Сталинская истребительная война (1941-1945 годы) - Иоахим Гофман

Правда, отмеченные с 22 июня 1941 г. «по всему фронту» «дикие» убийства военнослужащими Красной Армии немецких военнопленных, сколь бы «зверскими» они ни являлись в каждом отдельном случае, следует еще отличать от развернувшихся также с начала войны массовых убийств, организованных и осуществленных Народным комиссариатом внутренних дел (НКВД). Как констатировала комиссия Конгресса США под председательством члена Палаты представителей Чарльза Керстена, подводя итоги в своем специальном докладе № 4 от 31 декабря 1954 г., НКВД и его подручные расстреляли «в каждом городе Западной Украины в первые дни войны всех политзаключенных за исключением немногих, спасенных чудом». Правда, это массовое убийство коснулось обитателей тюрем и концлагерей не только на Западной Украине, то есть в Восточной Польше, но и в прибалтийских странах, в Белоруссии и, в ходе дальнейшего продвижения немецких войск, также в глубоком советском тылу. Украинские, польские, литовские, еврейские, латышские, эстонские и всюду, конечно, русские гражданские лица любого возраста и пола, а также фольксдойче и другие повсеместно становились жертвами этих умышленно спланированных и хладнокровно осуществленных систематических расстрелов. Из многих населенных пунктов, ставших ареной такого убийства заключенных, назовем в качестве примера по Восточной Польше (Западной Украине): Дубно, Луцк, Добромиль, Жолкев [ныне Нестеров], Брезно, Рудки, Комарно, Пасихна, Ивано-Франковск (Станислав), Чортков, Ровно, Сарны, Дрогобыч, Самбор, Тарнополь [ныне Тернополь], Сталино (Юзовка) и, конечно, Лемберг [Львов], по Литве: Правенишкис, Румшишкес (под Каунасом), Каунас (Ковно), Тельшяй, Глобоке (восточнее Вильнюса), по Латвии: Рига, Динабург (Даугавпилс), Розиттен [Резекне], по Эстонии: Дерпт [Тарту], Ревель [Таллин]. Поскольку ликвидации производились почти всюду, практически невозможно перечислить все места убийств; упомянем лишь, что во Львове было обнаружено свыше 4000 трупов, в Луцке — 1500, в Дубно — 500.

Однако в НКВД заключенных зачастую не только расстреливали, но во многих доказанных случаях, отчасти в пыточных камерах — неотъемлемой составной части тюрем НКВД, — также пытали и истязали до смерти, вырывая ногти на руках, ошпаривая кипятком и сдирая кожу и производя тому подобные мерзости, отвечавшие традициям ленинской ЧК. Судебный медик, капитан медицинской службы профессор д-р Бутц по поручению Санитарной инспекции сухопутных войск в «Предварительном докладе о результатах судебно-медицинского криминалистического расследования большевистских нарушений международного права в районе действий Группы армий «Север» (командование 16-й и 18-й армий)» от 4 декабря 1941 г. привел ряд подобных случаев. Так, он расследовал случай убийства в первые дни войны в Ланкишкяе трех римско-католических священников, из которых одного распяли, а другому зашили рот, или случай убийства трех врачей и медицинской сестры в Паневежисе. Помимо заключенных-мужчин, в первые дни июня в тюрьмах и лагерях НКВД часто ликвидировали или истязали до смерти также женщин и детей. В докладе отделения тайной военной полиции при 48-м армейском корпусе от 1 июля 1941 г. о том, что 26 июня 1941 г. в тюрьме Дубно были обнаружены трупы убитых накануне 550 человек, включая 100 женщин, говорится: «Картина при входе в тюрьму и камеры была жуткой, и ее не передать словами. В камерах лежали более 100 трупов мужчин, стариков, женщин и девушек около 16 лет, расстрелянных и изувеченных ударами штыков». Обер-ефрейтор Штайнакер из штаба начальника связи 61-й дивизии заявил на своем военно-судебном допросе: «Все люди были полностью раздеты. В каждой камере висели головами книзу 3–4 женщины. Они были привязаны веревками к потолку. Насколько я помню, у всех женщин были вырезаны груди и языки. Дети лежали скорчившись на полу». Некоторых преступников удалось установить — например, комиссара НКВД Винкура и женщину-агента НКВД Эренштейн.

Жестокое убийство более 4000 украинских и польских заключенных в тюрьмах города Львова (тюрьма Бригидки, тюрьма Замарстынов и тюрьма НКВД) во всех его ужасных подробностях уже явилось предметом детальных военно-судебных и судебно-медицинских дознаний и международных расследований послевоенного периода и не требует здесь дальнейшего описания. Судебный медик, капитан медицинской службы профессор д-р Шнайдер сообщал 21 июля 1941 г. в служебном письме генералу медицинской службы д-ру Циммеру: «Я убедился, что зверства над украинцами, литовцами, латышами и, к сожалению, также над пленными военнослужащими Вермахта, предпринятые в России ГПУ незадолго до сдачи городов… по своей жестокости и мерзости оставили далеко позади все доселе известное… Мой ассистент, находившийся в Лемберге два дня, сообщил мне, что случившееся нельзя ни описать, ни хотя бы обозначить. Убитых перед их смертью, вне всякого сомнения, еще подвергали садистским пыткам, и при этом использовались специально сооруженные для этого пыточные камеры».

В данном контексте существенным является тот упомянутый здесь и подтвержденный обширным документальным материалом факт, что среди гражданских жертв террора НКВД во Львове находились и пленные военнослужащие Вермахта. Ведь на советской стороне действовала принципиальная норма: вопреки международному праву передавать немецких военнопленных из военного ведомства Наркомата обороны (НКО) в полицейское ведомство Наркомата внутренних дел (НКВД), в целях чего, согласно директиве начальника Главного управления внутренних войск НКВД генерал-майора Аполлонова от 4 августа 1941 г., они сразу же после допросов переходили в ведение конвойных войск НКВД. Что означало для военнопленных быть принятыми НКВД, пожалуй, лучше всего проясняет то обстоятельство, что позднее начальником Главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) был назначен генерал-лейтенант НКВД Кривенко, который, будучи комбригом НКВД, в 1940 г. руководил расстрелом военнопленных польских офицеров в лагере Осташков.

Помимо солдат сухопутных войск, первыми в тюрьмы НКВД попали прежде всего пленные военнослужащие Люфтваффе, и там их с первых дней войны ожидала насильственная смерть. Уже среди гор трупов во Львовской тюрьме НКВД были обнаружены несколько солдат германских Люфтваффе, и еще 29 июня 1941 г., перед бегством, комиссары НКВД Логинов и Маслов расстреляли во Львовском военном госпитале трех раненых немецких летчиков, включая двух офицеров. 25 июня 1941 г. несколько членов экипажа бомбардировщика Ю-88 из 51-й бомбардировочной эскадры, совершившего вынужденную посадку под Тарнополем, среди них обер-фельдфебель Харенбург, были доставлены в местную тюрьму НКВД и там, вместе с другими пленными летчиками, убиты немыслимо жестоким образом. Член экипажа обер-фельдфебель Шойрих, укрытый украинским крестьянином Пицумом и несколькими женщинами, а также обер-лейтенант запаса, д-р юридических наук Кюстер, бургомистр, и ефрейтор Калюза, по гражданской специальности — доцент фотографии, оба из штаба командира артиллерии — 129, изложили свои впечатления на военно-судебном допросе под присягой. Согласно им, трупы летчиков, убитых в Тарнопольской тюрьме, частично были связаны, у них были выбиты глаза, отрезаны языки, уши и носы, а отчасти также содрана кожа на руках и ногах.

Ужасная находка была сделана 27 июня 1941 г. в Луцком центре НКВД. Здесь, как показал под присягой военно-технический административный советник Брюгман из 14-й танковой дивизии, лежали изувеченные тела 4-х военнослужащих германских Люфтваффе, среди них — лейтенант Штурм и неизвестный обер-лейтенант, которым отрубили конечности и нанесли страшные ожоги найденным рядом паяльником. Два офицера санитарной службы Люфтваффе, майор медицинской службы д-р Голла и обер-лейтенант медицинской службы д-р Кнак, 9 октября 1941 г. произвели вскрытие тел 11 немецких летчиков (среди них обер-лейтенант) и двух солдат сухопутных войск, обнаруженных в тюрьме НКВД в Проскурове [ныне Хмельницкий]. Как показал на своем военно-судебном допросе украинец Коломыец, надзиратель тюрьмы, они поступили 27–28 июня 1941 г. и были убиты в ночь на 4 июля 1941 г. в подвале выстрелами в затылок. И в этом случае, как и во Львове, удалось установить имена хотя бы некоторых преступников: заместитель начальника НКВД в Проскурове, заместитель начальника тюрьмы НКВД и караульный комендант Казанший, а также чекисты Вассерман, Махневич и Любчак. 28 июня 1941 г. трупы убитых немецких летчиков были обнаружены и в тюрьме погранвойск НКВД в Слободке.

Хотя систематические акты убийства органами Наркомата внутренних дел (НКВД) следует отличать от необузданных убийств военнослужащими Красной Армии, под влиянием развернувшейся тогда, лишенной всякой меры пропаганды ненависти и зверств с июля 1941 г. наблюдался растущий поток нарушений международного права и со стороны регулярных частей Красной Армии. Представление об этом может дать ряд случайно выбранных примеров. Так, 1 июля 1941 г. западнее Броник, между Ровно и Луцком, были расстреляны или, как видно из следственных сообщений от 2 и 5 июля 1941 г., «зверски» заколоты и забиты 165 раненых и не раненых военнослужащих 2-го батальона 35-го моторизованного пехотного полка 25-й моторизованной пехотной дивизии. Это было сделано, согласно показаниям немногих выживших, умышленно, после предварительного ограбления и частично раздевания солдат, после захвата «знаков различия», под подгоняющие крики и при личном участии группы советских офицеров. 30 июня 1941 г. было убито некоторое число раненых и в районе действий 119-го моторизованного пехотного полка.