Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны - Мухаммад ан-Насави
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Султан возвратил их обратно к ['Ала' ад-Дину] и передал: «Не тайна ни для тебя, ни для других, кто наш противник и кто заодно с нами, кто наш враг, а кто союзник. Если ты пожелал совершить это, то сделай, а в том, чтобы указать [врагов], нет нужды. Мы, если Аллаху будет это угодно, не будем возлагать на тебя такую обязанность. Поистине, с острыми мечами и свирепыми львами [мы] не нуждаемся в ножах и фида'и».
Гийас ад-Дин выехал из Аламута сразу же после их возвращения, не имея нужды в чем-либо, с достаточным количеством скота и оружия. Султан стал питать неприязнь к 'Ала' ад-Дину за то, что он снарядил его, уклонился от своего ручательства за его возвращение и оказал ему (Гийас ад-Дину) услугу.
Эта враждебность продолжалась до тех пор, пока [султан] не направил меня к нему ('Ала' ад-Дину) в шестьсот двадцать шестом году с упреками, о которых мы скажем ниже, и с письмами, которые мы изложим в своем месте, если будет угодно Аллаху всевышнему.
Глава 64
Рассказ об отстранении Сафи ад-Дина Мухаммада ат-тугра'и от должности вазира Хорасана и назначении вместо него Тадж ад-Дина Мухаммада ал-Балхи ал-мустауфи
Сафи ад-Дин Мухаммад ат-тугра'и был сыном ра'иса селения Калиджард в рустаке Туршиш[618] /171/ Самым большим его достоинством был красивый почерк. Счастливые совпадения обстоятельств возвысили его, и судьба помогла ему, забросив его в силу необходимости в Индию. Когда большая часть сподвижников султана погибла, утонув в водах Синда, как мы упоминали об этом, он спасся и присоединился к Шараф ал-Мулку и усердно служил ему, пока султан не овладел страной, пока ему не подчинились владения и дела не вернулись к [обычному] порядку.
Упомянутый был окружен заботами Шараф ал-Мулка, который назначил его [на должность] ат-тугра'и[619]. Он обогатился, его положение улучшилось, а число слуг и приспешников умножилось.
Так было до тех пор, пока грузины не овладели Тифлисом вторично во время пребывания султана в Хилате, как мы уже упоминали об этом. Он (султан) вернулся, чтобы отомстить грузинам за то, что те сожгли Тифлис, и назначил Сафи ад-Дина вазиром Шаки и Кабалы[620] — городов Ширвана. Эти города были захвачены грузинами у правителя Ширвана за несколько лет до этого, когда их угли [еще] горели [ярко].
Он (султан) закрепил за городами в качестве наместника (вали) и защитника Кашкару[621] — мамлюка атабека Узбека, и они оба (Сафи ад-Дин и Кашкара) стали владеть городами.
Сафи ад-Дин стал взимать налоги, пока грузины не решили изгнать обоих [правителей]. Кашкара бездействовал, не оборонялся и в испуге и по безрассудству поспешил вернуться. Сафи [ад-Дин] остался, и грузины осаждали его несколько дней, но вернулись из-за близости султана, боясь, что он окружит их со своими тысячами, и остерегаясь «ярости, [которая] придет [к ним] ночью, когда они спят»[622]. Сафи ад-Дин спасся, и собранные им деньги уцелели. Эта его служба произвела хорошее впечатление. Его возвращение ко двору совпало с убийством исмаилитами в Гяндже Ур-хана, мукта' Хорасана, и Сафи ад-Дин был назначен вазиром Хорасана, включенного в состав [земель] ал-хасс, находился там год или более, и его гнет был тяжелым для жителей. Его образ действий был скверным, а меры в управлении — противоречивыми, решения и санкции — жестокими.
И случилось так, что, когда султан направился в Ирак, навстречу татарам, и находился в Рее, как мы об этом упоминали, из Хорасана один за другим стали прибывать жалобщики с просьбами о помощи. Картина была отвратительной, а зло скрытым — в этом сходились мнения знатных вельмож [страны] и ее знаменитостей, знающих людей, к словам которых прислушиваются, и старцев. /172/ Султан вызвал его (Сафи ад-Дина) в Рей. Тот прибыл и преподнес слишком обильные подарки. Однако они оказались бесполезными и не открыли для него путь к освобождению. Султан приказал арестовать его. Он был схвачен, его деньги и имущество были доставлены в казну, а лошади — их было триста голов — на конюшни.
Были схвачены также и его мамлюки и гулямы. Лишь один гулям — 'Али ал-Кермани сумел спастись бегством в крепость Фирийаб, одну из главных крепостей Хорасана[623]. Сафи ад-Дин заполнил ее сокровищами, там находились его дома и семья. 'Али ал-Кермани укрепился в ней и удерживал ее.
Султан назначил вазиром мустауфи Хорасана Тадж ад-Дина Мухаммада ал-Балхи и передал Сафи [ад-Дина] ему, чтобы тот заполучил его (Сафи ад-Дина) имущество и захватил крепость.
Между Сафи [ад-Дином] и упомянутым (Тадж ад-Дином) была давнишняя вражда, и гнев в их сердцах оставался постоянно. К султану одно за другим стали следовать письма Тадж ад-Дина, содержавшие сообщения о том, что ат-тугра'и [Сафи ад-Дин] не желает сдавать крепость и тайно передает своему гуляму посредством условных знаков, установленных между ними, распоряжения оборонять крепость и предупреждает его, чтобы он не сдавал ее. Так Тадж ад-Дин продолжал подстрекать султана до тех пор, пока тот не приказал привести ат-тугра'и под крепость и предупредить его сторонников, что он будет убит, если они откажутся сдаться, и [только] из-за упрямства ему отрубят голову.
Но ат-тугра'и ублаготворил охранявшего его [стража] большой суммой денег, передав ему ее тайно, и обещал содействовать ему и разделить с ним поровну все, что дарует ему судьба из величия и богатства, когда его дело уладится и положение станет благоприятным. [Они договорились], что, если он (страж) почует недоброе и узнает, что ат-тугра'и хотят уничтожить, он освободит его и поднимется с ним в крепость. И когда тот убедился, что они решили погубить его душу и поместить его тело в могилу, он исполнил это.
Когда ат-тугра'и оказался в безопасном положении и спасся от верной гибели, он начал переписываться с государственными мужами, чтобы они умилостивили султана и смягчили его сердце, и заявил о своей непричастности к тому, в чем его обвиняют.
Между нами существовала прочная дружба, скрепленная верностью, и я занялся его делом так, как взялся бы кто-либо
