Третий Храм Колумба - Стив Берри

Захария был полностью с ней согласен.

Так же думали его отец и дед.

– Насколько вы близки к успеху? – спросила женщина.

– Ближе, чем когда-либо прежде. Последний кусочек головоломки находится здесь, в Праге. И очень скоро я буду им обладать.

Казалось, израильтянка осталась довольна.

– Чем я могу вам помочь? – спросила она австрийца.

– Ничем. Я все должен сделать сам.

Бене нырнул в холодную воду и начал опускаться вниз, следуя за светом Фрэнка Кларка, который указывал путь. Он мог замерзнуть, но в его жилах бурлила горячая кровь, и он ощущал себя одним из своих предков перед сражением с британскими «красными мундирами». У маронов было мало оружия, но их решимость оставалась неизменной.

Свет Кларка скрылся в темном отверстии, луч стал более тусклым, но полностью не исчез. С фонариком в руке Бене последовал за ним и оказался в небольшой пещере примерно двух метров в диаметре. Сквозь толщу воды он все еще видел где-то у потолка свет фонарика Кларка. Его штаны и башмаки намокли и тянули его вниз, и к тому же у него заканчивался запас воздуха, поэтому Роу резко оттолкнулся от дна и всплыл на поверхность, жадно хватая ртом воздух.

Фрэнк стоял на каменном карнизе, с его брюк стекала вода, а он сам смотрел вниз, сжимая в руке фонарик.

– Пришлось постараться изо всех сил, верно? – спросил он вынырнувшего товарища.

Бене не стал ничего говорить.

Он направил свет на скалы и вылез из воды. Постепенно его дыхание выровнялось. Роу немного успокоился, но все равно оставался настороже.

Полковник обвел фонариком пещеру с неровными стенами, которая уходила на несколько метров в глубину и примерно на столько же в высоту. Из нее был один выход, рядом с которым на стене Бене увидел кривой «Х».

– Испанский знак, – сказал Фрэнк. – Возможно, его высек на камне великий Адмирал океана, сам Колумб.

Элли следовала за Берлингером и отцом.

Они вышли из подвала и из дома и зашагали по улице. Часы над еврейской ратушей показывали почти девять утра. Мощенные камнем улицы заполнились людьми – начался новый день. Торговцы открывали палатки, стоящие вдоль стены кладбища, у железных ворот которого теперь стоял служитель. Мимо с шумом проносились машины, и хотя ночная прохлада еще не исчезла, восходящее солнце обещало теплый день.

Эта вспышка гнева произвела на Беккет сильное впечатление.

«Не нужно ненавидеть меня за то, чего я не делал».

Она назвала отца обманщиком и фальшивкой.

Что он имел в виду?

Элли следовало бы спросить об этом, но она не могла себя заставить. Она хотела поскорее узнать все, что возможно, и уйти. На плече у нее снова висела сумка с сотовым телефоном внутри. А отец держал теперь в руках записку, ключ и карту.

Карту Ямайки – это она успела заметить.

Что все это значит?

Берлингер привел их к зданию с башенками и табличкой, на которой было написано, что это церемониальный зал, построенный в 1908 году. Три этажа, неороманский стиль, почти крепость, башенка с одной стороны крыши, крытой шифером…

Раввин остановился и повернулся лицом к своим спутникам.

– Когда-то с балкона этого здания произносились надгробные речи. Здесь мертвецов готовили к вечному покою. Теперь тут музей.

Сделав паузу, он указал на внешнюю лестницу.

– Давайте зайдем туда.

Глава 57

Бене порадовался, что захватил с собой фонарики, которые не боялись воды. И хотя его пистолет остался наверху, он пришел сюда не безоружным. Делая вид, что выжимает брюки, марон проверил нож, прикрепленный к правой ноге.

Нож был на месте.

Роу вспомнил легенду о Марфе Браи, которую рассказала ему мать за ужином. Как та привела испанцев в пещеру, где якобы было золото, а потом исчезла.

– Таино показали испанцам это место, – сказал Фрэнк. – Нам нужно еще немного пройти по туннелю, чтобы увидеть больше.

Бене посмотрел в дыру, диаметр которой составлял приблизительно два метра. Вход окружали выступы черной скалы. Несколько мгновений назад Роу заметил нечто странное – и теперь это повторилось снова. Воздух вырывался из туннеля, точно дыхание, в определенном ритме.

– Колумбу пришлось провести на Ямайке год, – продолжал Кларк. – За это время он и его люди неоднократно встречались с таино. А после того как Колумб сумел покинуть остров, он вернулся сюда через несколько месяцев и попросил у вождя шесть воинов в качестве носильщиков в его новой экспедиции. Они унесли в джунгли три ящика. Кое-кто говорил, что эти ящики наполнены золотом, но никто не знал наверняка. Колумб уплыл, а в лесу нашли тела шести заколотых таино. Они были первыми, кто умер в этом месте.

Бене ничего не ответил.

– Таино вернулись сюда и нашли за водопадом запечатанный камнем вход в пещеру, – продолжил его спутник. – Это сделали испанцы. Но они не знали о другом входе, которым пользовались мы. Поэтому таино сумели сюда войти.

– И что они нашли? – спросил Роу.

– Я тебе покажу.

Захария поднялся за послом по лестнице, и они вышли наружу. По дороге они обсуждали различные возможности, и Саймон испытывал воодушевление. Оба выразили сожаление из-за того, что бесценные реликвии могут пострадать, но австриец ясно дал понять, что это жертва, которую необходимо принести. Еще одну Менору, Стол хлебов предложения и Серебряные трубы можно создать вновь, в соответствии с божественной волей. Но государство Израиль уникально, оно бесценно, и его невозможно заменить.

Они вышли на свежий утренний воздух.

– Давайте пройдемся, я хочу отдать дань уважения раввину, – сказала спутница Саймона.

Он знал, кого она имеет в виду.

Они прошли по усыпанной гравием дорожке к западной стене. До сих пор еще никто не вошел на кладбище. Шум проезжающих мимо машин был слышен, но стены закрывали дорогу. Израильтянка остановилась возле особенно большой гробницы, окруженной картушами эпохи Возрождения, ушедшими глубоко в землю. Обращенная к ним сторона была украшена виноградными лозами и львом. Захария знал, кто здесь похоронен.

Раввин Лёв.

Главный раввин Праги конца шестнадцатого века. Ректор талмудический школы, учитель и писатель. Гениальный мыслитель.

Как и он сам.

– Самая посещаемая могила на кладбище, – сказала посол. – Он был великим человеком.

Саймон заметил, что камни лежат на всех свободных поверхностях. Евреи редко приносят на могилы цветы: для них традиционным способом выказать уважение являются камни. Обычай, уходящий к кочевникам и пустыням, когда камнями покрывали умерших, чтобы защитить тела от стервятников. Но эти камни были особенными. На земле лежали листочки бумаги, часто прикрепленные к камням резинкой, и на каждом листке были написаны молитва или желание, с которыми раввин должен обратиться к Богу. Несколько лет назад Захария оставил здесь такую же записку.

О своей мечте найти сокровища Храма.

Очень скоро его мечта может сбыться.

Церемониальный зал вызвал у Тома восхищение. Благодаря написанной им много лет назад статье, он был знаком с Пражским похоронным обществом. Членство в нем получали только уважаемые женатые мужчины с безупречной репутацией, которые могли заботиться о больных и мертвых. Тогда же репортер побывал внутри здания. Первый этаж когда-то использовали для очищения, в подвале находился морг, а на втором этаже – зал собраний. Стены украшали замысловатые фрески, а пол покрывал сложный мозаичный узор. Это было важное место. И теперь здесь сделали музей.

Саган, Элли и Берлингер стояли среди деревянных и стеклянных шкафов с различными погребальными предметами. Картины рассказывали об эпизодах из жизни еврейского сообщества. Ярко горели шесть свечей в канделябре.

– Когда-то этими предметами пользовались члены общества, – скал Берлингер.

– Но они не имеют значения, – заявила Беккет. – Зачем мы сюда пришли?

– Юная леди, может быть, со своим отцом вы можете говорить с полным отсутствием уважения, но только не со мной.

Казалось, упрек старого раввина не произвел на Элли никакого впечатления.

– Вы играете с нами в игры, – сказала она.

– А вы разве нет?

– Но вы знаете, почему мы здесь.

– Я не уверен.

– В чем? – спросила девушка.

Берлингер не ответил. Вместо этого он взял Тома за руку и подвел его к стендам, стоявшим вдоль стены. Дальше находилось три высоких аркообразных окна со звездами Давидами.

– Возможно, вам это покажется интересным, – сказал старик журналисту.

Они подошли вплотную к стендам, и Саган принялся их разглядывать.

– Выгляните в окно, – прошептал раввин, после чего разжал руку и повернулся к Элли. – Идемте, моя дорогая, – сказал ей Берлингер. – Я хочу вам кое-что показать в соседней комнате.

Том посмотрел им вслед.

Затем он повернулся к окнам, но обнаружил, что стекла на каждом из них матовые. Наружу можно было выглянуть только через пару прозрачных участков.