Снайперы - Мария Симонова

Колесо правосудия ездило по Яну и выжимало из него соки в течение всего-то трех дней, но ему казалось, что это длится уже вечность.

На четвертые сутки утром к нему в камеру пришел собственной персоной следователь Федотов и объявил заключенному нежданно-негаданно, что он освобождается из-под стражи. Только теперь он нашел нужным сообщить подозреваемому — вернее, бывшему подозреваемому, — что убитый в воскресенье вечером гражданин на самом деле выжил. Ему, оказывается, произвели сшитие сердечной мышцы, сегодня он впервые пришел в себя и сказал, что его зарезала девушка, с которой он познакомился в известном кафе. Девушка, так бойко дававшая вчера свидетельские показания, сегодня бесследно исчезла, ее ищут и обязательно в ближайшее время найдут, а тогда уже его, Яна Никольского, вызовут как свидетеля.

Распрощавшись на этой оптимистической ноте со следователем, Ян получил свои вещи, в том числе все до копейки деньги, чему немало удивился, и покинул контору, еще продолжая пребывать в некотором шоке. Так парнишка действительно остался жив? И Валентину не надо было совершать никакого чуда — тогда в сети, на полном серьезе говоря о воскрешении, он уже знал о том, что единственное чудо, которое от него потребуется, — это не дать людям Азиата перекрыть свидетелю кислородную трубку.

Было непонятно только, почему сам Валентин не воспользовался таким удачным моментом: явись он к Яну вчера, и согласие было бы уже у него в кармане. А так выходило, что, несмотря на свое недавнее намерение капитулировать, Ян по-прежнему оставался незавербован и полностью свободен в своих намерениях.

Поразмыслив, как бы ему с толком распорядиться вновь обретенной свободой, он для начала направился прямиком в Гагаринский космопорт. Там он сдал просроченные билеты, но, прежде чем заказывать новые куда бы то ни было, пошел звонить Кэт. Если снайперы и закинули ее в какую-то Тмутаракань, то за время, прошедшее с тех пор, она вполне могла оттуда вернуться.

Стоит упоминания еще один немаловажный момент — выйдя из заключения на волю, Ян отчего-то утратил ощущение ПРАВИЛЬНОСТИ. Все вокруг вроде бы оставалось по-прежнему — спешили по своим делам люди пешком и на машинах, проглядывало меж небоскребов солнышко, стреляя тысячами зайчиков, отраженных батальонами стекол. Весна все больше вступала в свои права. Однако в душе Яна угнездилось чувство сродни тому, что бывает в самом конце лета, когда крутом еще зелено и тепло, но на всем уже лежит незримая печать грядущего умирания. Словно в самой сердцевине механизма, вращающего этот мир, что-то надломилось… Или это в душе самого Яна разлад?

Никольский не знал точного ответа. Но в любом случае происходящее его тревожило.

Телефон Кэт не отвечал. Ян очень пожалел, что не спросил в свое время телефона Лиды. И обращаться в справочное было бесполезно, поскольку он даже не знал ее фамилии. Тем не менее он воспользовался справочным терминалом, чтобы получить представление о том, в какой части космического пространства находится упомянутая ею планета Хасс, долго ли длится туда полет, когда был последний рейс оттуда (возможно, что Кэт с ним вернулась) и на всякий случай — когда будет следующий туда. Тут выяснилась довольно странная вещь. Планету с таким названием он нашел, она действительно существовала в природе и находилась на самом краю исследованной области космоса. Но никаких пассажирских рейсов туда не было.

С этим следовало разобраться.

Убедившись, что поблизости не мотыляется никто из служащих, Ян с помощью некоторых не вполне законных приемов пролез поглубже в базу данных. Там он обнаружил-таки информацию о рейсах на Хасс, правда, весьма скудную, но главное — он узнал, что последний, именовавшийся «научно-исследовательским», вылетел в десять двадцать утра того самого вторника. И никаких других рейсов ни туда, ни оттуда в обозримом будущем, похоже, не предвиделось. По ходу дела Ян обратил внимание еще и на такую мелкую деталь: все рейсы на планеты, находившиеся в той же области, были на ближайшее время отменены.

Очень смахивало на то, что Кэт серьезно влипла. И виноват в этом, очевидно, был не кто иной, как он: снайперы же его заранее предупредили, что, раз девушка с ним связана, значит, она попадает в их поле зрения. Он заупрямился, и ее убрали, причем убрали весьма основательно: теперь невозможно попасть не только на планету, где она находится, но и в ту область космоса пути закрыты. Ян видел лишь один способ выручить ее оттуда — дать снайперам свое согласие в обмен на ее возвращение.

Сейчас Ян по-новому оценил способ их действий: это были воры, крадущие у него одно за другим самое ценное — его безопасность, его девушку, его свободу — в уверенности, что рано или поздно лишат его чего-то такого, за что он готов будет расплатиться собой. Худшие из воров. Но со свободой они попали в точку — это вообще беспроигрышный вариант: любой, если только он не принципиальный осел, предпочтет вступление в их организацию гниению за решеткой. А дальше у них по каким-то причинам произошел явный сбой: свободу ему почему-то отдали бесплатно. И это для него была большая удача, поскольку оставалось, чем расплатиться за девушку. За ее свободу. Казалось бы, зачем ему это надо — плюнь на все, забудь о Кэт и мотай себе в Северную Пальмиру стричь давно уже ждущие тебя там купоны. Тот же Шмит наверняка не поверил бы, что подобный вариант Ян даже не рассматривал. Возможно, потому, что Шмит никогда не сталкивался с таким понятием, как честь, и уж тем более с таким, как любовь.

Яну недосуг сейчас было разбираться в себе и докапываться, что именно им движет, но правда была в том, что свобода Кэт была дорога ему не меньше, чем собственная.

Он вывел терминал в обычный режим работы и набрал на экране сообщение, которое машина должна будет сначала проверить на положенную стандартность и отсутствие матерной лексики, а затем дать во всеуслышание.

Прошло не более минуты, когда из громкоговорителей раздался довольно приятный, пускай и чуть механический, женский голос:

— Ян Никольский просит Валентина подойти в первый зал к справочному терминалу. Повторяю… — Еще через три минуты объявление было опять повторено.

Ян ждал. И его ожидание оказалось не напрасным. Не успел вызов отзвучать второй раз, как неподалеку появился Валентин. Он сбежал с эскалатора: безукоризненно элегантный, в длинном развевающемся плаще, он ничуть не выделялся на фоне здешней далеко не бедной публики, напротив, выглядел тут как нельзя более уместным.

Первым совершенно спонтанным желанием Яна при виде виновника всех своих бед было свернуть ему шею, но к этому чувству, как ни странно, примешивалась некоторая доля уважительного восхищения — снайперы, без сомнения, обладали подлинной мощью: они задумывали и проворачивали просто фантастические по сложности комбинации, кроме того, они точно знали, что им нужно, и умели добиваться желаемого. Лишь на миг Яну показалось, что в Валентине отсутствует тот его прежний стальной стержень, но это ощущение тут же прошло — великое все-таки дело умение «сбивать прицел» некоторым не в меру проницательным личностям.