ПОЛКОВОДЦЫ И ВОЕНАЧАЛЬНИКИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ (Сборник) - В. Быстрое

Объем работы войск связи значительно осложнялся большой сетью вспомогательных пунктов управления: в полках создавалось по два, для штабов дивизий, армий и фронтов по нескольку таких пунктов. Например, войска Воронежского фронта могли управляться из 6 пунктов.

Одновременно на всех уровнях велась огромная по масштабам и сложности подготовка связи к контрнаступлению. Положение осложнялось и тем, что и тогда еще не была полностью преодолена нехватка средств связи. Войска связи фронтов, участвовавших в Курской битве, были укомплектованы личным составом и техникой лишь на 75–80 процентов.

Пересыпкин дневал и ночевал в войсках, организуя вместе со связистами фронтов, армий и соединений наиболее оптимальные системы связи в расчете на оба периода битвы — оборонительный и наступательный.

К прибытию в район предстоящих боевых действий Г. К. Жукова и А. М. Василевского для них были развернуты специальные узлы связи. Соединенные с узлом связи особого назначения, они надежно обеспечивали связь представителей Ставки с Москвой, штабами фронтов и армий.

Битва под Курском началась 5 июля 1943 года. На обоих ее этапах Пересыпкин координировал связь между фронтами. А что ото означало практически? Это и помощь фронтам силами и средствами, и различные меры по повышению устойчивости связи, перестройке ее в соответствии с менявшейся обстановкой, и многое другое.

Наиболее сложным для связистов был второй — наступательный этап битвы. Достаточно сказать, что штабы фронтов перемещались на этом этапе трижды со скачками в 100–150 километров, а штабы армий 5–7 раз. Управление же войсками этих фронтов и армий оставалось непрерывным. Это было достигнуто многими заранее предусмотренными мероприятиями. В частности, командные пункты и вспомогательные пупкты управления перемещались в разное время. Это давало возможность командирам руководить войсками с действующих пунктов, а затем — с вновь развернутых. Так повторялось несколько раз, пока длилось контрнаступление.

Уже на первом этапе битвы Пересыпкин уделял большое внимание обеспечению надежной связи взаимодействия между родами войск. Здесь на первый план выдвигалась радиосвязь. Она же нередко становилась основным видом связи, когда темпы контрнаступления повысились. Например, на участке прорыва 11-й гвардейской армии протяженностью 14 километров по фронту и на 10–15 километров в глубину было сосредоточено около 5 тысяч радиостанций. В среднем получалось около 360 радиостанций на километр прорыва фронта. Примерно так же обстояло дело и в других наступавших армиях.

Вроде бы Пересыпкину радоваться надо было. Ведь совсем недавно он настойчиво боролся с радиобоязныо, усиленно насаждал радиосвязь. Однако в радиостанциях того времени количество частот было невелико. И получалось, что нередко одни и те же частоты назначались для различных радиосетей по нескольку раз.

Довольный общим ходом контрнаступления, Пересыпкин шутил:

— Вот уж никогда не думал, что мне придется ограничивать применение радиосвязи.

А ограничивать ее было нужно. Работа различных радиосетей на одних и тех же частотах вела к взаимным помехам. Поэтому, например, во время артиллерийских подготовок разрешалась работа на передачу только радиостанциям соответствующих командиров-артиллеристов. Запрещалось использование радиосредств на тех направлениях, на которых устойчиво работала проводная связь.

В целом же связь во время Курской битвы вполне отвечала поставленным перед нею задачам. Пересыпкин с полным основанием мог написать в своих мемуарах: «В успешном завершении грандиозной битвы под Курском большую и важную роль сыграло хорошо организованное и четкое управление войсками, а также бесперебойно действовавшая связь. Связисты, как и все воины других родов войск, героически выполняли задания командования и тем самым способствовали успеху боевых действий».

В августе — сентябре 1943 года войска Юго-Западного и Южного фронтов вели упорные наступательные бои за освобождение Донбасса. Вместе с оперативной группой Василевского, которому было поручено координировать действия этих фронтов, на Южный фронт прибыл и Пересыпкин. Так уж повелось: почти всю войну Иван Терентьевич работал с А. М. Василевским, вместе с ним бывал на многих фронтах. При подготовке и проведении операций, в которых участвовало по нескольку фронтов, Иван Терентьевич, помимо других задач, выступал в роли своеобразного начальника связи представителя Ставки. И если Василевский координировал действия фронтов, то Пересыпкин осуществлял координацию связи в высшем звене управления войсками: занимался организацией и обеспечением устойчивой связи Генштаба со штабами фронтов и между фронтами, представителя Ставки с Москвой, с фронтами и армиями.

В связи с этим А. М. Василевский писал: «Не хочу идеализировать наших отношений с Иваном Терентьевичем, но они всегда строились на едином понимании задач, решавшихся войсками, на понимании возможностей и трудностей управления ими». О многом говорят эти слова выдающегося полководца Великой Отечественной войны. Видимо, не будет преувеличением сказать, что никто после командира и его штаба не должен так хорошо знать замысел боя или операцнн, предвидеть их ход и исход, как начальник связи. Слова «управление войсками» и «организация связи» в военных документах и научных работах о военном искусстве всегда стоят рядом. Зависимость тут прямая, неразрывная: нет связи, нет и руководства войсками. И тут многое зависит от кругозора начальника связи в области военного искусства. Чем он лучше понимает особенности данного боя или операции, тем эффективнее организует использование имеющихся сил и средств связи в интересах управления войсками. Поэтому слова Василевского о том, что его отношения с Пересыпкиным «всегда строились на едином понимании задач, решавшихся войсками, на понимании возможностей и трудностей управления ими» — это характеристика широкого оперативно-стратегического кругозора Ивана Терентьевича, его незаурядных способностей как крупного военачальника.

Наступательные бои в Донбассе велись на большой территории, в быстром темпе, отличались широким взаимодействием войск. Роль связи в этих условиях была весьма ответственной. Но войска связи теперь способны были решать любые сложные задачи. Воодушевляло и само наступление.

У Ивана Терентьевича были и свои, личные причины для воодушевления. Донбасс — его родной край. Встречая по пути близкие его сердцу поселки шахтеров с терриконами, он с волнением вспомпнал о детстве и юности. К середине сентября Донбасс был освобожден, и, выбрав время, Иван Терентьевич посетил ртутный рудник близ Горловки. «Дрогнуло сердце, — писал он в своих воспоминаниях, — когда я увидел механическую мастерскую, где когда-то работал. Остановился у школы, где учился, а потом поехал к бывшей своей хате. Последний раз я был на руднике летом 1935 года, когда приезжал, чтобы забрать мать в Ленинград. Наша хата оказалась почти полностью разрушенной, крыши не было. Стены, сложенные из известняка, наполовину обвалились. Вместо окон зияли черные прямоугольники. Родное гнездовье!»