Адепт. Главы 1-29 - Олег Бубела

Вот только сейчас его уже нельзя было так назвать. Либо эльфы со своим лимэлем постарались, либо уменьшившийся груз ответственности так подействовал, но Вакарин помолодел лет на десять и теперь выглядел мужчиной в самом расцвете сил. Вот только я сразу понял, что отвлечься от мыслей о еде у меня не получится. Дело в том, что отец как раз сейчас завтракал, поэтому мой взгляд сразу остановился на разнообразнейших аппетитных блюдах, расставленных перед ним на столе. Более того, я внезапно узнал, что от родственников при подобном общении мне достаются не только зрительные образы, но и запаховые, а также сильные вкусовые ощущения. Поэтому хорошо, что мое тело находится не здесь, иначе я бы весь пол своей слюной закапал.

Вакарин перестал жевать, а потом судорожно сглотнул и спросил:

— Алекс? Это ты?

— Я, я. Вот, заскочил немного поболтать и прояснить один небольшой вопросик, — сказал я, не отрывая взгляда от стола.

— Так чего стоишь? Присаживайся и присоединяйся, а то по твоему лицу я вижу, что ты еще не завтракал.

— И не ужинал, а также не обедал в течении почти трех суток. Вот только кровная связь мне сделать это не позволит.

Я протянул руку и попытался взять из большого блюда пирожок, по пальцы прошли сквозь пышную выпечку. Вздохнув, я объяснил Вакарину о возможностях крови, а потом еще и про то, почему оказался в карцере. В ответ отец порадовал меня сообщением, что в горах все нормально, переселение альтаров в степь все еще продолжается, но и на старом месте останется немало людей, которые будут поддерживать производство вина, заниматься разведением скота и прочими делами, не только обеспечивавшими население всем необходимым, но и способствующими расширению товарооборота с Мардинаном и эльфами. Так что очень может статься, что горы лет через пятьдесят превратятся в еще одного самостоятельного и полноправного участника Нового Союза. Именно поэтому уже сейчас сюда приглашаются специалисты и просто люди, эльфы и гномы, желающие обосноваться на новом месте. Кстати, парочка из числа последних уже провела частичную геологическую разведку и признала, что альтары — плохие горнодобытчики. Они умудрились не заметить несколько весьма обширных месторождений изумрудов, так что специалисты Подгорного королевства уже давно взяли местные горы на заметку.

Порадовавшись за горцев, я перешел к своей проблеме и попытался выяснить, правда ли можно отобрать знания у трупа. Оказалось, что мои сведения были слегка неточными. Никаких знаний, разумеется, у мертвого добыть нельзя, но вот некоторые сведения, которые он обдумывал в последние несколько дней жизни — вполне реально. Вот только эта информация будет обрывочной и неполной, но и это уже кое-что. Тот артефакт, о котором знал я, оказался созданием самого Алкиса, и передавался вождями альтаров вместе с должностью. Именно он при активации на некоторое время мог сымитировать ауру живого тела, которая позволила бы любому магу установить контакт с памятью трупа. Главное — нужно было это сделать быстро, пока мозга не коснулось омертвение. Так что через час, даже если очень сильно стараться, ни одного образа из мертвеца уже вытянуть не удастся.

В общем, мне осталось только разочароваться. Я-то рассчитывал, что вполне реально получить знания, после того как убить их хозяина, и поэтому даже блокировка церковников не сможет их защитить, а оказалось, что при этом можно считать лишь своего рода "оперативную память", в которой находится не так много интересного. Однако делать было нечего, поэтому я попросил Вакарина продемонстрировать мне тот самый артефакт. Он оказался коротким металлическим жезлом, заостренным на одном конце и с набалдашником, в котором находился полный энергии сафрус, на другом. Немного времени отнял поиск ближайшего одаренного, который сформировал отцу плетение магического зрения, после чего я смог рассмотреть магическую структуру артефакта. На запоминание потребовалась всего минута — плетение Алкиса было не таким сложным, а в хозяйстве могло пригодиться. Ну а потом я распрощался с Вакарином, пообещал заглядывать изредка и вернулся в свое тело, спасаясь от аппетитных запахов.

Следующие пару часов мне пришлось провести, последовав мудрому совету Хора — распевать любимые песни. Именно они позволили мне отвлечься от желания набить желудок и даже подняли настроение. Именно поэтому я пропустил назначенное время окончания наказания, когда вовсю горланил репертуар "Короля и Шута".

— Ах, за что меня бросили в подвал? Разве ж это я денежки украл… Вашу мать!

Последнего не было в песне, просто я не сдержался, когда вокруг внезапно вспыхнула яркая структура магического плетения стен, причинив резкую боль моим глазам. Поднявшись с пола и кое-как отряхнувшись, я проморгался и постарался слегка уменьшить чувствительность моих органов зрения, слыша скрип отодвигаемого засова. Вроде бы помогло, потому что когда дверь открылась и в мою камеру влетел небольшой светляк, мне удалось не зажмуриться и увидеть нарисовавшегося на пороге Ризака, укрытого мощным защитным плетением. Внимательно посмотрев на меня, он строго спросил:

— Имя?

— Чье? — удивился я, раздумывая, не активировать ли защиту и мне.

— Твое, — уточнил магистр.

И с чего такие вопросы? Неужели Керисан за три дня успел нарыть на меня компромат, поэтому все в Академии теперь в курсе моей настоящей личности?

— Алекс Дракон, — невозмутимо ответил я. — Или вы ожидали здесь увидеть кого-то другого?

— В порядке, — кивнул Ризак, слегка улыбнувшись. — Пошли!

Он первым вышел из камеры, ну а мне ничего не оставалось, как также покинуть это мрачное место. Отметив, что магистр развеял плетение защиты, я решил уточнить:

— А к чему вообще был этот вопрос, и подобные предосторожности?

— Три дня карцера — весьма суровое испытание, — пояснил Ризак. — Не многие способны его выдержать. Бывали случаи, когда адепты лишались рассудка. Некоторые убивали себя, но несколько после освобождения пытались убить всех, кто попадался им на пути. Поэтому я должен был убедиться, что с твоим рассудком все в порядке, прежде чем выпускать из карцера… Кстати, а почему ты так спокоен? Все адепты, когда-либо попадавшие сюда, стремились поскорее выбраться наружу, а ты сейчас даже не пытаешься ускорять шаг.

"Прокол, серьезный прокол!" — подумал я, но вслух ответил:

— А чего в этом карцере такого страшного, чтобы бежать отсюда без оглядки?

— А разве тебя не пугает потеря способностей? — уточнил Ризак, повернувшись ко мне. — Ощущение, когда из тебя высасывается сила, абсолютная темнота и замкнутое пространство?