Баба-яга Бессмертная - Никитина Елена Викторовна

И он чуть ли не насильно уложил меня на вторую кровать. Я не стала рыпаться, потому что была твердо уверена, что сегодня ничего кровожадного с нами больше не случится. Виктор вообще не вмешивался, благоразумно помалкивая, считая, что весь сыр-бор из-за него и нечего лишний раз лезть под горячую руку.

Наутро мы с Александром отправились к церкви. Одну меня отпускать он отказался категорически, и никакие мои разумные и не очень доводы не помогли. В некоторых вопросах мой жених проявляет завидное упрямство, даже мне до него далеко. Кащей он и в Расстании Кащей, ничего не поделаешь.

На храмовой площади уже собралась довольно большая толпа, которая гудела, бурчала и возмущалась. В том, что такое большое сборище имеет чисто религиозный характер, я искренне сомневалась. У каждого в руках был или крест, или икона, или кол осиновый. В общем, кто чем разжиться успел, то и захватил с собой. Не шутка – нечисть, не дождавшись глубокой ночи, на человека напала. Не сказать, что это было таким уж большим событием (раньше тоже подобные случаи бывали), но в последнее время всевозможные твари стали вести себя скромнее и действовать осторожнее, да и маги местные поизвели их малость.

Мы с трудом протиснулись к самому входу, чтобы узнать, что же стало с нашим «редкостным экземпляром». При этом Александра от меня безнадежно оттеснили, но мне по дороге удалось кое-что узнать. Жители Беловки очень активно обменивались мнениями:

– Эх, не ко времени наш маг уехал, не ко времени…

– Да если б он не уехал, разве такое чудище появилось?

– Говорят, что это новый вид упырей.

– Да нет, обычный вурдалак, только подслеповатый малость, перепутал своего родственника.

– Что вы ерунду городите? Бес это, самый настоящий.

– Бесов не бывает, только черти. И потом, они людей не едят, а только голову морочат.

– Что вы спорите? Это сам Кащей Бессмертный вернулся!

– Да ладно? Не может быть?

– А кому в голову может еще прийти на людей средь бела дня кидаться? Только ему.

Я обернулась на Александра, но он шел с совершенно невозмутимым видом. Казалось, что все эти замечания его нисколько не трогают и вообще он никакого отношения к ним не имеет.

«Наш» еретник лежал у входа в храм, прикрытый холщовой тряпицей, чтобы не пугать народ своим видом. Внутрь его заносить, видимо, побоялись.

– Привет, Баба-яга! – услышала я над ухом тихий шепот, но голос сразу узнала.

– Привет, Михей! – также шепотом отозвалась я. – И давай обойдемся без титулов, мне не нужны лишние проблемы. Узнали, кто это? – И кивнула в сторону еретника.

– Приезжий какой-то, два дня назад к нам прибыл.

А вот это уже становится совсем интересно.

– А ваш местный маг, стало быть, в отъезде.

– Ага.

– А что этот приезжий у вас делал?

– Да ничего особенного, снял комнату в том же трактире, что и вы, да сидел себе тихонечко, никого не трогал.

Я фыркнула. Если это называется никого не трогать…

– Ну до вчерашнего дня, по крайней мере, – поспешно добавил мой добровольный осведомитель. – Мы его и не видели толком, он из своей каморки почти не вылезал. Мне кажется, что он специально поджидал кого-то, а тут вы под горячую руку попались. Слава богу, что ты рядом была, а то неизвестно еще, чем бы дело кончилось…

Я удивленно воззрилась на парня. А он не настолько глуп, как может показаться вначале. Надо будет подумать об этом на досуге.

К нам наконец пробрался Александр, и Михей замолчал, искоса на него поглядывая.

Но тут нас отвлекли. Из дверей храма вышел священник и воздел руки к небу. Мы поторопились протиснуться как можно ближе, пока он не начал свою богобоязненную и вероисповедальческую проповедь, а то мы до вечера ничего не сделаем. Этим святошам только дай волю поговорить.

Увидев нашу троицу (Михей решил от нас не отставать), священник захлопнул рот, уже открытый для начала долгой и занудной речи, и состроил самый великомученический вид.

– Что делать-то с этим исчадием ада? – обратился он к Александру, посчитав его самым умным из нас. Если б он только знал, кем является Александр на самом деле… Но не будем о неприятном.

– Думаю, оставить в церкви на несколько дней, а потом похоронить по христианскому обычаю, – задумчиво ответил князь, приподнимая тряпицу и внимательно разглядывая обезглавленного им еретника. – Он уже совершенно неопасен.

Я присоединилась к нему. Еретник, уже вернув себе вполне нормальный человеческий облик, был мне незнаком, что меня нисколько не удивило. Довольно молодой, лет тридцати пяти, он нисколько не походил сейчас на то чудовище, которое чуть не погубило Виктора.

– Нечисть не хоронят по христианским канонам! – возмутился священник.

– Ну сожгите тогда, – проворчала я. – Вас это больше устроит?

Священник кивнул, а толпа загомонила и заликовала. Еще бы! Это как проводы зимы – песни и пляски будут. А главное – замечательный повод выпить.

В трактире я с разрешения хозяина обшарила комнату неизвестного приезжего. То, что еретник был в живом прошлом магом, я была уверена и хотела найти некоторые подтверждения его причастности к сговору с нечистой силой. Но меня ждало глубокое разочарование. У него был минимум вещей, будто он всего лишь собрался в гости. Ни магических амулетов, ни документов с именем и званием, ни каких-либо других вещичек мне найти не удалось. Ну и как это понимать? Еретником становится, как правило, колдун, при жизни вставший на темный путь, но умерший до окончания заключенного с другим таким же колдуном договора. Это что же получается? Где-то еще один бродит? И почему он напал именно на Виктора? Или как раз Виктор тут ни при чем? Куча вопросов и ни одного мало-мальски вразумительного ответа. Но письмо в Петравию надо отправить, пусть они сами разбираются с таким вопиющим случаем. Магический Сыск для того и нужен, чтобы подобные случаи расследовать.

ГЛАВА 17

В Трехгорию со всеми этими перипетиями мы попали только через неделю. Бедному нашему укушенному потребовалось около трех дней, чтобы относительно поправиться, и это при условии, что я приложила максимум усилий, чтобы ускорить его выздоровление. Он как всегда ворчал и был недоволен вкусом и запахом тех отваров и настоев, которыми я его пичкала, и у меня даже возникло жуткое желание действительно напоить его чем-нибудь особенно изощренным. Подтухшей водицей с ближайшего болотца, например. Но более гуманный Кащей Бессмертный мне не позволил. Он посчитал, что моих снадобий вполне достаточно, чтобы потерять вкусовую чувствительность минимум на месяц. Ну да, лекарства не пряники, со смаком не поешь. А я-то чем виновата?

Письмо в Петравию Главному Магу мы все-таки отправили. Составляли его долго, все втроем. Даже чуть не переругались, путаясь в деталях и настаивая на своей версии как единственно верной. Коллективного творчества не получалось. В итоге Александру первому надоела вся эта канитель и ругань, и он, спрятавшись от нас, написал все сам. Михей даже вызвался добровольно сгонять в столицу, при условии, что я ему снова выделю путеводный клубочек (подарить ему, что ли, еще один, чтобы вокруг дома за ним бегал, если так уж понравилось?). Я дала, мне не жалко. Не знаю, на что рассчитывал этот любитель шерстяных компасов, но на этот раз я направила клубок непосредственно по адресу назначения. Никаких бань и прочих злачных заведений мною предусмотрено не было. Нечего женатому мужику по всяким столичным забегаловкам шляться.

Мы покинули столь «гостеприимно» встретившую нас Беловку только когда я посчитала, что Виктор уже достаточно окреп, чтобы без вреда для своего здоровья и моих нервов добраться до Трехгории.

Мы подъехали к замку в погожий не очень жаркий полдень. Палящий зной наконец немного спал, уступив место благодатной прохладе. Настроение у всех было хорошее, бодрое. Ровно до тех пор, пока в поле нашей видимости не попали ворота замка, которые вопреки всем законам безопасности были немного приоткрыты.