Эмблема с секретом - Данил Корецкий

– Это заведение самого Мишеля Ришара. Там дикий ценник, – предупредил Бэнкс.

– Я не знаю, кто такой Мишель Ришар. Значит, договорились.

Насчет расположения я немного ошибся. Джорджтаун находился в пяти милях юго-западнее, чем я предполагал, и, кажется, это уже даже не Вашингтон. Или не совсем Вашингтон. Но мистер Бэнкс пришел ровно в два. Для этого ему, видно, пришлось покинуть рабочее место минут за двадцать до перерыва.

– Это стенограмма переговоров экипажа «Аполлон-17» с Центром управления. Даты – с 12 по 14 декабря 1972 года. Со стороны «Аполлона» – астронавты Сернан, Эванс и Шмит, их реплики отмечены инициалами. Со стороны Центра – руководитель полета Роберт Паркер…

Он выложил на столик папку с бумагами, сохраняя самый деловой вид.

– Честно говоря, не совсем представляю, что тут может быть интересного для вас, мистер Майер…

– В моей работе, знаете, всякое бывает, – туманно выразился я. – Главное, пробудить фантазию!

Официант подал салат из цесарки и по бокалу «Шевалье-Монтраше» урожая семьдесят девятого года. Бэнкс, как ни старался, слегка изменился в лице.

– Хотите, чтобы я вернулся на работу пьяным, распевая «Марсельезу»? – осторожно хохотнул он.

– «Монтраше» больше располагает к оперным ариям, чем к революционным маршам, – заметил я. – На горячее будет фаршированный заяц с каштанами, вы не против? А, ну и «Кот Роти», естественно.

Бэнкс поерзал на сиденье.

– В общем-то… Ладно. Пусть будет заяц.

Главное блюдо подавал сам шеф-повар. Тот самый Мишель Ришар, великий и ужасный потрошитель карманов. Оказался, кстати, очень простым и веселым человеком, просто душа компании. Он даже ухитрился чем-то рассмешить чопорного пиар-менеджера НАСА.

Заяц был великолепен. Вино превосходно – Бэнкс практически в одиночку ухлопал всю бутылку.

– Ну а как ваши поиски? В Берлине, я имею в виду? – спросил он, осоловело глядя на меня поверх графина сорокалетнего «Камю Кюве», который нам подали на десерт. Спросил, чтобы спросить, явно не надеясь на положительный ответ.

– Неплохо, – буднично сказал я, выкладывая на стол значок. – Вот результат.

Бэнкс, демонстрируя полнейшее равнодушие, достал из кармана складную лупу с подсветкой, раздвинул ее и взял значок в руки. Минут пять он пыхтел, критично рассматривая его со всех сторон и в разных ракурсах. Но постепенно стал оттаивать. Каменные черты лица смягчились, плотно сжатые губы разошлись в улыбке, руки задрожали.

– Да, это то, что надо! – оживился он и подлил себе коньяку. – Просто фантастика! Как вам это удалось? – Коньяк проследовал по назначению.

– Не знаю, – немецкий писатель-фантаст пожал плечами. – У наших коллекционеров хорошие связи с русскими коллегами.

Том явно не верил своим глазам.

– Но это действительно знак того самого знаменитого скандалиста! Напомните, как его фамилия?

Снова пожатие плечами.

– Я даже в нашем Бундестаге не всех знаю по фамилиям.

– Ничего, – сказал он. – Я подберу все материалы… Это будет гвоздь моей коллекции. Рядом со значком обязательно повешу его портрет и биографию…

Том Бэнкс ликовал.

– Это как медвежья голова, украшающая стену гостиной. Личный трофей.

– Или фетиш, – не удержался я.

– То есть? – Бэнкс пьяно мотнул головой.

– Не важно. Мне кажется, что вы несколько преувеличиваете значимость некоторых символов… Насколько мне известно, в самой России такие значки особенно не котируются. Я имею в виду – у коллекционеров. Мне кажется, вы, американцы, просто боитесь русских. Потому у вас такой интерес к любым атрибутам российской власти… Это как собирать нацистские кресты и кинжалы…

– Что ж, пожалуй! Империя зла и Третий рейх… Олицетворение грозящей опасности! Ведь добытый на охоте медведь ценится выше, чем какой-нибудь… козел, скажем.

«Сам ты козел», – подумал я. Но вслух ничего не сказал.

Было видно, что значок произвел на Бэнкса сильное впечатление. Он будто опьянел еще больше. Я вдруг понял, что он болен. Эта болезнь не диагностируется врачами, и от нее не придуманы лекарства, но она существует. Патологическая зависимость от собственных желаний – вот как она называется! Больной «подсаживается» на что угодно: марки, значки, деньги, игру, водку, женщин… И готов на все ради достижения цели. Мне всегда жаль подобных бедняг. Хотя… Простите за цинизм, но работать с такими людьми – одно удовольствие.

– Однако я тоже хотел бы порадоваться новому приобретению, – потупившись, говорит Зигфрид Майер. – В смысле своему значку.

– О, конечно, конечно…

Бэнкс достал из кейса черный титановый кружок, со значением протянул мне.

– Теперь он ваш, мистер Майер.

Я молча взял таинственный кругляш, замотал в салфетку и положил в карман. Земной шар и эллипсы околоземных орбит, зловещий взгляд из темноты, серебристые спутники… Иероглифы секретных событий. Я готов был сорваться с места и бежать в свой отель, чтобы поскорее разгадать этот головоломный ребус. Но поспешность только вредит нашему делу. Так же, впрочем, как и любому другому. К тому же я всегда стараюсь выжать из удачно сложившейся ситуации все, что возможно.

– Спасибо, мистер Бэнкс! Прикасаясь к частице настоящего космического изделия, я испытываю подлинное вдохновение, которое поможет мне написать не одну книгу! Я очень вам признателен. И вашим друзьям – Джону и Барбаре!

Бэнкс расплылся в улыбке.

– Наши чувства обоюдны, мистер Майер!

– А знаете что… – Я дотронулся пальцем до лба, словно меня озарило. – Я бы с удовольствием пригласил всю вашу компанию на порцию черных трюфелей и бутылочку «Шатонеф дю Пап». Конечно, если это не будет выглядеть навязчиво, поскольку с Джоном и Барбарой я не знаком…

– Они нормальные молодые люди, без церемоний, – успокоил меня Бэнкс.

– Отлично. В ближайшую субботу, как думаете?

– Я передам ваше приглашение и думаю, они его примут. Только…

Бэнкс вдруг задумался и перестал улыбаться.

– Понимаете, они работают в такой организации, где очень большое значение придается секретности… Поэтому не надо говорить о нашем обмене. И вообще упоминать этот значок. Потом я скажу, что его потерял, и не просто потерял, а уронил в реку. Только тогда я смогу рассчитывать получить второй.

Немецкий фантаст вскинул обе руки, будто на него наставили автомат ППШ где-нибудь под Сталинградом.

– Я все понял, мистер Бэнкс! Я никогда не видел вашего значка и даже не подозреваю о его существовании!

– С вами приятно иметь дело, Зигфрид! – искренне воскликнул Том.

Я польщенно улыбнулся.

– С вами тоже, Том!

И я был искренен. Да по-другому и быть не могло: ведь мы же друзья! А друзья всегда довольны друг другом.

Глава 14

Четвертый спутник

Вы когда-нибудь искали клады? С риском для жизни опередить конкурентов и раздобыть карту с заветным крестиком, обойдя змеиные гнезда, перейти пустыню, перестрелять напавших койотов, несколько раз безрезультатно рыть ямы и, измучившись до полусмерти, снова и снова уточнять координаты и повторять попытки – и вот наконец истлевший, но еще крепкий сундук… Оправдает ли его содержимое потерянные силы, сожженные нервы, огромные надежды? В общем, вы меня понимаете.

Вернувшись в отель, я вывесил на дверь номера табличку с просьбой не беспокоить. Заперся на ключ. Выключил из розетки телефон. Закрыл жалюзи. Принял прохладный душ. Побрился. Свежее белье. Шелковый халат от Бруно Банани. Немного светлого рому. Включил компьютер, сел за стол. Стакан справа, нетбук слева. Перед собой положил блокнот и ручку с логотипом отеля, а также купленную по дороге пятикратную лупу.

Потом вынул скомканную ресторанную салфетку, благоговейно развернул и с душевным трепетом извлек значок.

Я впервые мог рассмотреть его во всех деталях.

Итак. Круг диаметром в полтора дюйма из серебристо-белого металла с черненой лицевой поверхностью. По краю окантовка светлого платинового цвета, по ней идут две надписи на английском: вверху – «Космическое агентство США», внизу – «Видим сквозь ночь». Внутренняя часть значка темного, почти черного цвета. Из точки «11 часов» (по аналогии с циферблатом часов) в точку «5 часов» спускается желтоватая дуга, обозначающая край земного шара. Слева из-за дуги выглядывает такое же желтоватое солнце с короной из пяти лучей. В правой верхней части проглядывает серый контур Африканского континента. Выше виден Гибралтарский пролив и южная оконечность Испании, слева – восточный край Южной Америки. Земной шар по линии «6 ч. – 2 ч.» пересекают две серебристые параболы, изображающие околоземные орбиты. На каждой из них по два спутника, изображенные в виде космических ракет…

«А мы летим орбитами, путями неизбитыми, пробит метеоритами простор…» – вспомнил я давнюю космическую песню. Хорошая была песня. Жалко, теперь таких не поют. Ну а какими орбитами летят эти ракеты? Кто и куда их нацелил? Ответ дан здесь же: космическое агентство США – вот кто! В верхней части значка – два круглых недобрых глаза, окруженных сеткой, очертаниями напоминающей голову совы… Это глаза космической разведки…