Клинок ночи (СИ) - Кирк Райан

Его молчание злило Такако. Они прошли многое, и она заслуживала его честных ответов. Что-то произошло в его походе, и не только встреча с раненой девушкой. Ей надоело чувствовать себя так, словно она вообще не понимала мир вокруг себя.

Такако старалась отложить вопросы до пробуждения Морико. Тогда она получит ответы. До этого она держалась на расстоянии, не лезла в мысли Рю. Ее злило, что он не переживал за ее состояние так, как за Морико. Дни без него были тяжелыми, и его возвращение не сделало ничего проще.

Морико проснулась через три дня и медленно, но уверенно, стала выздоравливать. Надежды Такако, что Морико прояснит ситуацию, быстро рухнули. Рю принес человека, который молчал больше него. Такако думала, что они отправятся в путь, когда Морико очнется. Но никто не разделял ее мнение. Их обоих устраивало место, где они были.

Все это усиливало разочарование Такако. Ей не хотелось жить в лесу, и ей не нравилась неопределенность, в которой она находилась. Она хотела знать, что они собираются делать. Ее настроение не улучшилось от фрагментов истории Морико.

После этого Такако поняла, почему Рю ничего не сказал ей. Морико была клинком ночи, о ней знал лорд Акира, ее обучил Орочи. И Рю убил еще одного важного человека в Королевстве. Как будто он пытался обрушить на их головы всю мощь армии. И не только армии, но и системы монастырей, какая была в Трех Королевствах.

Но Рю реагировал на ее гнев и продолжал безразлично относиться к потенциальной опасности. Его внимание было сосредоточено на Морико и ее исцелении. Такако была в ярости из-за того, что ее втянули в чужой бой, и она превратилась в преследуемого преступника, хотя не сделала ничего плохого. Она злилась, потому что боялась, и хотела, чтобы Рю разделял ее страх и гнев.

Пока Морико поправлялась, они с Рю проводили все больше времени вместе, распаляя гнев Такако. Морико наблюдала за тренировками Рю и попросила присоединиться к нему. Рю согласился, будто забыл, что Морико была ученицей Орочи.

Весь день Такако слушала, как дерево билось об дерево. Они не тренировались с мечами, предпочитали деревянное оружие, и Такако хотела напомнить им, что это все еще было оружие. Оба они возвращались в синяках, потные и счастливые.

Разговоры за едой были почти всегда о технике и их общей истории клинков ночи. К их чести, отметила Такако, они пытались включить ее в разговор, но, хоть она знала Рю дольше и через многое прошла с ним, его связь с Морико была сильнее.

Ее удивила ревность. Последние несколько месяцев она пыталась держаться от него подальше. Теперь, когда разлука происходила, она обнаружила, что скучала по Рю. Старая поговорка «что имеем — не храним, а потерявши плачем» оказалась верной. У них двоих тоже было то, чего Такако не могла коснуться. Они видели мир одинаково своим чувством. Рю пытался описать это ей, но Морико понимала это. Такако теряла последнюю связь с миром.

* * *

Холодным утром Рю собрал их вокруг ревущего костра. Много поленьев лежало неподалеку, и Такако угадало, что пришло время принять решение.

— Нам нужно решить, как двигаться дальше, — Такако мысленно рассмеялась. Это она ценила в Рю. Он не юлил, а переходил сразу к делу.

Морико оторвала взгляд от огня.

— Это если я с вами. А если я захочу уйти?

Ноздри Такако раздувались, она мрачно посмотрела на Морико. Рю рискнул всем, чтобы спасти ее. Она была обязана ему жизнью. Как она смела сомневаться, будут ли они вместе? Такако спохватилась. А как же ревность? Может, даже лучше, если они с Рю будут одни.

Рю заговорил медленно, осторожно выбирал слова. Такако видела, что ему было тяжело в роли лидера этой маленькой группы.

— На тебя будут охотиться за то, что произошло в Упорстве, как и на нас — за мои действия. Хоть ты будешь не такой подвижной с группой, думаю, вместе нам безопаснее. Но выбирать тебе. Я не требую твою жизнь.

Такако была удивлена. Она знала традиции воинов. Солдат, которого спасал другой, считал, что его жизнь принадлежала спасителю. Рю сразу отказался от власти над Морико.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Морико тоже была удивлена.

— Почему ты не претендуешь на это? У тебя есть право.

— Да. Но я считаю, что каждый сам принимает выбор. Если останешься с нами, я хочу, чтобы это было твоим выбором. Если не хочешь оставаться, уходи. Шигеру любил сравнивать жизнь с боем. Или отдайся всей душой, или умри.

Морико кивнула, больше не говорила.

Рю не успокоился.

— Твой путь — только твой. Ты выберешь остаться с нами?

Морико не ответила сразу, и Такако тишина казалась невыносимой. Казалось, прошло много времени, и Морико сказала:

— Думаю, я с вами. Посмотрим, куда это приведет.

Рю кивнул. Этого ему хватало.

— Я думал об этом несколько дней и вижу два варианта. Первый — бежать. Мы найдем укрытие, где нас никто не отыщет. Может, вне Трех Королевств, но мы будем бежать, пока не оторвемся от всех преследователей.

Такако нравилась эта идея. Она считала, что кровопролитие вело только к кровопролитию. Если они не будут бежать, это лишь продолжит цикл кровопролития и жестокости, которую они уже испытали.

— Второй вариант — нападать. Убрать Орочи, пока он не убил нас.

Морико глядела на Рю, и сердце Такако сжалось от решимости в голосе Рю. Что бы ни выбрала она, было ясно, что он хотел делать.

Морико сказала:

— У Орочи поддержка лорда Акиры. Если решишь пойти за ним, может, окажешься против всего королевства. Орочи, пожалуй, самый ценный воин Акиры. Он не просто поразительный воин, он может охотиться на других клинков ночи. Он один может гарантировать продолжение правления Акиры.

Рю пронзил Морико взглядом.

— Эта мысль приходила мне в голову.

Морико не была уверена.

— У меня смешанные чувства к Орочи, но я хочу убрать монастыри.

Такако глядела на них, раскрыв рот. Один из них хотел напасть на все королевство, а другой хотел разбить систему, которая охватывала все Три Королевства. У обоих были амбиции, но кто-то должен был напомнить им о разуме.

— Вы понимаете, о чем говорите? Рю, ты хочешь разбить королевство, а Морико хочет убрать систему, на которую полагаются все три Королевства. Вы не понимаете, что это посеет больше хаоса и принесет больше боли и разрушения не только вам, но и всем, кто живет в Трех Королевствах?

Они посмотрели на нее, потрясенные эмоциями ее всплеска.

— Вы не видите, что жестокость ведет к большей жестокости? Рю убил юношу, чтобы спасти меня, и Орочи пришел и убил Шигеру. Теперь Рю хочет отомстить. Морико, настоятель напал на тебя, и ты убила Горо. Настоятель убил бы тебя, но Рю убил настоятеля. Жестокость несет еще больше жестокости. Почти все, кого я знала, мертвы, потому что никто не смог отступить и увидеть, какую боль принесли их действия!

После слов Такако повисла удивленная тишина. Было ясно, что они не думали о своих поступках в таком свете.

Казалось, прошел год, и Рю сказал:

— Шигеру часто говорил мне об опасности жестокости. Он верил, что были времена, когда жестокость была необходима, но ее нужно избегать по возможности. Но он не описывал это так, как ты, Такако, — он сделал паузу, собрался с мыслями, проверил их и заговорил снова. — Я верю, что жестокость — необходимая часть мира. Мы не будем существовать без войны или конфликта, и долгом сильных станет свести это до минимума.

Такако посмотрела на Морико, она тоже задумалась.

— Когда я была маленькой, я все время проводила в лесу, похожем на тот, в котором мы сейчас. Я думала о концепте гармонии. Думаю, Рю прав, в мире всегда будет конфликт. Но я думаю, что долг всех — жить в гармонии, насколько это возможно. Волк убивает оленя, но он охотится, только когда нужно есть, чтобы выжить. И жестокость должна быть необходимой для выживания, мы не должны делать больше, чем необходимо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Такако взбодрилась. Может, два воина увидят мудрость в ее словах.

Рю заговорил:

— Вряд ли мы в безопасности, пока Орочи жив. Он смог отыскать нас, хотя мы не оставляли следы. Его способности сильны, и он не кажется мне тем, кто сдастся. И теперь Морико с нами, он удвоит старания.