Падение Иерусалима - Дерек Картун

- "Форд-Кортина", машина старая, сильно помятая, грязная. Не могу различить номер - похоже, его нарочно заляпали. Семь, двойка, дальше, кажется, ноль... Попробуйте что-то найти. Вот они отъезжают...

Переговоры по радио продолжались: желтый "форд" выехал с территории аэропорта, двинулся по направлению к шоссе Тель-Авив - Иерусалим. За ним по пятам следовали такси и мотоцикл, а за перекрестком в игру включилась девушка, сидевшая в машине, припаркованной на обочине километрах в двух за перекрестком.

- Идут на скорости примерно шестьдесят, - передали ей по радио. Выезжай медленно - пятьдесят пять, не больше, пусть они тебя обгонят, и пристраивайся в хвост.

- Понятно, - девушка взялась за руль. Скоро в ее зеркале показалась желтая машина, догнала, поравнялась - теперь только бы не отстать... Мотоциклист обогнал обе машины и умчался куда-то на север.

Этот маневр повторили на следующем большом перекрестке: эстафету подхватил грузовичок, и еще раз - на самом подъезде к Иерусалиму, уже в пригороде. Теперь гостью преследовал покрытый пылью дальних дорог "мерседес", а уже в самом городе, когда машина свернула с бульвара Вейцмана к центру, за ней пустился вдогонку мотоциклист. Но тут "форд" внезапно вильнул куда-то вбок, и мотоциклист едва не потерял их из виду: машин на улицах все прибывало, следить становилось трудней.

- Кажется, они едут к Меа Шеарим, - сообщил он.

- Тогда перехвати их на Шивтеи Израил.

Но "кортина" так далеко не собиралась. Она резко затормозила возле одних из множества ворот, ведущих в квартал Меа Шеарим, и оба пассажира вышли. Мотоциклист успел их заметить.

- Мне что, пешком за ними идти? Туда на мотоцикле нельзя.

- Не паникуй. Следуй пешком, только будь осторожен. Мы пошлем машину, чтобы их встретили на выходе.

- Вас понял. Иду.

Жители квартала Меа Шеарим, примыкающего к стене старого города, отличаются исключительной набожностью. В сплетении узких улочек здесь разместилось множество синагог и семинарий, чьи юные ученики корпят над священными книгами, готовясь посвятить себя служению Богу. Среди людей просто набожных есть и целые секты религиозных фанатиков - настоящие маньяки, не уступающие в агрессивности и склонности к насилию исламским фундаменталистам. В квартал Меа Шеарим не заезжают машины, здесь нет никаких предприятий - жители будто и не помышляют о хлебе насущном, исступленно храня заветы давно прошедших времен и предаваясь отчаянным, всепоглощающим мечтам о пришествии Мессии.

Расмия и ее спутник поднялись по пыльной улочке в гору - здесь было пустынно, только старик на углу сидел прямо на солнце, бормоча и раскачиваясь из стороны в сторону. Грязные кошки дрались на грязной мостовой, под облупленными стенами, в воздухе стоял острый запах, и надо всем этим плыл мерный рокот - это читали вслух молитвы обитатели окрестных домов.

"Я еврей, но не сионист" - такая записка красовалась на стене дома. А напротив - "Сионизм - это осквернение еврейских могил".

Изредка попадавшиеся навстречу мужчины все как один были в черных широкополых шляпах, с бакенбардами, начесанными на уши. Женщины в платьях с длинными рукавами, волосы прикрыты шарфами. "Тора призывает одеваться скромно" - гласил со стены поистрепавшийся плакат. Вся эта настенная литературы была на идише и тем отличалась от правительственной, внушая, видимо, ее авторам и читателям ощущение отстраненности от греховной жизни за стенами квартала. Нигде ни слова на иврите*. Нищий с протянутой рукой не просил, а требовал: для бедных нашего квартала.

______________

* Члены ультраортодоксальных сект, из которых наиболее известна "Нетуреи карта", говорят только на идише, от иврита решительно отрекаются. Отказываются также считать себя гражданами государства Израиль, платить налоги и проходить военную службу. В своем неприятии они ссылаются на священные книги, где сказано, что государство Израиль возникнет только после прихода Мессии. Эти секты получают материальную и моральную поддержку в Соединенных Штатах.

Больше всего мотоциклист, разлученный со своим мотоциклом, боялся обратить на себя внимание. "Нельзя, чтобы тебя заметили, - инструктировали его перед операцией. - Но и упустить эту женщину ни в коем случае нельзя!" Интересно, как можно давать такие взаимоисключающие инструкции, сетовал он про себя. В этом странном месте просто невозможно следить за кем-нибудь, оставаясь незамеченным. Ни одного магазина. Никакого прикрытия - все по одному, группами не собираются. А он не похож на здешних. И где те двое, которых обещали подослать?

Ишь, как быстро шагает эта парочка - свернули за угол, придется пуститься бегом, чтобы их не потерять. Но когда парень добежал до угла, он увидел только пустынный переулок. Никого! Упустил! Выгонят его из разведки это как пить дать. Бен Тов - он же с ума сойдет! Две узкие улочки пересекают переулок. Куда они свернули, а? Парень бросился в одну, потом в другую бесполезно. Вернулся к тому месту, где видел их в последний раз. Здания с обеих сторон - две семинарии, синагога, жилой дом... Куда они могли зайти? Возле синагоги несколько мужчин спорят о чем-то, размахивают руками бороды трясутся... О господи! Один стоит поодаль, водит носом по допотопному молитвеннику.

- Вы не видели молодую женщину и мужчину - они здесь прошли...

Старик поднял слезящиеся глаза, ничего не ответил и снова уткнулся в книгу.

- Дедушка, я вас спрашиваю насчет молодой женщины...

- Никого я не видел, ступай отсюда, - и снова бессмысленный взгляд.

Отчаяние охватило преследователя - нет, их уже не найти, что с ним будет, что сделает с ним Бен Тов?

- Ну мы хотя бы знаем, что она где-то в квартале Меа Шеарим. Может, прочесать дом за домом?

- Сто человек для этого понадобится, не меньше, да и не объяснишь никому, зачем этот обыск.

- Если она приехала с той целью, о которой нам известно, должна же она выйти с кем-то на контакт?

- Конечно. Если только мой приятель в Париже не заблуждается насчет того человека, который ему все это сказал, и если эта девица Бурнави на самом деле та, за кого ее считает мой приятель, к тому же если она сумеет установить контакт с нами. Это не так-то просто: ее дружки из "Шатилы", конечно, с нее глаз не спускают.

В кабинете Бен Това наступило молчание. Вид у обоих собеседников был отнюдь не веселый - задержавшие пассажирку в аэропорту пока еще не поняли, что произошла ошибка. Сегодня рейсов больше не было, и Эссат из аэропорта уехал, но ему предстояло назавтра вернуться и снова вглядываться в бесконечный поток лиц, зная наверняка, что та, кого ищут, уже не появится, что она скрывается в Иерусалиме, легла на дно, недосягаема.

- Какая досада насчет машины, - обронил Эссат. - Может, с ее помощью удалось бы что-нибудь узнать...

- Досада, одна досада кругом, - и с машиной, и еще много с чем. Арабо-израильский конфликт, Каддафи, Сирия, собственные наши идиоты, которых хлебом не корми - дай только араба шлепнуть, все досадно, хоть плачь...

К тому времени, когда люди Бен Това собрались поближе познакомиться с желтой "кортиной", на месте у ворот, ведущих в квартал Меа Шеарим, ее не оказалось. Кто-то уже позаботился о ней - спланировано было точно. Бен Това эта последняя неудача почему-то особенно расстроила.

- Вот увидишь, "Шатила" заявит о своих требованиях в самом скором времени, - сказал он Эссату. - И этот момент все и решит. Я придумаю что-нибудь, чтобы на тебя не повесили эту ошибку в аэропорту.

В тот же вечер ему пришлось, стоя перед Мемуне, оправдываться по поводу того, что случилось, - обознался сотрудник, это вполне понятно, хотя и неприятно - много дополнительных хлопот. Долго ли спутать двух женщин, да еще когда качество изображения никуда не годится. Завтра он начнет все сначала...

- Ты думаешь, завтра она прилетит?

- Почему бы и нет? - успокоил Бен Тов начальника.

Глава 31

На следующее утро в 9:05 в редакцию парижской газеты "Ле Монд" доставили пакет с пометкой "Новости. Вскрыть срочно", адресованный редактору иностранного отдела. Его как раз на месте не оказалось, так что пакет передали одному из сотрудников отдела. Он в эту минуту болтал с милой девушкой, работавшей за соседним столом, и открыл объемистый конверт столь же безразлично, как и все остальные, но, бросив взгляд на выпавший оттуда листок, замер: ""Шатила" предъявляет требования к Израилю. Передать правительству Израиля немедленно". И далее такое, от чего у молодого журналиста как-то сразу заболела голова:

"Две атомные бомбы надежно спрятаны нами в Палестине. Для сионистов после 40 лет геноцида, который они учинили на нашей земле, настал час расплаты. Если наши требования не будут выполнены точно и целиком, то одна из этих бомб взорвется через 36 часов после того, как данный ультиматум будет получен в Иерусалиме. По нашим расчетам, это произойдет сегодня в 13:00. Наши требования состоят в следующем:

1. Западный берег реки Иордан и сектор Газа должны покинуть все евреи как военные, так и гражданское население. Политика выжженной земли полностью исключается.