Приключения принца Иогана Мекленбургского. - Иван Оченков

  - Эй, сын боярский! Отбирай из своей каторжной банды людей, которых на трофейных лошадей посадим. Буду вас настоящему конному бою учить!

  Тот в ответ недоуменно пожал плечами.

  - Да нас учить - только портить, князь-надежа! Мы и сами хоть куда!

  - Вот как, а скажи мне тогда, мил человек, чего же вас бьют-то все кому не лень? Ведь не дураки, и руки откуда надо растут, и дело воинское знаете, а только вас какие-то сраные поляки по всей Руси-матушке гоняют! - снова завожусь я. - Что, мать вашу, вылупились? Ну, хреновый вам царь Шуйский! И Годунов негож! И Дмитрий самозванец, да и хрен бы с ними со всеми! Но почему у вас какие-то казаки воровские, какие только и могут, что от татар бегать, хозяйничают как в диком поле? Тьфу, глаза бы мои на вас не смотрели!

  И я быстрым шагом прохожу сквозь толпу бывших каторжников, расталкивая их. Да что же это такое! Опять завелся с полуоборота. Нет, нервное это дело - война.

  Едва закончили подбирать трофеи, как я услышал звук трубы. Похоже, парламентеры от датчан. Ну что же, пойдем, пообщаемся. Эй, Кароль, Хайнц, поехали!

  Парламентеров четверо: два офицера и горнист со знаменосцем. Знамя, кстати, не абы какое, а королевское. Один из офицеров держится чуть в стороне и настороженно зыркает в мою сторону. Другой, поклонившись в мою сторону (понимает стервец, у кого тут статус высокий), представляется полковником датской гвардии Гунаром Фёнсбю и доводит до нас волю своего монарха.

  - Его величество Кристиан IV восхищен вашей храбростью и милостиво разрешает вам покинуть поле боя с оружием и знаменами!

  О как! А его величеству нимб не давит? Хотя шведская армия разгромлена и он, очевидно, чувствует себя главным петухом в скандинавском курятнике. Если же он поторопится и захватит сейчас короля Карла, то победа у него в руках. Понятно! Зачетная попытка, но не сегодня.

  - Передайте моему кузену королю Кристиану, что я также восхищаюсь его храбростью и воинскими талантами. Но сегодня он по этой дороге не проедет!

  Мое заявление вызывает ступор у господина Фёнсбю. Он растерянно оглядывается на своего спутника и явно не находит, что сказать. Надо заметить, что мы с королем Кристианом действительно довольно близкие родственники. Его мать королева София Мекленбург-Гюстровская и мой папаша Сигизмунд Август - двоюродные брат и сестра. Так что мы с ним троюродные. К слову, его старшая сестра замужем за королем Англии и Шотландии Яковом Стюартом. Так что Карл, которому Кромвель в свое время оттяпает голову, мне как бы племянник.

  - Так это вы - принц Иоган Альбрехт Мекленбургский? - нарушает молчание второй офицер.

  - С вашего позволения, герцог Мекленбург-Стрелицкий. - С легким поклоном подтверждаю я. (А чего это Фёнсбю таращится с таким пиететом на своего спутника?)

  - Так это вы сожгли мои корабли под Стокгольмом? (Ах, вот оно что!)

  - Увы, ваше величество!

  - Дорогой кузен! А как вы вообще оказались в Швеции?

  - Превратности судьбы, ваше величество!

  - Да, я слышал кое-что о ваших злоключениях. Но почему вы отправились в Швецию, а не, к примеру, в Данию?

  - Так уж получилось!

  - Когда у вас в следующий раз что-то случится, вспомните о своих датских родственниках. Мы умеем ценить талантливых людей.

  - Всенепременно.

  На лице самодержца всея Дании и Норвегии между тем, несмотря на любезную речь, написано горячее желание удавить невесть откуда взявшегося родственника. (Фи, ваше величество, какой у вас дурной вкус!) Понимаю, понимаю: победа уже была в кармане, оставалось только захватить вражеского короля - и на тебе. Ничего-ничего, привыкайте.

  Раскланявшись со всей возможной учтивостью, высокие договаривающиеся стороны разъехались к своим отрядам.

  - Что будем делать кameraden? - спросил я своих офицеров.

  На лице Гротте и Клюге было написано "что прикажете". Кароль же, выпучив глаза, спросил:

  - А разве вы, ваша светлость, не пообещали королю держаться тут до последней крайности?

  - Ну, во первых, не королю! Его величество, дай ему бог здоровья, был без памяти! Во вторых, я не обещал, что буду торчать здесь себе на погибель. Я сказал, что сегодня тут датчане не пройдут, и они не прошли. Так что свою задачу мы выполнили, надо и о себе любимых побеспокоится!

  Кароль, сделав глаза еще больше, оглянулся на остальных, но наемники всем своим видом выражали полное согласие с моей светлостью.

  - Кароль, что тебя беспокоит?

  - Но ведь датчане могут еще раз...

  - Господи! Дай мне сил! Послушай, Кароль, что там происходило под стенами Кальмара последние трое суток?

  - Сражение!

  - Правильно, молодец! И как ты думаешь, дружок, датчане сильно устали? И чем они сейчас, по-твоему, занимаются? Чтобы сбить нас с этой дороги, королю Кристиану нужна пехота. А она сейчас отдыхает и азартно делит то, что награбила на трупах и отняла у пленных. И раньше, чем завтра, он их не поднимет. Кроме того, не вся же шведская армия разгромлена? И как они будут отходить, если не по этой дороге? Кристиан, кстати, изрядно рисковал, бросившись преследовать Карла. Он мог, конечно, выиграть войну, захватив своего противника, а мог и все проиграть, попавшись сам.

  Мой монолог прервал человек, присланный Юргеном.

  - Ваша светлость, датчане уходят!

  - Ну вот видите, моему кузену или его приближенным пришла в голову та же мысль. Ну, поскольку "светлых" мыслей ни у кого больше нет, делать будем так. Хайнц, собирайтесь и будьте готовы к отступлению. Если на нас будут выходить остатки шведского войска - ставить в строй без разговоров! Манфред, садись и пиши победную реляцию! Я потом прочитаю, а Кароль отвезет ко двору. Что значит "не умеешь"? Да это проще простого. Нас сколько датчан атаковало, две сотни? Пишешь две тысячи. Сколько залпов мы сделали, прежде чем они отступили? Вот-вот, пишешь, что бились до вечера. Сколько вражеских трупов? Правильно, перебили всех на хрен! Так, что еще? Значит так, если рядом ручей - пиши, что река, если холм, то гора. И, тьфу, нечистый, чуть не забыл самое главное: обязательно напиши, что король Кристиан был так восхищен нашей стойкостью, что лично салютовал нам шпагой!

  Ну что же, всех вроде озадачил - пойду посмотрю, что там мои "каторжники" делают. Главные потери пришлись как раз на них, но вроде как не унывают. Аникита морду воротит. Обиделся! Ничего-ничего, привыкай, тебе полезно будет, боярский сын.

  - Ну рассказывай, всех на коней посадил?

  - Тех, кто на ногах стоит - всех, княже. Стрельцы только пешие остались, но им и не к чему.

  - А сколь получилось?

  - Семь десятков и еще трое.