, основным мотивом к перемене командования представлялось подавляющее численное превосходство русских воинских сил на фронте по сравнению с чешскими, отвод которых в тыл переносит всю тяжесть военных операций на молодые сибирские войска и отряды казаков».

Многие осложнения проистекали не столько от того, что чехословацкое командование действовало (по информации Колчака) в сущности зачастую совершенно самостоятельно, а от того, что масса чешско-словацких легионеров усматривала в колчаковской власти опасность реставрации старых дореволюционных порядков. По своей политической ориентации легионерским формированиям импонировали скорее эсеры.

В такой ситуации генералу М.Р. Штефанику в конце концов с большим трудом все же удалось сделать чешско-словацкое войско союзником Колчака. В конце 1918 г. Штефаник начал реорганизацию войска, ликвидировав, во-первых, филиал Чехо-словацкого Национального Совета, назначив новое военное и политическое командование, по характеру и структуре близкое к соединениям регулярной армии, подчинив его руководимому им Военному Министерству. Полномочным представителем ЧСР в России в январе 1919 г. он назначил Б. Павлу, возглавившего созданную Штефаником Спецколлегию для России.

Штефаник в своих беседах настраивал личный состав на выполнение обещаний, данных союзникам, а именно – как следует охранять

Сибирскую магистраль и Омск. Ему приходилось даже бороться жесткими методами со случаями неподчинения воинским приказам, но самым нашумевшим радикальным шагом генерала Штефаника было все же издание приказа под № 588 от 16 января 1919 г., который был оглашен уже после его отъезда. По принципу – армия и демократия несовместимы – должны были быть ликвидированы все выборные армейские комитеты российского типа. А сам Штефаник буквально через несколько дней второпях, по всей видимости из-за плохого состояния здоровья, отбыл из Сибири.

Разумеется, среди добровольческой по своему духу армии приказ вызвал широкое недовольство и породил движение за возрождение армейских комитетов по типу советов.

Наиболее подробный архивный материал о деятельности Штефаника в Сибири, который удалось выявить, содержит омская агентурная сводка управления государственной охраны колчаковского правительства от 3 июля 1919 г. Эта сводка, видимо, была подготовлена по поручению новой власти, так как в хронологическом отношении она захватывала большой период с осени 1918 г. до лета 1919 г. Поскольку этот архивный материал еще не вводился в научный оборот и содержит, собственно говоря, самый краткий, но весьма емкий анализ настоящего всплеска недовольства чехословаков в тот бурный исторический отрезок времени, то позволю себе привести этот документ подробнее, хотя часть его уже выходит за хронологические рамки миссии генерала Штефаника в Сибири.

Эта сводка, за подписью подполковника Руссиянова, гласила:

«Пока чехословаки имели всего вдоволь, пока все интересовались ими, когда они чувствовали, что верховодят в стране, [они] не поддавались тоске по родине и забывали тягу на родину. Но когда положение чехословацкой армии ухудшилось в том смысле, что они отошли на второй план, в рядах чехословацкой армии началось брожение, которое выразилось в том, что они начали ко всему и ко всем подходить с бесцеремонной критикой, а вопросы об участии в боевых действиях, об улучшении ухудшегося материального положения и возврате на родину приняли очень острый характер, вместе с тем в армии началась «политика» – обсуждение социалистических лозунгов вообще и большевистских в частности (чехословаки ведь все социалисты масариковцы, что соответствует русским эсерам).

Тон при выражении неудовольствия задавали прежде всего чехословаки «принудительные добровольцы», между которыми большинство настоящие большевики. Нужно добавить, что сами чехословаки считают главной причиной нервничания то обстоятельство, что существуют некоторые неправильности в основе чехо-словацкой армии и что чехословаки находятся беспрерывно в русской среде…. Коренной же причиной неудовольствия является по их мнению многолетнее отсутствие родной среды и семейной обстановки. Прежде всего были брошены лозунги: „Невмешательство в войну и возвращение домой“.