Пленница льда - Валентина Савельевна Колесникова

— Прости, Джастин! — Я хотела встать, пыталась прийти в себя, но Ролан не отпустил. — Там же все замерзает! Мне нужно…

— Он знает, что ты не спишь, — сухо проговорил маг, — в доме и правда стало холодно, но не до такой степени. Ты ведь слышишь меня, Джастин?

— Конечно слышу! Но про лед я не шучу. Сделайте уже что-нибудь, у нас окна замерзают! Вот прям зуб даю, твоя ведьма мерзнет!

Последнюю фразу Джастин проговорил каким-то мерзко-приторным голосом. Я хотела встать, но маг так и не разжал руки.

— Ролан… Почему ты не отпускаешь?

— Сам не понимаю… Почему ты так смущена? Я чувствую твои эмоции! Даже когда ты спала, прижалась ко мне во сне. Тебе было очень хорошо рядом… рядом со мной.

Чувствует эмоции… Между нами же есть связь. Его печать на моей руке! Я хотела возмутиться, но меня опередили.

— Я обещал не лезть, я не читаю твои мысли, не лезу в твою голову, но твои эмоции настолько сильные, что я не могу не чувствовать их. Прости, если это сильно обижает.

Я все же встала с кровати, завернувшись в одеяло. Прикрыла голые ноги, сделала глубокий вдох и постаралась прийти в себя.

Дома и правда было холодно: я видела капельки инея на окне, но стоило угомонить свои эмоции, как он растаял. Голос Джастина произвел какие-то умопомрачительные нотки облегчения:

— Ну наконец-то! В этот странный дом снова вернулось тепло! Кстати, там, за дверью, между прочим, вас уже ждут, да только войти не могут… Злятся! Архимаг на земле сидит, его сын из стороны в сторону ходит, а последняя часть нашего отряда… Ой!

— Что за «ой»? — последняя часть фразы Ролану крайне не понравилась, но произнести еще что-либо он не успел. Дверь в комнату открылась настежь, сорвалась с петель, и с отчаянным ревом в комнату влетел…

Огромный мужик! Невероятных размеров! Злой как тысяча чертей! Бородатый, волосатый! Он рычал, бил себя в грудь, выкрикивал что-то про родного мага и тыкал в мою сторону острым мечом.

Я тут же застыла, одеяло невольно уронила, рот открыла, да смотрела на то, как это чудовище краснеет пуще пареной репы, смотрит на меня огромными глазами, переводит взгляд на смятую кровать и озверевшего мага, да начинает назад пятиться.

— Я это… Я думал, тебя убивают! Морозят… Что ты с ума сходишь. А ты не сходишь… Простите… Миледи… Виноват… вы это… продолжайте… не останавливайтесь… Я дверку назад поставлю, вам мешать не буду.

— Сирис, ты опять не вовремя?

За огромной спиной мужчины в разгромленном проходе показалась девушка. Стоило ей увидеть мои голые ноги, как она округлила глаза и уставилась на Ролана.

— Свершилось чудо! Наш маг — мужик! А я все думала, может, там чего оторвали ему, раз он ни на одну женщину не смотрит, а тут… А ничего такая, стройненькая… И дом у тебя тоже мужская берлога. Я думала, тут будет поживописнее.

— Убирайтесь все к чертям! — взревели откуда-то со стороны коридора, раскидывая всех по стеночкам. Архимаг стоял злой аки тысяча чертей, но потом замер так же, как и все остальные:

— Прикройся, ведьма! Что ты творишь? Вы что, в одной кровати спали? У тебя огромный дом, дурья твоя башка, три спальни, огромная кровать в соседней комнате!

— Мои комнаты давно пусты. — Ролан даже не покраснел, а вот я стояла пунцовая. Маг набросил мне на плечи походный плащ и довольно неприветливо окинул всех взглядом: — Вам кто разрешил в дом войти?

— Так ты же защиту дома до конца не восстановил! Ну мы и… Вот… — Огромный незнакомый мужчина печально опустил плечи. — Прости, мне кажется, мы ее окончательно доломали… Мы не хотели… Хотя удивительно, что мы не можем пройти на второй этаж и дальше этой самой комнаты… Ты как умудрился так быстро восстановить связи?

— А давайте мы просто вернемся к своим делам и дадим людям прийти в себя, умыться, одеться. Или просто оставим их в покое, а?

Здравые мысли принадлежали Олову, но его мигом обломали.

— Вот еще! — заявили все разом. — Мы впервые в его доме, он нас теперь не выгонит, пока защиту не восстановит! Ну что, на кухне есть чего поесть? Я голодная как собака!

— Вы бы хоть представились, — напомнила я, кутаясь в плащ. Ролан тем временем уже давно оделся и теперь пытался найти среди своих вещей хоть что-то подходящее для меня.

— Меня зовут Лимма, — заявила девушка, осматривая меня с ног до головы. Ее плечи были открыты, мышцы накачаны, боевой костюм сидел как влитой. Длинные черные волосы были стянуты в высокий хвост, конец которого был завязан узлом, а из узла виднелось острое лезвие. Вот так оружие! Я — боевой товарищ великого и ужасного Ролана, победителя драконов, убийцы ведьм, расчленителя сизых и убогих тварей, и просто душка. Это я про себя, естественно. А вот этот огромный мужик размером с дом — Сирис. Он у нас добряк и лучший метатель ножей в мире, уж поверь мне. А как на луну воет! Заслушаешься… Оборотень он, наглый волчара. Если честно, Ролан, меня больше беспокоит не то, что вы полуголые, а то, что твоя ученица ничего о нас не знает! Даже имен не слышала! Это что за отношение? Мы тут его хороним, слезы льем, лес расчищаем, его ищем! А он о нас даже не вспоминает!

— Смерд проклятый! — подхватил Джастин, за что мигом получил под свой мягкий зад от архимага.

— Молчал бы лучше, аниморф-переросток! Всем успокоиться, прекратить балаган! Нас в академии магии ждут, а они тут седьмой сон видят! Зачем только я встал так рано? Мог бы еще спать и спать…

— Не сердись, отец, — Олов говорил тихо, смотрел на всех как на идиотов и очень торопился. — Я тебе сразу сказал, что после битвы они могут пару дней проспать… Можно, я пойду? У нас в лаборатории опять что-то взорвалось…

— Марнийского таракана с гигантохвостым перепутали, судя по запаху, — тихо ответил Сирис. — Удачи, Олов. Воняет там, как на разделочных алтарях некромантов.

Олов при этом взвыл, чуть ли не расплакался, глянул на отца умоляюще и прикрыл глаза рукой.

— Я в лаборатории до вечера, — грустно сказал он нам на прощание, — потом еще отмываться буду. Не ждите. И, Сэра. Не сердись на моего отца, он сегодня не в духе.

— Это я-то не в духе? Быстро в академию! У вас времени — до обеда, сонные мухи! Не благодари, Ролан! — гаркнул архимаг, нервно топнул ногой, затем сделал глубокий вдох и,