Операции германо-турецких сил. 1914—1918 гг. - Герман Лорей

На ответную телеграмму Сушона от 5 марта Энвер-паша телеграфировал 6 марта, подтверждая критическое положение в Лазистане. Он требовал немедленной переброски в Трапезонд целого полка из Константинополя и считал необходимым появление флота у побережья. Сушон отвечал: «Рискуя боеспособными кораблями против превосходных сил, положению в Трапезонде не поможем. Отправлена подводная лодка. Считаю невозможным провести транспорт с войсками через русскую блокаду перед Трапезондом до достижения определенных успехов подводными лодками».

В своем дневнике Сушон подробно обосновал свой отказ. «Гебен» не мог доставить целый полк и точно так же не мог высадить в Трапезонде батальон ввиду противодействия со стороны русских кораблей, среди которых находился линейный корабль «Императрица Мария». Турецкие корабли, может быть, и смогли бы оттеснить русские легкие силы, но против главных сил долго не продержались бы. Кроме того, большая трата угля при полном ходе заставляла ограничивать операцию очень небольшим сроком времени. Трапезонд находится в 510 милях от Босфора — единственной операционной базы турецко-германского флота. Вести за собой транспорты с углем и боевыми припасами было немыслимо. Политическое положение в Румынии приближало возможность конфликта и начала русских операций на румыно-болгарском побережье. На этот случай корабли должны были находиться наготове, хотя бы для устрашения неприятеля. Выход из строя «Гебена» или «Бреслау» делал невозможным обеспечение подвоза угля морем. Без угля останавливались железные дороги; и так уже анатолийская железная дорога ограничила свою деятельность из-за многодневного S-го шторма и перерыва подвоза в порт Гайдар-Паша. Гибель обоих кораблей создала бы крайне трудное положение; кроме того, это остановило бы доставку хлеба из Румынии.

Преувеличенное представление о боевой мощи «Гебена» и незнание сухопутного командования основ ведения войны на море были снова причиной ложного представления об использовании флота. Однако командующий флотом не давал сбить себя с однажды принятого им направления, даже рискуя вызвать нарекания. То обстоятельство, что UB-14 не нашла объектов для атаки, еще не было доказательством неправильности его мнения.

Насколько оживленна была деятельность русского флота, выяснилось несколько дней позднее. 9 марта в 10 ч 30 мин у болгарских берегов показалось соединение, состоявшее из 1 линейного корабля, нескольких транспортов и 5 эскадренных миноносцев. Севернее Варны, у мыса Калиакры, германские гидросамолеты успешно атаковали неприятельский эскадренный миноносец бомбами и наблюдали попадания. В тот же день перед Трапезондом появился другой линейный корабль и 2 эскадренных миноносца. 10 марта у Варны русский эскадренный миноносец «Лейтенант Пущин» подорвался на мине и затонул; 5 офицеров и 10 матросов были взяты в плен[81].

Получив отказ от Сушона, Энвер-паша не успокоился. 10 марта он снова телеграфировал из Конии, что необходима немедленная поддержка лазистанской дивизии; если «Гебен» или «Бреслау» не могут погрузить целый батальон, то надо произвести переброску в два приема. Заместитель начальника штаба верховного командования не ожидал ничего хорошего от этой посылки: в Трапезонде почти не оставалось турецких войск, а русская армия стояла почти под самым городом[82]. Командующий флотом пришел к убеждению, что требование Энвера имеет основанием внутриполитическую обстановку. В тот же день вечером Энвер-паша вернулся из своей поездки; Сушон имел с ним совещание по поводу переброски войск. Энвер считал крайне важным не оставлять лазистанскую дивизию без подкрепления. Действительно, по сообщениям германского военного атташе, положение было таково: состав дивизии, насчитывавшей 7000 штыков, сократился до 700; в Трапезонде имелся только один запасный батальон; однако ввиду того что бои велись теперь в узких дефиле, большое значение имело хотя бы и небольшое число хорошо обученных войск; свежий корпус находился в пути на коммуникациях Эрзинджан — Трапезонд, так что здесь русские, вероятно, будут задержаны; достаточно было бы высадить войска в Тиреболи, западнее Трапезонда. Сушон уступил, и 11 марта «Бреслау» получил приказание выйти в море.

Тем временем с прибытием большой подводной лодки U-33 общее положение значительно улучшилось. 7 марта она зашла в базу на малоазиатском берегу, 10 марта — на наблюдательный пост Херзингштанд и на следующий день встала на якорь в Золотом Роге. После небольшого отдыха и переборки мощная подводная лодка могла принимать участие в операциях. 11 марта «Бреслау» взял 3 офицеров, 208 человек пехоты, кроме того, 12 бочек солярового и смазочного масла для подводных лодок. Обмундирование солдат было плохое, некоторые даже не имели сапог. Возникало сомнение, будут ли эти войска иметь военное значение.

В 17 ч 30 мин «Бреслау» вышел в Черное море и, не встретив неприятеля, 13 марта в 5 ч 40 мин встал на якорь у Тиреболи (черт. 16, а). Местные власти сделали соответствующие приготовления, и высадка заняла всего полчаса. Затем «Бреслау» взял курс на «Самсун», где предполагалось принять продовольствие. Появление «Бреслау-Мидилли» вызвало большую радость, местное население приносило цветы, папиросы, орехи и подарило 92 барана. Приняв 30 т муки, 1 т маиса и 30 т угля, «Бреслау» снялся с якоря в 14 ч 40 мин. В 17 ч 40 мин он получил радиограмму, сообщавшую, что у реки Сакария потоплен русскими пароход-угольщик «Сегар». Командир надеялся отрезать эскадренные миноносцы, если бы они еще находились возле побережья угольного района. Это ему не удалось, и 14 марта в 17 ч «Бреслау» вошел в Босфор.

После долгого ожидания были, наконец, получены мины для подводного заградителя UC-15. 6 марта UC-15 вышел в море и затем отправился в Варну. Для определения направления входных фарватеров у Севастополя и разведки перед постановкой мин подводным заградителем UC-15 туда была предварительно послана UB-8, которая, находясь на позиции с 5 по 8 февраля, сделала ценные наблюдения; эти наблюдения показали, что для большой подводной лодки с хорошими активными качествами здесь имеются благоприятные возможности для атак. 9 марта, после обмена сведениями, UC-15 вышел из Варны, но из-за аварии во время сильного шторма 13 марта вернулся обратно для ремонта. 21 марта UC-15 вышел снова для постановки мин и 24 марта поставил непосредственно на подходах к Севастополю заграждение из 11 мин. 26 марта он вернулся в Евксиноград. Он намеревался тотчас же снова выйти в море, но этому помешал густой туман. 31 марта UC-15 поставил новое заграждение в 11 мин, также перед входом в Севастополь. После выполнения задачи подводный заградитель вернулся в Константинополь (черт. 24).

ГЛАВА XX

ОПЕРАЦИИ ГЕРМАНСКИХ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК НА ЧЕРНОМ МОРЕ

U-33 в восточной части Черного моря. Пароход «Портюгаль» получает попадание торпедой. Протест русского правительства отклоняется. «Бреслау» у Трапезонда. Встреча с русскими главными силами. Мелкие операции подводных лодок. U-33 снова в восточной части Черного моря. Воздушная атака англичан против Константинополя. Минные операции «Бреслау». Передача UB-8 болгарскому флоту. U-38 на пути к Константинополю. U-38 в Черном море. Полное закрытие входа в Дарданеллы. Меры противодействия. U-38 в критическом положении.

U-33 (капитан-лейтенант Гансер) вышла 2 марта из Каттаро, направляясь в Константинополь. 7 марта она зашла в базу Макри на малоазиатском берегу и затем, не встретив объектов для атаки, проследовала на пост Херзингштанд. Она вошла в Дарданеллы в подводном положении, в бухте Морто всплыла и продолжала путь к Константинополю, куда прибыла 11 марта. После 14-дневного приведения в боевую готовность U-33 вышла 25 марта для операций на Черном море (черт. 16, б). Оперативный приказ для нее гласил:

1) атаковать русские морские силы, оперирующие из Батума против турецкой армии, расположенной за рекой Калопотамос (к востоку от бухты Сурмене) и против Трапезонда;

2) вести операции против морской торговли вдоль кавказского побережья, у Керченского пролива и у южного побережья Крыма;

3) встать на позицию у Севастополя.

27 марта при походе на восток подводная лодка встретила линейный корабль «Императрица Мария», шедший контркурсом зигзагами, с охранением из 2 эскадренных миноносцев. Подойти на дистанцию выстрела не удалось. 30 марта в бухте Сурмене U-33 заметила пароход, шедший вплотную к берегу курсом W (черт. 16, б). Он был сильно нагружен, вел на буксире несколько больших лихтеров и имел на палубе много людей, ввиду чего командир принял его за транспорт. С дистанции около 1000 м (6 каб.) в 4 ч 10 мин в пароход, тем временем ставший на якорь, была выпущена торпеда из носового аппарата; вследствие неблагоприятного угла встречи торпеды с целью попадания достигнуто не было; торпеда, выпущенная вслед затем с дистанции в 500 м (3 каб.) из кормового аппарата, попала в пароход. Последний переломился посередине и вскоре затонул.