Божественные маскарады - Юлия Фирсанова

– Это Таиса, Нрэн, моя кошка, – подхватив кошечку на руки, радостно затараторила Бэль, приближаясь к брату, чтобы он получше рассмотрел животное, и совершенно не замечая, как каменеет и без того маловыразительное лицо принца. – Мне ее Кэлер подарил. Правда, она очень красивая?

– Нет, – процедил Нрэн, брезгливо нахмурившись. – Отдай ее назад Кэлеру.

– Но почему? – жалобно спросила Бэль, на глазах у малышки блеснули слезы.

– Потому что я так сказал, – привел принц свой привычный аргумент.

Таиса извернулась на руках девочки и, сузив глаза, зло зашипела на воителя, но слезть с рук маленькой хозяйки – единственной защиты от этого страшного, подозрительно пахнущего существа – не решилась.

– Нрэн, пожалуйста, Нрэн, – взмолилась малышка, глаза заблестели от непролитых слез, и она привела свой самый весомый аргумент: – У Элии тоже есть кошка, Диад, а он гораздо больше Таисы.

– Элия взрослая и может делать все, что пожелает, – отрезал принц. – А тебе я не разрешаю держать в покоях животных, особенно кошек. От них воняет, они портят мебель, все пачкают и царапаются.

– Таиса не такая… – начала доказывать Бэль, крепко прижимая к себе перепуганную кошку, но Нрэн уже больше не слушал сестру.

– Нэни, – позвал воитель нянюшку, которая стояла под дверью, вслушиваясь в разговор. – Отдай это животное слугам, пусть отнесут принцу Кэлеру.

Бэль молча глотала слезы, пока няня, сочувственно вздыхая и приговаривая: «Не расстраивайся, деточка, не плачь, все уладится», – отдирала от нее кошку.

Нрэн, не испытывая ни малейших угрызений совести или сожаления, спокойно наблюдал за происходящим. Ему было совершенно невдомек, что ощущение ужасной несправедливости, смертельной обиды и невыразимого горя захлестывало малышку. Нет, конечно, как бог, он ощущал, что Бэль расстроена, да и по выразительной мордашке сестренки это было видно яснее ясного, но воитель считал глупым обращать внимание на детские капризы, а тем более не собирался потакать им.

Кроме того, и, наверное, в первую очередь, Нрэн дико ненавидел кошек, этих самодовольных, независимых эгоисток. И эта ненависть была взаимна. Стоило принцу прийти туда, где водились эти существа, именно в его сапоги кошки справляли нужду, вцеплялись в его ноги и кусали его руки. Пробираясь в его дома, ужасные твари когтили мебель, метили все углы и раскладывали ароматные кучи на лучших, самых дорогих коврах, словом, пакостили, как могли. Словно сговорившись, все кошки мстили великому воителю за его неизбывную ненависть к их пушистому роду и за погибших в неравных схватках соплеменников и соплеменниц.

Нянюшка, аккуратно держа Таису, вышла из комнаты. Бэль, плача так горько, как будто у нее отняли самое дорогое сокровище, развернулась и убежала к себе в спальню. Хмуро качнув головой, принц с чувством выполненного долга покинул покои сестры.

Нэни действительно отнесла Таису Кэлеру, и с этого момента, чтобы не нервировать кошкофоба Нрэна, животное стало считаться собственностью принца. Но добряк Кэлер никогда не запирал своих покоев и охотно выпускал погулять милую животинку, которая, став всеобщей любимицей, курсировала по большей части между кухней (отчего со временем стала походить на пушистый шарик), покоями официального хозяина, Лейма, малышки Бэль и Элии. Но, прекрасно запомнив сурового Нрэна, кошечка, каким-то шестым чувством определяя момент приближения опасности, почти всегда успевала спрятаться под диван или кресло. Правда, это не помогало, если взгляд великого воителя натыкался на кончик хвоста, торчащий из-под убежища. Тогда Нрэн, вспоминая о своей ненависти к пушистому племени, периодически подкрепляемой очередной испорченной парой сапог, начинал рычать, а Таиса с выпученными от страха глазищами и прижатыми к голове ушами неслась в покои Элии, прекрасно зная, что уж там-то ей ничего не грозит.

С появлением богини любви в золотистой гостиной на первом этаже, предназначенной сегодня для трапезы, королевская семья существенно оживилась, и не только потому, что всем не терпелось познакомиться с меню сегодняшнего завтрака поближе, но и потому, что родственники ждали рассказа Элии о причинах вчерашнего происшествия…

Лейм провел кузину к столу и, усадив ее, по праву сопровождающего занял стул рядом, второе место, разумеется совершенно случайно, досталось любопытному Рику. Джей на сей раз примостился рядом с Кэлером на другом конце стола.

Некоторое время, пока королевская семья утоляла голод, шел ничего не значащий пустой треп о предстоящем турнире, делались прогнозы о победителях. Рик пытался разговорить Нрэна и выведать его мнение по сему поводу в собственных меркантильных целях главного букмекера, а воитель, как всегда, хранил молчание, соблюдая нейтралитет. Шумно влезал в любой разговор Джей, но при этом демонстративно игнорировал не только слова, но и само присутствие сестры, а Элия, кажется, совсем не замечала этих шедевров бойкотирования и, не теряя аппетита, продолжала как ни в чем не бывало налегать на еду и мило беседовала с прочими родственниками.

По праву главы семьи, рассудив, что время пришло, первым поднял животрепещущий вопрос Лимбер:

– Доченька, ты, как я понял со слов Рика, собиралась нам что-то сказать за завтраком или меня ввели в заблуждение?

Ласково-выжидательный взгляд короля, перейдя с дочери на Рика и Энтиора, разом стал холодным и подозрительным.

– Собиралась, папа, – спасая шкуры братьев, согласилась богиня.

– Элия, ну рассказывай, или мы все сейчас сдохнем от любопытства. Подумай, какие расходы на похороны понесет корона! А виновата во всем будешь ты одна!

– Уже начинаю, не спеши умирать, – улыбнулась принцесса нетерпению бога сплетен.

– Еще пару секунд я продержусь, но не больше, – строго предупредил рыжий.

– Хотя… многое для меня все равно осталось неизвестным, – предупредила Элия.

Разговоры за столом стихли, все головы развернулись в сторону сестры, чтобы не пропустить ничего из ее важного рассказа. И в этой сосредоточенной тишине раздались звяканье столовых приборов, нарочито громкое чавканье и нахальный голос Джея:

– Знаешь, Кэлер, а рыба под белым маринадом сегодня особенно удалась повару. Не находишь?

Принц укоризненно нахмурился.

– Нет, ты только попробуй! – словно не понимая намека, соловьем заливался вор. – Бесподобный вкус!

На сей раз не выдержал даже терпеливый Кэлер, прекрасно осознав, что Джей бессовестно провоцирует всех, и дал брату подзатыльник. Тот легко увернулся и, возмущенно фыркнув, заявил:

– Ну не хочешь рыбы, не ешь, чего драться-то? А я, пожалуй, возьму себе добавочки!