Профессия: ведьма - Ольга Громыко

Зуба у Алмита не было, а без него адепты представляли себе механизм заклинания весьма смутно. Законспектировав формулы, класс загудел, как улей. На заднем ряду резались в карты, на переднем – в рунные кости, я старательно выцарапывала на парте стих следующего содержания: «Я дурак, и ты дурак, поступай на ПракМагФак». Темар решительно поднял руку.

– Да? – возрадовался приунывший было Алмит.

– Хотите, я принесу вам зуб василиска? – предложил адепт. – И вы покажете нам заклинание.

Все мы знали, где можно достать пресловутый зуб. Но только Темар набрался смелости предложить такое преподавателю. В классе воцарилась тишина, тяжелая и липкая, как грозовая туча.

Но громов и молний не последовало. Алмит потеребил свиток с отметками, пощипал рыжую бородку и неуверенно пожал плечами. Темар щелкнул пальцами и исчез в клубе дыма, отчего обитатели соседних парт захлебнулись безудержным кашлем.

– Надо сказать ему, чтобы потренировался где-нибудь в чистом поле, – буркнул Алмит, разгоняя дым свитком. – Гадость преизрядная, будто пук свиной щетины спалили.

Телепортацией на короткие дистанции владели все адепты. Я же боялась этого заклинания как огня и прибегала к нему лишь в самом крайнем случае. Лучше уж я несолидно пробегусь по коридору, чем рассыплюсь на мириады частиц, рискуя лишиться половины при сборке.

Не прошло и трех минут, как в аудиторию ворвался взбешенный Учитель.

– Опять! – возопил он с порога. – Наступит когда-нибудь конец этому беспределу, я вас спрашиваю?

Мы благоразумно молчали. Алмит тактично отступил в угол, не мешая коллеге высказаться.

– Безобразие! – остановившись у кафедры, безответно взывал к нам Учитель. – У меня сердце кровью обливается при воспоминании о музее Неестествознания! Редкостные экспонаты гибнут по вине адептов! Вместо того, чтобы выносить из музея знания, они выносят оттуда фрагменты чучел! Кикимора лесная ощипана на амулеты! Когти мавки болотной повыдерганы на приворотные зелья! У грифонов не осталось ни единого пера! Только что, буквально средь бела дня, из пасти василиска выбили последний зуб! Я не знаю, кто и зачем это сделал, но негодяй будет наказан по всей строгости закона!

На середине его гневного монолога дверь распахнулась, лязгнув о косяк, и в аудиторию с торжествующим криком: «Принес!» – ворвался Темар.

– Что принес? – Учитель ловко перехватил адепта за воротник, развернул лицом к себе.

– Благую весть! – не смутился Темар. – В столовой на второе – пироги с яблоками!

– А в руке у тебя что?

– В какой руке?

– А вот в этой!

Пока Учитель пытался разжать стиснутые пальцы левой руки Темара, парень правой, из-за спины, выбросил зуб. Алмит беззвучно сделал мягкий шаг вперед и накрыл зуб подошвой сапога.

Темар подчинился. В кулаке адепт прятал мятую шпаргалку, при помощи которой столь блестяще выдержал испытание у доски.

– Посмотрим, как вы завтра экзамен сдадите, – остывая, пригрозил Учитель, обвел класс долгим проницательным взглядом, кивнул Алмиту и вышел. Старый маг никогда бы не позволил себе испариться на глазах у адептов, считая подобную волшбу показухой чистой воды.

Алмит вздохнул, покосился на закрытую дверь и нагнулся за зубом.

– Итак, приступим, – сказал он, кидая зуб в колбу с желчью вурдалака. Жидкость радостно вскипела. – Внимайте, непутевые чада, и запоминайте хорошенько, ибо если этот зуб действительно последний, как утверждает наш многоуважаемый Магистр Деянир, то повторения опыта не последует. А вообще не нравится мне эта история с музеем, что-то там неладное творится. У василисков четыре зуба, два занятия я уже провел, значит, должен был остаться еще один. Что, спрашивается, будет делать четвертая группа, сиречь алхимики? А ну, быстро, сбегайте за ними, проведем объединенное занятие. Кхе, кхе-е!!! Тьфу ты, леший, вонища-то какая! Откройте окна! Надо обязательно сказать ему, чтобы потренировался на свежем воздухе!

После лекции Темар догнал меня в коридоре:

– Вольха, стой, дело есть!

Я насторожилась. Худенький, невысокий, вечно всклокоченный и задиристый, как молодой петушок, Темар обладал воистину магическим даром как влипать в неприятности, так и подстраивать их другим. С него станется втащить на школьную крышу живую корову, зачаровать соседское перо на лекции, чтобы из-под него незаметно для пишущего выходила нецензурная брань, подкинуть в кастрюлю синюшную кисть мертвеца, украденную из практикума по некромантии, а то и наложить на общественную уборную заклинание прилипания. Выдать разрешение на голову неубитого дракона – тем более. Меньше всего Темара беспокоили последствия его шалостей, и если раньше я частенько составляла ему компанию, то по возвращении из Догевы, к радости Учителя, взялась за ум, то есть перешла на более продуманные и магически изощренные шутки.

Не обнаружив на моем лице должного восторга, Темар тоже напустил на себя серьезный, таинственный вид.

– Вольха, – вкрадчиво начал он, – ты не хочешь немного подработать? По специальности.

– Хм, – неопределенно отозвалась я, на ощупь перебирая пальцами содержимое кармана. Две монетки помельче, одна покрупнее. Либо обед в корчме, либо ужин. В бесплатную школьную столовую старшекурсников загоняла только крайняя нужда – заклинания, наложенные на перловую кашу вместо специй, трухой хрустели на зубах. Мы распознавали их, как тертый жизнью тролль-наемник распознает в поданном ему кролике тонкий привкус кошатины. Вроде и вкусно, но есть невозможно.

Темар между тем вытряхнул из кошеля на ладонь пять полновесных золотых кладней.

– Вот, всей группой скинулись. Бутыль нужна к завтрашнему утру.

У меня екнуло сердце – сладко и в то же время тревожно. Мало кто из адептов удостаивался подобного доверия, и далеко не всем избранным удавалось его оправдать.

Школа обнесена глухим забором, с виду деревянным, но крепостью не уступающим каменному валу. Ночью по нему непрерывно блуждает поисковый импульс, и стоит только перекинуть ногу через украшенный резьбой верх, как Вахтер (обычно маг-пенсионер, коротающий деньки в сладкой дреме на проходной, в холле Школы) получает телепатический сигнал, по которому сразу определяет возмутителя спокойствия и заносит его в специальный журнал замечаний. Каждое утро, ровно в шесть, журнал перекочевывает в кабинет директора и ложится на стол к Учителю. Потом нарушителя вызывают, расспрашивают, нудно отчитывают, применяют штрафные санкции и так далее.

Кто-то может сказать: ты же магичка, что тебе стоит просочиться или перелететь через забор? Он забывает, что Школу строили гораздо более опытные маги, чем я. В части аудиторий, спортивном и актовом залах, а также по внутреннему периметру Школы, вдоль забора, не действует ни одно заклинание. Можно колдовать в коридорах, спальнях, столовой и даже уборных, но и там не все чары срабатывают. Официальный путь в Школу и из нее один – Ворота. Чугунные, массивные, богато изукрашенные завитушками и рунами, увенчанные заостренными кольями. Чужакам они попросту не открывались – пришел по делу – постучи по-человечески, колотушка на Воротах звонкая. Увы, так же отрицательно Ворота относились к велане – дурманному куреву и спиртному крепче шести градусов, то бишь темному пиву. Ну, быть может, проскользнут легкие травяные меды эльфов. Однажды Ворота не пустили в Школу Алмита, приняв за некий диковинный сосуд для транспортировки хмеля; они наотрез отказывались «уважать» едва стоящего на ногах Магистра, излишне бурно отметившего окончание аспирантуры.