Семена разрушения. Тайная подоплёка генетических манипуляций - Уильям Энгдаль

Её исследование обнаружило, что более чем половина потомства крыс, питавшихся генномодифицированной соей, умерла в первые три недели жизни, что в шесть раз превышало тот же самый показателей для особей, родившихся от самок с нормальным питанием. В несколько раз больше было и особей, имевших пониженный вес и размер, в группе с ГМ-соей. Доктор Ермакова добавляла муку из ГМ-сои (линия 40.3.2, устойчивая к «Раундапу», «Монсанто») в пищу крыс за две недели до того, как они забеременели, продолжая добавлять её в течение всей беременности, рождения и вскармливания. Другую группу кормили обычной, не ГМ-соей, и третьей группе не давали сою вообще.

Российская исследовательница была встревожена, обнаружив, что 36 % молодняка из группы, питавшейся ГМ соей, были недоразвитыми (по весу и размеру в 1,5–2 раза меньше средних показателей нормы) по сравнению с 6,7 % потомства со сниженным весом из группы, питавшейся традиционной соей и 6 % из группы, в рацион которой соя не входила вообще. Но более тревожным было то, что 55,6 % особей, родившихся от самок на ГМО диете, умерли в течение первых 3-х недель после рождения, по сравнению с 9 % потомства из группы, в корм которых добавляли обычную сою и 6,8 % молодняка на бессоевой диете (информация по результатам первых 2-х серий экспериментов). В общей сложности доктор Ермакова провела 9 разных серий опытов, проверяя влияние на крыс и их детёнышей не только соевой муки, но и соевого шрота, соевых семян и виварного корма с включённой в его состав соей (генномодифицированной и обычной). В одной из серий она добавляла сою как самкам, так и самцам. 85 % самок из группы ГМ сои потомства не дали.

«Морфология и биохимия крыс очень схожи с таковыми у людей, и это делает результаты очень тревожными, – сказала доктор Ермакова. – Они указывают на вред ГМ сои для матерей и их младенцев».

«Монсанто» и другие ГМО-фирмы подвергли сомнению результаты исследований доктора Ермаковой, но, что любопытно, избегая при этом требований повторить этот простой тест в других лабораториях, чтобы подтвердить или опровергнуть полученные ею результаты. Отдел связей с общественностью корпорации «Монсанто» снова ограничился обычной мантрой. Тони Кумбес, директор по делам «Монсанто» в Великобритании, сказал прессе, что «подавляющие весомые свидетельства опубликованных, отрецензированных, независимо проведённых научных исследований демонстрируют, что устойчивая к гербициду «Раундап» генномодифицированная соя может благополучно потребляться крысами так же, как всеми другими изученными видами животных». Но доказательств этим словам предоставлено не было.

Более того, критикуя полученные Ермаковой результаты Отдел по новым продуктам в Великобритании (the Advisory Committee on Novel Foods and Processes) и журнал «Nature Biotechnology» противопоставили её исследованиям только одну единственную (!) работу американских ученых Брейка и Эвансона (Brake & Evenson, 2002) по изучению влияния ГМ-сои на сперматогенез у потомства. Однако, в отличие от Ермаковой, американские коллеги использовали другую схему кормления самок мышей, начиная кормить их генномодифицированной соей во время беременности, а не за 2 недели до беременности, как это было в экспериментах российской учёной. Но что самое главное, американские исследователи не предоставили доказательств того, что в процессе исследования использовали именно ГМ-сою. Они только указали поле, откуда брали семена, на котором могла расти и обычная соя. Они «забыли» провести необходимый лабораторный анализ по определению ГМО и этот факт благополучно замяли. Куда же подевались остальные исследования, о которых говорил Тони Кумбес? На самом деле их просто не было.

Российские результаты были потенциально настолько серьёзными, что американская Академия экологической медицины попросила, чтобы американский Национальный институт здравоохранения немедленно спонсировал независимое повторное исследование[360].

Эксперименты доктора Ермаковой повторили через несколько лет в России в двух институтах Российской Академии Наук (РАН) на мышах и хомячках Кемпбелл. Результаты были аналогичными: негативное влияние генномодифицированной сои на половые органы и репродуктивные функции, нарушение гормонального баланса, недоразвитость и бесплодие потомства.

Африканский поддельный «чудо-батат»

В одном из своих наиболее широко разрекламированных деяний «Монсанто» пожертвовал генетически спроектированный вирусоустойчивый картофель батат Африке в Кенийский сельскохозяйственный научно-исследовательский институт (КСХ НИИ) – институт, финансово поддерживаемый среди прочих Всемирным банком и «Монсанто».

Доктор Флоранс Вамбугу из КСХ НИИ была направлена «Монсанто» и ЮСАИД в мировое турне с докладами, в которых она заявляла, что ГМО– батат от «Монсанто» разрешил проблему голода в Африке. Вамбугу работала над проектированием ГМО-батата в течение своего пребывания в «Монсанто», Сан-Луис, в проекте, поддержанном ЮСАИД, Международной службой оценки применения агробиотехнологий и Всемирным банком. Вамбугу утверждала, что он поднимет урожаи с четырех до десяти тонн с гектара[361]. В 2001 году ЮСАИД оказал проекту солидную поддержку на высоком уровне, чтобы распространить зерновые культуры ГМО среди скептически настроенного африканского населения. Американский финансовый журнал «Форбс», который сам себя считает «капиталистическим инструментом», назвал Вамбугу в числе 15 человек со всего мира, которые «преобразуют будущее»[362]. Единственная проблема состояла в том, что этот проект стал катастрофической неудачей. ГМО-бататы оказались восприимчивыми к вирусным заболеваниям. Их урожаи были очевидно меньше, чем урожаи обычных местных бататов, а не на 250 % больше, как предсказывала Вамбугу[363]. КСХ НИИ и его корпоративные покровители попытались поддержать мошенничество, но доктор Аарон ДеГрасси из Института исследований развития Суссекского университета выставил на всеобщее обозрение статистические трюки, используемые Вамбугу и «Монсанто».

ДеГрасси заявил, что «расчет [урожайности] трансгенного (то есть ГМО) батата использовал заниженные цифры средних урожаев в Кении, чтобы нарисовать картину застоя». Одна из первых статей заявила о 6 тоннах с гектара (не упоминая источник данных), который был затем воспроизведен в последующих исследованиях. Однако ДеГрасси заметил, что «статистические данные ФАО указывают цифру 9,7 тонн, а официальная статистика сообщает о 10,4 тоннах[364].

Всемирный банк и «Монсанто» проигнорировали эти критические находки и продолжали финансирование исследований Вамбугу более 12 лет. Она должна была оставаться их африканским «лицом с обложки» для продвижения генетически спроектированных зерновых культур.

Как покойный американский юморист и социальный критик Марк Твен, возможно, сказал бы относительно этой ситуации: «Есть три вида лжи: ложь, дьявольская ложь и ложь „Монсанто“».

В бесшабашной атмосфере американской эйфории фондового рынка биотехнологий в конце 1990-х годов и падающих барьеров к быстрому распространению ГМО, «Монсанто», «Сингента» и главные гиганты-производители семян чуть не сошли с рельсов со своим проектом захватить мировые поставки семян. Это потребовало в 1999 году экстраординарного вмешательства их святого заступника Фонда Рокфеллера, чтобы спасти слишком нетерпеливых гигантов агробизнеса от их собственных методов.

Часть V

Контроль над народонаселением

Глава 12

Терминаторы, предатели, спермицидная кукуруза

«Два шага вперед, затем шаг назад…»

К концу 1980-х годов корпорации-производители трансгенных семян, благодаря новому влиянию ВТО и при полной поддержке Белого дома, стали явно увлекаться возможностью захвата контроля над мировыми продовольственными ресурсами. Они все лихорадочно работали над новой технологией, которая позволила бы им продавать семена, которые не воспроизводятся. Компании-производители семян назвали свое изобретение ГУРТ – сокращенно от «генетическое использование терминаторных технологий».

Этот процесс вскоре стал известен как семена-«терминаторы» – по аналогии с грубыми и одержимыми смертью голливудскими фильмами Арнольда Шварценеггера. Как выразился один сторонник трансгенных «терминаторов», эти семена были разработаны, «чтобы защитить корпорации от недобросовестных фермеров» (так!), которые могут попытаться снова использовать патентованные семена, не платя за них деньги. Неважно, что подавляющее большинство фермеров в мире слишком бедны, чтобы позволить себе лицензию на генномодифицированные семена «Монсанто» и платить другие сборы за семена, которые они использовали в течение тысячелетий.

В 1998 году американская биотехнологическая компания «Дельта эн Пайн Ланд Сид Компани» из города Скотт, штат Миссисипи, являлась крупнейшим владельцем коммерческих семян хлопчатника. При финансовой поддержке Министерства сельского хозяйства США она получила совместный с правительством США патент на свою технологию ГУРТ или «терминатор». Их совместный патент (патент США номер 5 723 765 под названием «Контроль генной экспрессии в растениях») позволял его владельцам и покупателям лицензии создавать стерильные семена, выборочно программируя ДНК растения на уничтожение своих собственных зародышей. Патент распространялся на растения и семена всех видов[365]. Это означало, что если бы фермеры попытались сохранить такие семена в период сбора урожая для будущего посева, то зерна, рожденные этими растениями, не проросли бы. Горох, помидоры, перец, пшеница, рис или кукуруза, по сути, стали бы могильниками семян. Как выразился один критик, «одним широким, резким движением человек необратимо нарушил бы цикл „растение – зерно – растение – зерно“, тот цикл, который поддерживает жизнь на планете. Нет семян – нет пищи… если только не купить еще больше семян»[366].