Запретный плод - Сьюзен Джонсон

— Я знаю.

— Я даже не хочу спрашивать у тебя разрешения на это, — грубовато прошептал он.

— Я знаю.

Брови Этьена удивленно приподнялись: Дейзи была удивительно послушной.

. — Я хочу, чтобы мы ушли отсюда. Или, может, попросить их, чтобы они ушли и закрыли дверь? Дейзи слегка отстранилась.

— Наверное, лучше решать вопросы собственности у себя дома? — прошептала она с легкой улыбкой. — Я предпочитаю полное уединение.

Герцог поспешно встал.

— Плащ для мадемуазель, ЖанФилипп. Она поедет домой в этом платье.

Тон герцога не допускал сомнения в том, что распоряжение будет немедленно исполнено. Плащ тут же принесли, а служащим потихоньку дали распоряжение отвлечь внимание герцогини де Век еще на десять минут, в то время как карета герцога была подана к подъезду. Спустя несколько минут герцог и мадемуазель Блэк вышли из Дома Вортов. Складки дорогостоящего вышитого шелка переливались на солнце.

С чувством огромного облегчения, оттого что удалось избежать крупного скандала, ЖанФилипп стоял на крыльце, утирая пот со лба, пока карета герцога не скрылась из вида.

— Этьен, подожди, пока не доберемся до дома. Это платье стоит целое состояние. — Протест Дейзи сопровождался шуточными шлепками по рукам герцога.

Он лучше ее знал, сколько оно стоит, но полмиллиона франков ничего не могли поделать с его страстью к этой женщине.

— Мы отошлем его назад Ворту для переделки, — и он отмел с ее груди кружевную пену.

— Ты безответственный человек, — она пыталась удержать его руки.

— В этом виновата ты. — Он, конечно, был сильнее ее. — Я наслаждался зрелищем твоих возбужденных сосков, когда они одевали тебя. Ты обо мне подумала? — тихо шептал он, его пальцы скользили внутри ее декольте, чтобы коснуться темных острых бутонов. — Ты восхитительна.

— Мы не должны… — Но ее тело было менее благоразумно, ласка Этьена мгновенно переместила центр ее существования к кончикам его пальцев, пульс ее участился. Его прикосновения действовали на нее опьяняюще, она полностью открывалась его ласкам, покорялась его желаниям.

— У тебя слишком много нижних юбок, — сказал он, отбрасывая в сторону мешающую ткань,

— Мне очень жаль, я тебе сочувствую, — прошептала она, дразня его.

— Я думаю, ты недолго будешь сожалеть, — высокомерно пообещал он, проводя губами по ее губам. — Поцелуй меня.

В следующий понедельник Дейзи и герцог завтракали на балконе и любовались видом реки. В это время прибыло уведомление от Шарля, привезенное одним из слуг Аделаиды. До того как Дейзи закончила читать документы, герцог по ее виду уже мог сказать, что сообщение было не из приятных.

— Он пишет о том, что возникли проблемы в обработке бумаг относительно имущества Импресс.

— Какого рода проблемы? — спросил вкрадчивым голосом герцог.

— Он не сообщает. — Дейзи свернула бумаги, вложила их в конверт и положила на стол, пытаясь скрыть свои чувства. Она не раз сталкивалась с неопределенными отказами и необоснованными опровержениями без существенных доказательств. В конце концов, она была абсароки, родом из тех мест, где индейцам было отказано в праве голосовать, а также женщиной, которой было отказано в праве учиться в престижной школе адвокатов. И без богатства ее отца и его влияния вряд ли она была бы допущена к адвокатской практике в штате Монтана.

— Отказ Шарля в содействии ненадолго затянет дело, не правда ли? — спокойно сказала она. — Хотя я надеялась, что он забудет… в связи со всякими неотложными делами, — добавила она с жалкой улыбкой.

— Эти два вопроса никак не связаны между собой. Я думал, что у Шарля больше здравого смысла.

— Он не может препятствовать передаче собственности, все уже почти решено. — Дейзи отбросила в сторону давно ей знакомое негодование — слишком застарелое чувство, чтобы на нем останавливаться. — Там осталось сделать совсем немного. Оставшийся процесс передачи может быть выполнен позже.

— Это не основание, — жестко произнес Этьен. Он хотел защитить женщину, которую любил. Как Шарль посмел вовлечь юридические дела Дейзи в борьбу по его разводу?!

— Основание заключается в том, дорогой, — ответила Дейзи, — что вы посмели влюбиться не в ту женщину, — она улыбнулась, дабы смягчить свои слова, — и Шарль действует с оборонительных позиций. Этого следовало ожидать.

Нет, он не ожидал этого, он не предполагал, что Шарль будет настолько туп, что рискнет ступить на очень опасную территорию его личных интересов.

— Действительно, я этого не ожидал, — мягко произнес он, мысленно уже меняя свои планы на день, чтобы включить в них посещение своего шурина. — Шарль обычно более благоразумен.

Дейзи моментально услышала знакомые нотки в голосе Этьена. Будучи родом из семьи быстрых на расправу людей, придерживающихся принципа никогда не отступать, она сразу поняла его агрессивное настроение.

— Пожалуйста, не делай никаких глупостей. Дело Импресс практически закончено. Кстати, так как уведомление Шарля прибыло слишком поздно, то на легальное ведение процесса это никак не влияет. Вероятно, это символический жест, чтобы ублажить Изабель.

— Может, ты и права, — герцог не собирался приводить свои аргументы и спорить с Дейзи по поводу Шарля. Он сам справится со всем этим и посвоему. — Шарль деловой человек, — добавил он с улыбкой. — Ты уверена, что оставшиеся формальности могут подождать?

Дейзи улыбнулась.

— Уверена. Нет оснований и никакого смысла противодействовать министру… изза оставшейся небольшой части собственности.

— Очень хорошо, — притворно согласился он. На самом деле герцог был разъярен, и степень его гнева стала очевидной, когда днем он ворвался к министру в разгар совещания.

— Мне нужно немного твоего времени, Шарль, и желательно немедленно, — в его тихом голосе чувствовалась нескрываемая угроза.

Секретарь министра, прижатый к дверному косяку, куда Этьен отодвинул его, и двое людей, сидящих за столом, смотрели на герцога де Век весьма удивленно и несколько испуганно. Герцог стоял рядом с ними, со свистом рассекая воздух перед собой кнутом. Призвав на помощь здравый смысл, благодаря которому он и достиг своего положения, Шарль любезно сказал:

— Господа, вы меня извините, я буду занят некоторое время.

Этьен молча посторонился, когда секретарь выводил кабинета двух посетителей, со страхом покидавших опасную территорию. Молодой чиновник, вспоминая, как герцог отбросил его самого в сторону без всяких усилий, уповал на Бога и надеялся, что министр останется целым и невредимым.

— Успокойся, Этьен, — сказал Шарль, убедившись, что его гости вышли и ничего не услышат. — Давай поговорим. — Шарль был ловким политиком, умеющим манипулировать обстоятельствами. Он до сих пор был уверен, что Дейзи в жизни Этьена временное явление, как и все предыдущие женщины. — Садись, — он любезно пододвинул герцогу стул.