Ледяной остров (в сокращении) - Алексей Кудашев

- Я слушаю.

В палатку неслышно вошла Таня Березина с электронным газоанализатором в руках. Вошла и остановилась, прислушиваясь к разговору, который вел по аппарату Байрамов с Виктором Дубравиным. Сообщив Дубравину о случившемся, Байрамов спросил:

- Вы не помните, кто работал на семнадцатом?

- Если смены не было, то Горячев, а фамилию второго не помню. Он сегодня первый день на землесосе - только что окончил курсы. Потом там остался журналист Зарубин.

У входа в палатку раздался звон разбитого стекла. Байрамов и Трофимов оглянулись. Таня, бледная, растерянная, широко открытыми глазами смотрела на тревожные лица Байрамова и Трофимова. Перед ней на дощатом настиле валялись осколки электронного газоанализатора.

- Вы слышали, Таня?-спросил ее Байрамов.

Таня трижды кивнула. Прикусив губу, она села на скамейку.

- Виктор Николаевич,- Байрамов повернулся к микрофону,-немедленно отправляйтесь к семнадцатому. Узнайте, какое там положение, и позвоните с шестнадцатого.

Байрамов выключил репродуктор и подошел к Тане.

- Ну что ж ты, Танюша, плачешь? Пока ведь еще ничего не случилось.

- Я лучше пойду,- сказала девушка.

- О ком это она? - серьезно спросил Байрамов Трофимова, когда девушка вышла.

- Должно быть, о Зарубине.

- Да... Ты не знаешь, где может быть сейчас Корнев?

- Видел его в порту.

Байрамов разыскал Корнева и приказал немедленно подготовить к спуску с подводного корабля водолазов в жестких скафандрах.

Вскоре позвонил Виктор Дубравин и подтвердил, что землесос поврежден при падении бульдозера.

- Разбит переходный тамбур, нарушен кабель и, очевидно, повреждено аккумуляторное отделение. Света на землесосе нет. Боюсь, что и воздушная линия порвана.

- А сами всплыть они не могут? -спросил Трофимов.

- Это исключено: уравновешивающие цистерны пробиты.

* * *

Все трое долго молчали. Зарубин после первых страхов и волнений вдруг успокоился. Сначала он вспомнил Москву, свою мать. В темноте не надо было закрывать глаз, чтобы представить ее. Вот она стоит, глядя на него добрыми глазами. Потом перед ним промелькнуло смеющееся лицо Тани. Он посмопрел на слабо светящийся циферблат своих часов: было десять минут седьмого.

- Сейчас в Москве на улицах людно. Кончился рабочий день. Все спешат.

- А сколько времени? - спросил Горячев.

- Седьмой час.

- Уже третий час пошел.

- А на сколько нам хватит воздуха?

- Если лежать и не двигаться, то часов на десять. Вот если бы аккумуляторы были целы, тогда мы могли бы долго продержаться.

- Где же помощь? -- уныло спросил Сыров.

- Ничего, Вася, будет помощь, обязательно спасут,-успокоил товарища Горячев.-Только не надо много разговаривать, кислород беречь надо.

Наступила долгая пауза.

Вдруг о корпус что-то звякнуло.

- Что это, Ваня?

- Должно быть, водолазы,- ответил Горячев, вглядываясь в слабый свет за носовым иллюминатором.

В это время по корпусу землесоса снаружи кто-то трижды ударил.

Горячев, нащупав в темноте гаечный ключ, ответил.

Снова послышались удары. На этот раз то частые, то с паузами.

- Что передают?-спросил Зарубин.

- Спрашивают, как мы себя чувствуем.

Снова последовала серия частых и редких ударов.

- А теперь что?

- Спрашивают, сколько мы можем продержаться.

Горячев долго что-то выстукивал.

Наконец разговор прекратился.

Горячев сказал:

- Я им предложил свой план. Вы извините, что я с вами не посоветовался,- спешил.

- Какой?-в один голос спросили Зарубин и Сыров.

- Аварийная гондола у нас исправна? Да. Но ее подъемная сила недостаточна, чтобы поднять нас всех троих. Я предложил следующее. Подводная лодка подходит к нам, спускает в жестком скафандре водолаза, с его помощью берет гондолу на буксир. Мы забираемся в гондолу и освобождаемся от землесоса.

- И всплываем? - радостно вставил Сыров.

- Нет. Там наверху шторм, и нам придется плохо, если лодка всплывет. Она в подводном положении отбуксирует нас в порт. И лишь там нашу гондолу вытащат на поверхность.

- Вот это здорово ты придумал, Ваня!

- Здорово, Вася, да не совсем.

- Почему?

- А хватит Ли нам в гондоле воздуха?

Снова наступила гнетущая тишина.

Час за часом томительно тянулось время. Дышать становилось все труднее и труднее. Наконец в одиннадцать часов снаружи в иллюминаторы ударил яркий свет. Затем по корпусу землесоса снова раздались удары. Горячев ответил. Снаружи просигналили, что план Горячева принят.

- Все готово,- сообщил водолаз через некоторое время,- переходите в гондолу.

Ощупью один за другим все трое поднялись к аварийному люку. Ослабевший Горячев с трудом приподнял тяжелую крышку. Отдышавшись, он проник внутрь гондолы и помог забраться в нее товарищам. Воздух здесь был свежий. Несколькими поворотами маховика он освободил стягивающий замок и, повернув кран, впустил в переходный тамбур воду. Просигналил:

- Готово. Осторожней, сейчас перевернемся.

Через минуту гондола, плавно покачнувшись, перевернулась люком вверх. Горячев включил аварийную лампочку.

- Лежите, не двигайтесь и не разговаривайте. Воздуха мало.

Зарубин вскоре действительно почувствовал, что дышать нечем. Сильно кружилась голова, перед глазами плыли зеленые круги.

- Корреспондент,-шепотом сказал Горячев,-как себя чувствуешь?

Но ответить у Зарубина уже не было сил. Без сознания лежал и Сыров.

"А кто же откроет люк, если и со мной случится то же?" - подумал Горячев, тяжело дыша. Собрав последние силы, он стал лихорадочно освобождать замки, прижимавшие люк к наружному кольцу. Когда последний замок был открыт, герметичность нарушилась и в гондолу потекли струйки воды. Горячев снял с себя ремень, сделал на одном конце его петлю, а другой конец привязал за скобу люка. Последним усилием он просунул в петлю с двух сторон до локтей обе руки и всей тяжестью повис на ремне, теряя сознание.

Облокотившись на поручни Океана, Таня Березина застывшим взглядом смотрела на неспокойную поверхность воды, тускло отражавшую ночные огни стоявших в порту кораблей. Порывистый ветер трепал ее каштановые локоны. На палубе суетились и кричали люди. Но девушка ничего не слышала и не видела. Вдруг недалеко от Океана появился бурунчик, и вскоре темный корпус подводного корабля заблестел своей мокрой поверхностью.

- Вот он! - крикнул кто-то совсем рядом.

Таня вздрогнула и с каким-то страхом стала смотреть на подводный корабль, пришвартовавшийся к Океану. Открылся люк, и первым из корабля вышел Виктор Дубравин. Следом появились еще люди и стали проворно выбирать из воды буксирный трос. На поверхности показался сигарообразный корпус аварийной гондолы.