Там. Часть IV - Айдар Табрисович Фартов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, я пошла с Рамзиёй и с…, ним, — её голос дрогнул.
— Ты влюбилась в папу с первого взгляда?
— В тот вечер мы смотрели кино про любовь. Был полный зал. Твой отец проявил недюжинные способности, отстояв огромнейшую очередь и купив три дефицитных билета. Он галантно шутил и рассказывал смешные истории, произошедшие на работе…, чем вызвал у нас с Рамзиёй весёлый смех.
Мама замолчала. Кайрат заметил, как она ушла мыслями к событиям далёкой и безмятежной молодости.
— Ты…, ты, мама, рассмотрела в доме культуры его внимательно и влюбилась? — с запинкой произнёс Кайрат.
— Я увидела его сияющие глаза, улыбку и …
— Попалась в сети?!
— Признаюсь, попалась в сети, — мама искренне рассмеялась. Её щеки порозовели.
«Я тоже сразу влюбился в Стебелька! Лишь увидел её на площадке, возле лифта!» — подумал молодой человек.
— Фильм мне понравился. И, естественно, компания тоже.
— А особенно один человек! — подсказал парень.
— Да. Не спорю, но твой отец был красивым мужчиной.
— Как же ты объяснилась с ним?
Кайрат подкидывал новые вопросы на тему, в которой был замечательно осведомлён. Однако он чувствовал душевное спокойствие, когда общался с матерью. Беседа его успокаивала и в некоторой степени затмевала мысли о Лиле.
— Я не могла первой признаться, что он мне понравился. В те дни была лишь бессловесным свидетелем разыгравшегося спектакля. До последнего момента я думала, что он ухаживает за Рамзиёй.
Кайрат доел булочку и облизал крошки, прилипшие к пальцам.
— Мой папа, оказывается, был интриганом по натуре, — посмотрев на подушки пальцев, изрёк Кайрат, — держался до последнего и не признавался. А ведь, ты ему тоже понравилась?! Или он трусил?
— Он боялся, что я откажу, — поддакнула мама, — поэтому пошёл длинным путём, как лис ближе и ближе подбираясь ко мне.
— Что же папа не мог тебя где-нибудь подкараулить, чтобы рядом не оказалось Рамзии. И чистосердечно признаться…, ну, или пригласить тебя одну?
Женщина пожала плечами.
— Время было другое. Люди вели себя скромно. Парни скромно ухаживали за девушками и боялись, оскорбить. Те, которые имели дерзость приблизить губы в сторону девушки в попытке поцелуя без её разрешения, сразу получали пощёчину. И девушка не встречалась более с таким наглым мужчиной.
— Но он мог встретить тебя…, будто бы «случайно» в столовой и сесть за твой столик. Ты же ему не отказала бы в такой элементарной просьбе?
Мама снисходительно покачала головой.
— Бесспорно, не отказала. Но знаешь, сынок, какой обед я приносила с собой на работу?
— Нет.
— Два кусочка сахара и кусок хлеба, — для наглядности, она кивнула в сторону тарелки, на которой лежала разделанная булка.
— Разве?
— Да, сынок.
— Трудно назвать то, что ты ела полноценным обедом! Неужели ты не чувствовала голода?
Мама призадумалась.
— Не помню. Но мне было достаточно. Мы — дети послевоенных лет не были избалованы продуктовым изобилием. Помню, что, когда я была маленькой, то боялась, как бы ни повторилась война. Весь советский народ опасался возвращения войны! Мы помнили страдания! Поэтому радовались куску хлеба и мирному небу.
— Мамулечка, ты отвлеклась от темы знакомства.
— Это было маленькое отступление! — кончики её губ тронула мягкая улыбка.
— Как же папа тебе признался?
— Он увидел меня с другим парнем!
— С Альбертом?
Мама добродушно кивнула.
— Да. За мной ухаживал…, вернее, пытался, приударить один парень по имени Альберт. Твой папа увидел соперника и, по-видимому, решил, что более медлить нельзя!
— Конечно. Увели бы красивую девушку у него из-под носа. Держу пари, что папа всполошился.
— В один день Альберт назначил мне свидание и попросил разрешения, встретить меня с работы.
— Разрешение? — удивлённо хмыкнул сын.
— Именно разрешение, — придав слову многозначительность, ответила мама. — Парни проявляли галантность и красиво ухаживали за девушками. Я же говорила, что нахрапистость не приветствовалась и девчата сторонились подобных ухажёров.
— Разве среди вас…, имею в виду, среди девчонок не было разгульных особ?
— Попадались. Но они не вели себя слишком открыто. Всё равно держали себя в рамках.
— Хорошо, мама. Дядя Альберт получил разрешение?
— Я отнеслась благосклонно, потому что жалела Альберта.
Кайрат поднял вверх указательный палец.
— Помню, мама! Он рос сиротой!
— Да. Его воспитывали отец и бабушка. Мама умерла, когда Альберт только родился. Он рассказал историю своей жизни, и я прониклась состраданием.
— Успел, значит, надавить на жалость?
— Почему ты так говоришь?
Кайрату послышались в голосе матери удивлённые и неодобрительные нотки. Она пресекла уничижительный тон.
— Ну, показалось! — смутился сын.
— По характеру Альберт являлся застенчивым молодым человеком. Твои обвинения беспочвенны.
— Извини, мама! — Кайрат пришёл к мысли, что озлобился под влиянием последних, жизненных неудач. — Продолжай, пожалуйста!
— Я закончила смену и вышла. Альберт уже ждал меня. Я заметила, что он держит в руке скромный, но красивый букет. Альберт протянул его мне. Было очень приятно услышать запах цветов. Мы неторопливо пошли по дорожке в сторону дома. В это же время от дальнего забора одновременно с нами двинулась тёмная фигура. Но я не придала этому факту должного внимания.
— Если не придала значения, то, как ты могла заметить тень? — с интересом спросил Кайрат.
— Я не заметила, но через определённое время увидела, как нервничает Альберт. Он оглядывался назад и по сторонам, стараясь, держать себя в руках. Мы шли и мирно беседовали. Альберт делал тщетные попытки скрыть страх.
— Твой поклонник захотел в туалет, когда папа приблизился к вам?
— В определённый момент, Альберт заметил плохо скрытое преследование и спросил, знаю ли я парня, настырно следовавшего за нами по пятам. Он уже разглядел, что за ними неотступно следует хвост. Альберт тактично спросил, не назначала ли я свидание ещё кому-то? Ответила — нет! Потом обернулась. Сперва я не узнала его. Но позднее рассмотрела человека, который приглашал нас с Рамзиёй на киносеанс.
— Затем папка подошёл?
— Да. Видимо, для твоего отца это послужило особенным сигналом к действию. Прибавив шагу, он пошёл прямиком к нам, словно на таран. Мы остановились и ждали. Я заворожено наблюдала за статной и стройной фигурой, твёрдыми шагами уверенно приближавшейся к нам. Дрогнувшим голосом Альберт заметил, что им не избежать разговора с незнакомцем. По всей вероятности, он струхнул не на шутку. По физической комплекции, Альберт явно проигрывал мнимый бой сопернику.
— Ты не рассказывала, мама, что они дрались!
— Никакой потасовки не было и в помине. Хоть твой отец и был настроен по-боевому, но он не хотел драки. Впрочем…
— А,
