География - Страбон

словам, всякий, увидев эти места, должен согласиться, что здесь находятся вечные сокровища природы или неистощимые казнохранилища какого-то царства. Ибо, продолжает Посидоний, не только страна богата, но и ее недра. Поистине в стране турдетанцев в подземном мире обитает не Аид, а Плутон[393]. В таком цветистом стиле говорит Посидоний об этом, словно сам из рудника черпает свою пространную речь. Он приводит слова Деметрия Фалерского о работе рудокопов, который утверждает, что в аттических серебряных рудниках[394] люди работают с таким усердием, как будто хотят откопать и вывести из-под земли самого Плутона. Посидоний изображает подобным же образом энергию и прилежание турдетанских рудокопов, ибо они прокладывают извилистые и глубокие подземные шахты и выкачивают из шахт воду встречающихся там подземных потоков египетскими винтовыми насосами[395]. Но результат, по его словам, всегда различен у этих рудокопов и у аттических; в самом деле, у последних горный промысел подобен загадке: «За что взялись, того не достигли, а что имели, потеряли»[396]; но для турдетанцев рудокопный промысел чрезвычайно выгоден, так как ¼ руды, добытой рабочими-медниками, — это чистая медь, а некоторые из частных владельцев рудников в течение трех дней добывают евбейский талант[397] серебра. Однако олово, по его словам, здесь не встречается на поверхности, как об этом постоянно твердят историки, и его выкапывают из недр; олово добывают как в стране варваров, живущих за Луситанией, так и на Касситеридских островах; и с Бреттанских островов его ввозят также в Массалию. У артабров же, которые живут дальше всего на северо-западе Луситании, почва, как он говорит, расцветает серебром, оловом и «белым золотом» (потому что оно смешано с серебром). Эту почву, добавляет Посидоний, приносят реки; и женщины лопатами сгребают ее и промывают в ситах, сплетенных в виде корзин. Такого рода сведения сообщает Посидоний о рудниках.

10. Полибий, упомянув о серебряных рудниках у Нового Карфагена, говорит, что они весьма велики. Эти рудники отстоят приблизительно на 20 стадий и занимают площадь в 400 стадий в окружности; там постоянно занято 40 000 рабочих, которые (в его время) приносили римской казне ежедневного дохода 25 000 драхм. Что же касается процесса обработки, то я опускаю все его описание (так как оно слишком длинно), кроме того, что он говорит о содержащей серебро руде, намытой реками. Эту руду дробят и пропускают в воде через сита[398]; затем осадок снова дробят и опять, процедив и слив воду, раздрабливают; потом пятый осадок плавится, а после отделения свинца получается чистое серебро. Серебряные рудники существуют и в настоящее время, однако они не принадлежат государству ни в Новом Карфагене, ни в других местах, а перешли в частное владение. Что касается золотых рудников, то большинство их является государственной собственностью. В Касталоне же и в других местах есть особые рудники для добычи свинца; с этим свинцом смешано небольшое количество серебра, недостаточное, однако, для того, чтобы стоило его очищать.

11. Недалеко от Касталона находится гора, откуда, как передают, берет начало река Бетий. Эту гору называют «Серебряной» оттого, что на ней находятся серебряные рудники. Согласно Полибию, эта река, как и Ана, берет начало в Кельтиберии, причем они отстоят друг от друга почти на 900 стадий; кельтиберы, достигнув могущества, дали всей соседней стране свое имя. Древние, по-видимому, называли реку Бетий Тартессом, а Гадиры и примыкающие острова — Эрифией. По этой причине, как думают, Стесихор так сказал о волопасе[399] Гериона: он был рожден

Почти напротив славной Эрифии

Вблизи Тартесса безгранных источников, среброкоренных,

Во впадине скалы.

(Фрг. III, 208, Бергк)

Так как река имеет два устья, то, как говорят, прежде на территории, расположенной между ними, находился город, который назывался Тартессом по имени реки; и страна, теперь занимаемая турдулами, называлась Тартессидой. Далее Эратосфен говорит, что страна, прилегающая к Кальпе, называется Тартессидой, а Эрифия — «Счастливым островом». Возражая Эратосфену, Артемидор утверждает, что это — другое ложное замечание Эратосфена, подобное указанию, что расстояние от Гадир до Священного мыса составляет 5 дней плавания (хотя оно не больше 1700 стадий); неверно и сообщение о том, что отливы кончаются у Священного мыса, хотя эти явления распространены в пределах всего обитаемого мира; не соответствует истине и то, что северные части Иберии представляют более легкий путь в Кельтику, чем если плыть туда по океану; и всякое другое утверждение, которое Эратосфен высказал, доверившись Пифею[400], ложно из-за пустословия последнего.

912. Гомер, муж некоторым образом многогласный и многоученый, дает нам основания полагать, что он прекрасно знал понаслышке даже и эти области, если только мы пожелаем сделать правильный вывод из двух его сообщений об этих областях, как из менее достоверного, так и из более правильного и правдивого. Менее правильно сообщение о том, что Тартесс был известен по слухам[401] как «самый крайний пункт на западе», где, как он сам говорит, падает в океан

... лучезарный пламенник солнца,

Черную ночь навлекая на многоплодящую землю.

(Ил. VIII, 485)

А то, что ночь зловещая и находится в связи с Аидом, ясно, как и то, что Аид связан с Тартаром. Таким образом, можно предположить, что Гомер, услышав о Тартессе, назвал Тартаром самую отдаленную из областей подземного царства от имени Тартесса и присоединил мифический элемент, оставаясь верным своей поэтической манере. Точно так же, зная, что киммерийцы обитали в северных и мрачных областях около Боспора, поэт поместил их вблизи Аида, хотя, может быть, он сделал это в силу некоторой неприязни, общей всем ионийцам, к этому племени: действительно, в гомеровские времена или немного раньше, как говорят, произошло вторжение киммерийцев в страну вплоть до Эолиды и Ионии. Далее, поэт создал Планкты[402] по образцу Кианейских скал, всегда заимствуя свои мифы из каких-либо исторических фактов. Например, он рассказывает мифическую историю об опасных скалах, какими, говорят, были Кианейские (отчего их называют «Симплегадами»), поэтому он и приписал Иасону плавание через эти скалы. И пролив у Столпов, и пролив у Сицилии подсказали ему миф о Планктах. Относительно менее правильного сообщения по намекам из вымышленного рассказа о Тартаре можно вывести заключение, что Гомер имел в виду области около Тартесса.

13. Что же касается более правильного высказывания, то о нем можно заключить из следующего. Во-первых, походы Геракла и финикийцев (они доходили до Иберии), внушили Гомеру представление о некотором богатстве и беззаботной жизни иберийского населения. Действительно, эта народность настолько сильно подчинилась