13 Сектор. Следствие против знатоков - Михаил Левандовский

Угу, даже в обычный день — ждать часа два. А в Новый год — вообще как повезет. Как-то я поехал в гости, Новый год отмечать. В результате вместо Деда Мороза со Снегурочкой той ночью в моей жизни присутствовали сотрудники ГАИ, «Скорой помощи» и службы эвакуации. Но да, выпили мы со всеми.

— Не пугайтесь, уж до аэропорта-то я вас довезу. Я когда в Зеленограде в аспирантуре учился — «Запорожец» пополам с другом купил, все тут знаю. Потом домой в Ереван уехал. Потом в 90-е приезжал сюда успех свой жизненный отмечать, мы с тем же другом яхту на двоих купили на водохранилище, в Водниках она в затоне стояла, из Германии «Мерседес» пригнали гоночный, с красными сиденьями кожаными, ах каких красоток тогда можно было подцепить. Причем просто так, за романтику красивой жизни. А мы еще пистолет под сиденьем возили, на случай, если конкуренты чего захотят или просто проблемы какие. Ох, как он им нравился…

— Это в каком смысле? — встрепенулась Юля.

— Ну видите ли, барышня… Ваш спутник понимает, наверное.

Я понимал, но распространяться мне об этом не хотелось.

— А дальше как было? — я решил немного переменить тему, чтобы не вызывать ненужных расспросов.

— А дальше, — продолжил таксист, — позвонили мне, лети, мол, домой, проблемы есть, решать их надо. Я как раз отдыхал, а друг мой девушек катал. Вот через восемь лет вернулся, теперь такси вожу. Но это временно. Мой компаньон теперь в Калифорнии живет, он, как все случилось, яхту с «Мерседесом» продал и улетел. Мы созваниваемся часто, он меня к себе зовет. Вот только не хочу к нему с пустыми руками лететь. Тысяч пятьдесят долларов скоплю — и полечу к нему. Там стартапы всякие, интернет. И снова поднимемся. Я еще перед тем, как все случилось, предлагал ему магазин книжный сделать, чтобы по электронной почте заказы принимал. А вы в каком бизнесе работаете? Свой или руководите чем?

Беседа достигла той фазы, когда люди уже считают тебя старым знакомым и предлагают проинвестировать что-то потрясающее, ну просто потрясающее. Впрочем, операционные проблемы на своем нынешнем уровне водитель решал идеально — партизанскими тропами объехал пробку и вез нас сейчас через Долгопрудный. Город, где я провел юность, а совсем недавно лишился водительских прав[68].

— Мы консультациями занимаемся. Клиентское обслуживание, маркетинг, продажи. Бренды новые консультируем. — Моя прекрасная помощница явно включилась в режим продаж консалтинговых услуг. Я бы не удивился, если бы она достала из рюкзака буклеты нашей юной компании. Впрочем нет, удивился бы. Я забыл их заказать.

— О! Тогда здорово, что вы именно ко мне в машину сели. Мне как раз консультация нужна. Хотите — денег за поездку с вас не возьму?

— Да нет, — сказал я, — деньги заплатим. Давайте ваш случай.

— Мне приятель калифорнийский, когда я его спрашивал, чем бы заняться, одно вещество посоветовал, японское. Там оно только в одном источнике, в слабом растворе встречается. Если в воду добавлять — и сердце лечит, и почки. А самое главное — хорошо мужское здоровье укрепляет, особенно в нашем с вами возрасте…

Я счел за благо немного обидеться — мне еще оставалось время до сорока, а водитель выглядел как минимум на шестьдесят. Но, если честно, в последнее время точность моих прогнозов по части возраста существенно снизилась. Своей будущей коллеге в начале нашего знакомства я дал двадцать с небольшим, хотя ей было и пока еще девятнадцать.

— Я бы подробно все описал, да при юной даме даже упоминать неудобно.

Я мысленно улыбнулся и опять щелкнул хвостом. Юная дама отработала некоторое время в «Распутье», самом известном стрип-клубе Москвы. Удивить ее было непросто. Собственно, она и не удивилась.

— Я бы сделала просто. — вдруг заговорила Юля. — Выставила бы по супермаркетам промоутеров — симпатичных девушек в меру коротких платьях. Ходили бы, улыбались и предлагали попробовать эту вашу чудо-воду.

«И что?» — подумал я, почувствовав себя на рабочем совещании. Конечно, улыбка симпатичной девушки приятна всегда. И глоток воды — освежает и заряжает, особенно когда ты толкаешь тележку, нагруженную продуктами на две недели вперед, половина из которых — тебе не особо-то и нужна. Это старая уловка маркетологов — в большую тележку так и хочется нагрузить побольше. Если вам хочется купить только то, что необходимо, — возьмите корзинку. Так, пора прекращать поток сознания. Не то новогоднее настроение точно сменится рабочим.

— И что будет? — спросил я уже вслух. — Ну настроение покупателям поднимем, конечно, но далеко не всем, у каждого свой взгляд на красоту. Чтобы начали покупать — нужен какой-то якорь в сознании. А здесь он никак не возникает. Не с чего.

— Ты меня слушать будешь? Что у вас, у руководителей, за отвратная привычка делать выводы с половины фразы? Можно я договорю? В емкость, из которой мы разливаем пробные образцы, надо добавить немного виагры. Совсем чуть-чуть. Чтобы эффект был небольшой, но был. Вы понимаете?

— Юля, это слишком смело. И вообще — обман потребителей, запрещено законом.

— Ну вас всех к черту! — Махнула рукой Юля, слегка погрустнев. — Как что-то интересное, так либо незаконно, либо аморально.

— Либо от этого толстеют, — добавил водитель, — в моей молодости так говорили.

— И в моей тоже, — поддержал я.

— Успокойтесь, и сейчас так говорят, — подвела черту Юля. — Но я на вас обижена. Такую идею запороли![69]

— Ладно, Юля, я уверен, что у тебя будет еще много идей, — попытался успокоить я. — Лучше посмотри в окошко, пейзаж вокруг нас доживает последние дни.

Виртуоз-таксист завез нас в Шереметьево с «черного хода», с Рогачевского шоссе. Впереди уже показалась башенка старого аэропорта Шереметьево-1.

— Почему? — заинтересованно спросила Юля.

Мой ход по отвлечению сработал. Я продолжил:

— Скоро все снесут или модернизируют. А это ведь история. Смотрела старые фильмы? Там пассажиры спускались к самолетам из стеклянного павильона в виде рюмки. Там же устраивали торжественные встречи космонавтам, актерам, спортсменам. Даже разведчикам иногда. А теперь — увы. Мало таких терминалов у нас осталось. Терминал Тран Уорлд Эрлайнз[70]в Нью-Йорке тоже под угрозой. Бетон — плохой материал для вечности…

Минуту мы проехали молча.

— А вот знаменитая стекляшка. — Я показал на небольшое кафе, украшенное летной символикой. — Сколько же здесь было выпито пассажирами и провожающими! И была известная традиция: когда провожали тех, кто улетал, казалось, навсегда, и не было никакой надежды встретиться, — сюда, после прощания во втором Шереметьево, доезжали или доходили на своих двоих, чтобы вспомнить. В те дни нам казалось, что из того мира — не возвращаются. Как сейчас помню — мы заедали плохой коньяк, хотя тогда поддельных-то и не было, были просто дешевые, пельменями, которые были еще хуже. А казалось — вкусно. Хотя рецепторы ощущали в основном уксус, которым эти пельмени щедро заливали.

— Да и я здесь многих провожал! — Подхватил таксист. — И коллеги мои по аспирантуре уезжали, и преподаватели. Может, и мне стоило программистом оставаться, мой диссер сильно хвалили. Я его, представляете? защитил в начале девяносто второго года — и сразу после улетел к себе, у нас приватизация начиналась, а еще в ВЦ работал, к нам фирмачи приезжали из ФРГ, и я у них спросил, у кого списанных компьютеров купить, занял денег, купил, привез в Россию, оттуда в Армению — две тысячи процентов прибыльность была у моей операции. Так и не нашел времени документы в ВАК[71]отвезти. А был бы сейчас кандидат физ. — мат. наук.

Юля хмыкнула.

— А вы очень спешите? У вас когда рейс?

— Через час пятьдесят, — ответил я, посмотрев на мобильник.

Есть у меня странная привычка — редко ношу часы. После работы в одной очень большой корпорации, где мне объяснили, что часы должны стоить две зарплаты. А зарплата у меня была очень хорошая. И таскать на руке подержанную иномарку ради тщеславия — слуга покорный.

— А может быть, зайдем на десять минут? — Предложил таксист. — А отсюда во второе Шереметьево я вас уже бесплатно отвезу?

Он явно проникся воспоминаниями. Как и я. Но сентиментальность сентиментальностью, а опаздывать нельзя. Хотя запас времени хороший.

— Нет, мы поедем, все-таки хочется в аэропорту пораньше быть, — сказал я, приняв решение.

— А я бы заехала! — раздалось с правого переднего сиденья.

Вариантов не оставалось.

Такси припарковалось у стеклянных дверей. За стеклом был приклеен листок стандартной офисной бумаги с напечатанным на принтере текстом, обильно изукрашенным смайликами и восклицательными знаками, нарисованными желтым и зеленым маркерами. На бумаге значилось:

31 декабря мы работаем до 20–00.