Установление – 1 - Айзек Азимов

Последовал приказ, и "Темная Туманность" приготовилась бежать, если сможет, или драться, если будет нужно. Между тем из рубки связи через гиперпространство помчалась весть Установлению.

И снова, и снова! Частью – просьба о помощи, но главным образом – предупреждение об опасности.

18.

Гобер Мэллоу устало елозил ногами по полу, перелистывая отчеты. Два года в должности мэра сделали его чуть более вежливым, чуть более мягким, чуть более терпеливым – но они не смогли заставить его полюбить правительственные отчеты с их умопомрачительный официозным слогом.

– Сколько кораблей они захватили? – спросил Джаэль.

– Четыре захвачено на стоянке. Два пропали без вести. Все остальные на учете и в безопасности, – проворчал Мэллоу. – Могло быть и получше, хотя и это для нас всего лишь царапина.

Ответа не последовало, и Мэллоу перевел взгляд на собеседника.

– Тебя что-то беспокоит?

– Я хотел бы, чтобы Сатт попал сюда, – реплика была ни к селу, ни к городу.

– Ага, сейчас мы выслушаем еще одну лекцию о домашнем фронте.

– Нет, лекции не будет, – огрызнулся Джаэль, – но ты упрям, Мэллоу. Ты можешь проработать внешнюю ситуацию до мельчайших деталей, но совершенно не беспокоишься о том, что происходит здесь, на родной планете.

– Но ведь это твое дело, не так ли? Ради чего я сделал тебя министром образования и пропаганды?

– Если судить по оказываемой тобой поддержке – для того, чтобы побыстрее загнать меня в могилу. Весь последний год я беспрестанно толкую тебе о растущей опасности со стороны Сатта и его религионистов. Какая польза от твоих планов, если Сатт добьется досрочных выборов и скинет тебя?

– Согласен, никакой.

– А твоя речь в тот вечер была равноценна провалу на выборах в пользу Сатта, да еще с улыбками и похлопыванием по плечу. К чему тебе подобная откровенность?

– Чтобы похитить у Сатта его громы и молнии, видимо.

– Нет, – сказал Джаэль яростно, – ты это сделал неправильно. Ты утверждаешь, что предвидел все, и не объясняешь, почему ты три года вел торговлю с Кореллом к их исключительной выгоде. Единственный твой план битвы – отступать без битвы. Ты забросил всю торговлю в секторах пространства, граничащих с Кореллом. Ты открыто провозглашаешь патовую ситуацию. Ты не обещаешь наступательных действий даже в будущем. Ради Галактики, Мэллоу, что я могу сделать с подобной кашей?

– В ней нет вкуса?

– В ней нет необходимой для чувств толпы привлекательности.

– Одно и то же.

– Мэллоу, проснись. У тебя есть две возможности. Либо ты представишь народу динамичную внешнюю политику, каковы бы ни были при этом твои личные планы, либо ты пойдешь на какой-нибудь компромисс с Саттом.

Мэллоу сказал:

– Прекрасно. Раз уж я провалил первую возможность, попробуем вторую. Сатт только что прибыл.

Сатт и Мэллоу лично не встречались уже два года, со дня суда. Никто из них не заметил перемен в другом, если не считать отдельных нюансов, позволявших уверенно заключить: роли правителя и человека, бросающего ему вызов, сменились.

Рукопожатия не было. После того, как Сатт занял свое место, Мэллоу предложил ему сигару и сказал:

– Не возражаете, если Джаэль останется? Он искренне желает компромисса. Если страсти разгорятся, он может сыграть примиряющую роль.

Сатт пожал плечами.

– Компромисс будет для вас хорошим исходом. В свое время я, при других обстоятельствах, просил вас назвать свои условия. Я полагаю, что положение теперь обратное.

– Вы полагаете правильно.

– Мои условия таковы. Вы должны, бросив вашу дурацкую политику экономического подкупа и торговли всякой дребеденью, вернуться к испытанной внешней политике наших отцов.

– Вы имеете в виду завоевание путем миссионерства?

– Вот именно.

– И никаких компромиссов помимо этого?

– Никаких.

– Н-да… – Мэллоу медленно разжег сигару и затянулся так, что ее кончик ярко вспыхнул. – Во времена Хардина, когда завоевание путем миссионерства было делом новым и радикальным, подобные вам люди противились ему. Теперь оно испытано, проверено, освящено – и поэтому Джорейн Сатт находит его хорошим. Но скажите-ка мне, как бы вы вытащили нас из нашей теперешней заварухи?

– Вашей теперешней заварухи. Я к ней не имею отношения.

– Считайте вопрос соответственно измененным.

– Явно необходимо мощное наступление. Патовая ситуация, которой вы вроде бы удовлетворены, фатальна. Она является признанием в слабости для всех миров Периферии, где больше всего ценится внешнее проявление силы, и немало стервятников оттуда присоединится к натиску, чтобы урвать свою долю от трупа. Вы обязаны это понимать. Вы же родом со Смирно, разве нет?

Мэллоу пропустил мимо ушей смысл этого замечания. Он сказал:

– Ну а если вы и побьете Корелл, как насчет Империи? Вот настоящий враг.

Тонкая улыбка Сатта подтянула уголки его рта.

– О нет, ваши записки о визите на Сивенну содержали всю полноту информации. Да, вице-король Норманнского Сектора заинтересован в разжигании раздоров на Периферии к своей личной выгоде, но только косвенно. Он не собирается всем рисковать, организовав экспедицию на край Галактики, имея пятьдесят враждебных соседей и Императора, против которого можно бунтовать. Я излагаю ваши собственные слова.

– Он очень даже может это сделать, Сатт, если решит, что мы достаточно сильны, чтобы стать опасными. А он может так решить, если мы уничтожим Корелл лобовой атакой. Мы должны действовать значительно более тонко.

– Например?

Мэллоу откинулся назад.

– Сатт, я даю вам шанс. Я в вас не нуждаюсь, но я могу вас использовать. Поэтому я расскажу вам, ради чего все это делается, а затем вы можете либо присоединиться ко мне и получить место в коалиционном кабинете, либо играть роль мученика и гнить в каталажке.

– Вы уже как-то раз пробовали этот последний трюк.

– Но не всерьез, Сатт. Нужное время настало только сейчас. Теперь слушайте, – глаза Мэллоу прищурились. – Когда я в тот раз высадился на Корелле, – начал он, – я подкупил Коммдора всякими безделушками и штучками, составляющими обычный набор купца. Вначале это предназначалось лишь для того, чтобы проникнуть на сталелитейный завод. Дальнейших планов у меня не было, но в этом-то я преуспел. Я добился, чего хотел. Но лишь после моего визита в Империю я впервые осознал, в какое оружие я могу превратить торговлю. Мы встретились с Селдоновским кризисом, Сатт, а Селдоновские кризисы разрешаются не личностями, а историческими силами. Когда Хари Селдон планировал наш будущий исторический путь, он рассчитывал не на блестящих героев, а на широкие шаги экономики и социологии. Поэтому разрешение разнообразных кризисов должно достигаться теми силами, которые окажутся доступными нам в надлежащее время. В данном случае это – торговля!