Право на свободу, право на любовь - Наталья Мазуркевич

— Мне достаточно воинского поприща. Не люблю гражданские дела, — признался Актор, расслабляясь. Наше отступление он не мог не заметить, и извинился: — Приношу свои извинения. Переоценил новичков.

— Все совершают ошибки.

Это было сказано со стороны дверей. Я обернулась на звук, надеясь не разочароваться и… улыбка сама возникла на губах. После того, как я ощутила на себе влияние императора, его поведение уже не казалось мне таким… нет, оно все еще было неприемлемым, но то, что он сопротивлялся, то, что выбирал меня, не следуя воли повелителя…

— Лорд Эйстон. — Я не думала, что можно так ненавидеть, но Актор не любил сероглазого мага, в его голосе слышалась явная жажда убийства. — Что привело вас сюда?

— Как и вас, воля императора и желание угодить милой леди. — Мужчина улыбнулся мне, заставляя сделать шаг вперед.

Все же рядом с ним чувствовалась совсем другая атмосфера, и здесь, в месте, где каждый камень, казалось, хочет погрести тебя под собой, это было сродни спасительному островку.

— Вас прислал император? — не веря, но отчаянно надеясь спросила я. Если его прислал император, значит Эйстона простили и хоть чуть-чуть, но я могу побыть рядом. В последний раз. Или, если дядя позволит, в первый раз в качестве своего избранника. И боюсь, выбрать кого-либо еще я просто не смогу, ведь улыбка сама просится на губы, стоит мне увидеть его.

— Косвенно, — серьезно проговорил сероглазый маг. — Его величество выказал обеспокоенность вашим душевным состоянием, миледи, и решил, что знакомое лицо в этих мрачных стенах сможет скрасить ваше путешествие.

— И вы намерены остаться с нами и после окончания официальной части? — вмешался в беседу Актор. Он кивнул кому-то из свиты и намеревавшегося пройти мимо нас курсант немедленно оттеснили к другому переходу.

— До самого вечера, пока леди Кириниса не вернется во дворец.

— А вам не кажется, что ваше присутствие в поместье моей семьи будет неуместно? Мы сможем обеспечить леди защиту. Моему отцу служат ваши коллеги.

— Тех из моих коллег, кто служит не императору, едва ли можно назвать магами. Удивлен, что вы не осведомлены об уровне их дара, ваша светлость, — вздернув брови, как от удивления, пояснил Эйстон. — Таким образом, я занимаю положенное мне место в свите миледи. Но если сама леди Кириниса будет возражать, я уйду. Итак, — он обратился ко мне, — как я должен поступить?

— Останьтесь, — чувствуя недовольный взгляд Актора, все же позволила я. С Эйстон мне было спокойнее, ведь даже вчера он сумел сдержаться, сумел нарушить приказ императора. Сумел ослушаться ради меня.

В груди потеплело, а когда маг подал мне руку, и вовсе захотелось летать. Не знаю, умеют ли это маги, но я чувствовала, что как никогда близка к тому, чтобы освоить это искусство. Летать. Пусть без крыльев, пусть без магии, но летать сердцем — теперь я знала, каково это.

— Продолжите экскурсию или мне взять на себя вашу работу? — насмешливо проговорил маг, обращаясь к сыну советника.

— Я продолжу, если ее светлость отдохнула? — Актор ничем не выдал своего гнева, хотя слова мага звучали в высшей степени оскорбительно.

— Мы можем продолжать, — разрешила я, кладя ладонь на руку мага.

Свита учтиво отступила на шаг, только тот, кто интересовался Беном, теперь шел в полушаге от нас. Актор возглавлял процессию.

Больше эксцессов не возникло. Судя по всему, посещение подчиненных Актора не входило в обговоренную программу, потому что, если бы не этот инцидент, мое мнение об Академии кардинальным образом бы отличалось от нынешнего.

Все те курсанты, кого мы видели, посещая занятия, встречали в коридорах между обозначенными залами, были вежливы, ухожены и красивы. Мы как раз заканчивали обход, когда я все же решила поинтересоваться у одного из курсантов, что следовал за нами, чтобы мы ‘не заблудились’. Присутствие Актора им не мешало думать, что мы можем сбиться с пути. Видимо, начальству моего стража доложили о его самовольстве.

— Прошу прощения…

— Миледи?

Свита остановилась и расступилась, пропуская ко мне курсанта.

— Прошу вас представьтесь.

— Курсант Эдмунд Крайт.

— Эдмунд, — лицо юноши дернулось, как будто ему было непривычно обращение по имени. — Ваши родители?..

— Барон и баронесса Крайт, — легко ответил Эмунд. — Ваша светлость, вероятно, видели их на балу для приближенных. Ваш наряд очень понравился моей матушке, и она хвалила вашу грацию в танце.

— Благодарю, — протянула я, отворачиваясь. Вот и нашелся ответ. Пусть курсанты и носили одну форму, все знали, кто кем является за пределами Академии.

— Рад служить, — донеслось мне в спину. Голос у юноши был довольным, хотя я успела отвернуться. А так не полагалось делать в воспитанном обществе. По крайней мере, так казалось мне раньше.

— Все хорошо? — шепотом поинтересовался Эйстон, почувствовавший изменения в моем настроении. Свита молчала, хотя я не сомневалась, что они слышат каждое мое слово, а потому говорить откровенно я не стала.

— Да, все в порядке, — улыбнулась, как учила Кристина. — Здесь очень красиво и здорово все организовано. Курсанты вежливы, как и подобает их высокому званию. Настоящий оплот военных сил нашей империи. Думаю, курсанты рады, что им удалось поступить сюда.

И промолчим, что решение принимали не они. Зачем об этом говорить? Принцессе такого знать не положено. А картинка… картинка и правда красивая, если только не вспоминать о Бене.

— Мой друг? Как он?

С посещением учебных залов мы уже успели закончить, а потому медленно шли на обед. Не в столовой. Руководство в лице навещавшего нас время от времени лорда-управляющего объяснило нам, что не хочет стеснять курсантов и меня нашим обоюдным присутствием в одной комнате.

— Ваш друг присоединится к нам за обедом, — просмотрев сообщение на браслете, ответил главный из безликих сопровождающих.

— Спасибо.

Мужчина учтиво кивнул и вновь отстал на полшага.

Для обеда выделили один из залов для переговоров. Удивительно, но здесь их было не меньше десятка. Просторные прямоугольные комнаты с круглым столом.

Я предпочла сесть подальше от двери и заняла место у окошка, пусть охрана и неодобрительно хмыкнула. Или мне показалось на фоне явного желания хоть как-то очеловечить их в своем представлении? Ответа не было.

Набрав в свою тарелку всего понемногу, я отошла к окну. Глупо, конечно, считать, что этот нехитрый маневр скроет меня от глаз свиты, но хоть чуть-чуть побыть одной отчаянно хотелось. Бенедикта еще не привели, и я могла в полной мере насладиться тишиной.