Виновник завтрашнего дня (СИ) - Александер Арина

Обдумав все возможные варианты, остановилась на маминой сестре. Она одинокая, будет моему приезду. Осталось сдать два экзамена и отпроситься у Скибинского. А пока, чтобы хоть как-то отвлечься от тяжких мыслей, можно и вещички подготовить.

***

Лёшка в сердцах хлопнул дверью, и привалившись к ней плечом, протяжно выдохнул.

В голове не укладывалось: как так можно? И додумалась же. При другом раскладе поржал бы. А что? Только в фильмах видел подобное. Но присутствие Сабины всё портило. И так не сводила с него миндалевидных глаз, пребывая в шоке.

— И давно сестра Виктории Сергеевны запала на тебя? — сверкнула белоснежной улыбкой, наконец-то успокоившись.

Лёшка снял с себя брюки и бросив их спинку кресла, лег на кровать. Усталость валила с ног. И так чувствовал себя словно выжатый лимон, а тут ещё и Владка пригрузила. Не мечтал о восьмичасовом сне, достаточно и трёх часов.

— Ты о чем? — растянулся на кровати, собирается спать.

— Ой, да ладно, — отмахнулась Сабина. — Я ещё за столом заметила её интерес к тебе.

Её треп ни капельки не задел. Не её это дело.

— Ты же сама видела, — сказал ровно, просунув под голову руки, — девчонка до сих пор пьяная. Напилась, мозги отключились. Решила дурконуть.

Сабина скептически приподняла бровь.

— Ничё так у неё развлечения. Нет, я всё понимаю, — принялась стаскивать с себя во второй раз платье, намереваясь тоже лечь спать. Раз с сексом не сложилось, то хотя бы поспят вместе. — Ты видный мужчина, тебя невозможно не хотеть. Наверное, — протянула задумчиво, начиная выбешивать Лёшку, — я бы тоже учудила что-нибудь такое. Но это ведь так по-детски. У неё что, совсем мозгов нет?

Гончаров резко распахнул глаза, словно вспомнил о чем-то. Рывком поднялся, вскочив на ноги, и не успела Сабина ахнуть, как повторила маршрут Некрасовой.

— Две минуты давно закончились, — вытолкал возмущающуюся девушку из номера, потеряв терпение.

— Ты нормальный? Что я такого сказала?! Лёш?.. — замолотила в захлопнувшуюся перед носом дверь. — Лёша!!!

Просил ведь по-нормальному: не жди, езжай домой. Неет, не понравилось. Захотелось страстной ночки? Куража было мало? Пускай теперь покуражится с голой ж*пой.

Сабина выносила дверь, переполошив весь этаж.

— Вещи отдай, придурок!

Лёшка отыскал на кровати её платье, прихватил оставленную на тумбочке сумку и резко распахнув дверь, зашвырнул их как можно дальше. З*бала.

— Бл*дь, да ты больной?! — завопила девушка истерично, побежав за сумкой. — Дебил, ты мне телефон расхреначил.

Не вопрос. Вернулся в номер, достал из портмоне деньги, скрутил их трубочкой, и снова распахнув дверь, швырнул орущей девушке в лицо. Взбесила не то слово. Терпеть не мог, когда переступалась обозначенная им черта. Пускай п*здует на все четыре стороны.

Сабина ещё что-то там вопила, грозясь рассказать обо всем Вике. Был момент, что хотелось прижать с*чку к стенке и объяснить доходчиво, что можно делать, а чего нельзя, но сдержался. Если бы всё упиралось в одну Сабину, он бы нашел способ заткнуть её. Но дело ведь не только в ней. Там один Олег чего только стоил.

Ещё с утра думал, что взял ситуацию под контроль. Что всё у него зашибись. И тут такое… мало того, что Скибинский вздрючил за вспыльчивость, так ещё и Владка добила. Думал, уже ничто в ней не может удивить. Куда уже больше. Но удивляла ведь. Раз за разом вызывала то шок, то тайное восхищение.

Лёжа на спине, думал о прошедшем дне. Запоздалое сожаление отдалось во рту неприятной горечью. Не стоило так вести себя с Владой. Да, перегнула палку, подставила и себя и его под перекрестный огонь, но можно было и поделикатней как-то. Хорошо, хоть не встретила голой. Вот бы была картина.

Сколько не приказывал себе не думать о девушке — не получалось. Не заставишь мысли бежать у нужном направлении, когда перед глазами заплаканное лицо. Увидел её сегодня — и всё… пропал. Скрутилось всё внутри жарким узлом. Заныло болезненно. Прикоснулся к нежной коже — и захотел ещё большего. Мало ли какие у него желания. А вот её неприкрытые чувства — ощутимый удар. Боялся их. Боялся впустить в себя, стать зависимым, нуждаться в ней, как в воздухе. Он ведь ничем не отличается он неё. Такой же больной на всю голову. И если хотя бы на минуту допустить их близость — пздц всему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ни о каком отдыхе не могло быть и речи. Ударив рукой по подушке, вскочил с кровати и подошел к окну. Некоторое время смотрел в него невидящим взглядом. Если он мог держать себя в руках и сохранять невозмутимую рожу при любом раскладе, то Влада могла погореть на ровном месте. С ней стоило поговорить. Нормально. Спокойно. Как с равной. Объяснить, что всё её фантазии о нем — бред. Что не будет он с ней. Между ними не только разница в возрасте, а Скибинский, Олег, его профессия. Сегодня он есть, завтра его нет. Он не создан для нормальных отношений. И чем быстрее они поговорят, чем быстрее она уяснит это, тем больше у них шансов отойти от края губительной пропасти.

Решил договориться о встрече на нейтральной территории. В каком-нибудь безлюдном месте, желательно сейчас. Но когда взял телефон, то увидел, что он полностью сел. Даже не заметил, когда.

При включении на него посыпалась целая куча пропущенных от Некрасовой и Вики. Викины попытки дозвониться послал лесом, а вот Владкины — неприятно царапнули по сердцу. Сразу набрал её, однако длинные гудки так и остались без ответа.

Если спит — проблем нет. А если нет? Мало ли, куда она пошла и чем сейчас занимается? Обругав себя за вспыльчивость, быстро оделся и, позабыв о вздрючке нерадивого персонала гостиницы, поспешил на улицу.

Только бы она оказалась дома. Только бы ничего не учудила. Не отнимая телефон от уха, сел в машину и, выслушав очередную очередь протяжных гудков, в сердцах выругался.

По трассе гнал как ненормальный, и только на въезде в посёлок начало отпускать. Прежде чем явиться в дом Скибинского, решил проверить камеры наблюдения на посту охраны. Слава богу, девчушка была дома. По крайней мере в течение часа никуда не выходила. Уже хорошо.

Конечно, хотелось сразу подняться к ней, но вовремя одумался. Не в шесть же часов утра. Пришлось наведаться в гостевой домик и занять у окна наблюдательный пост. По-любому поедет в универ, там он её и перехватит.

Всё же его появление не прошло бесследно. Чуткий слух уловил сначала едва уловимый щелчок, а потом и тихие шаги. Сначала подумал, Владка. Значит, не спала всё-таки. Увидела его машину и пришла сама. Но когда обернулся, едва сдержался, чтобы не матюкнуться: в двух шагах от него стояла Вика и с блуждающей улыбкой смотрела прямо в глаза.

То ли Сабина уже успела доложить, то ли кто-то из охраны. Выглядела она не очень: воспаленные глаза так и сверкали нездоровым блеском; длинные волосы разбросаны по плечам в хаотичном беспорядке.

Едко усмехнувшись, окинул её взглядом и предоставил право начать первой. Не просто так же пришла. По глазам видел, есть что сказать.

— Не будет она с собой, — заговорила она, прочитав в его глазах немой вопрос.

Кто «она» даже не стал уточнять, а спрашивать, с чего она так решила — тем более. Спалилась вчера Владка. Да и он тоже хорош: набросился на Турского похлеще ротвейлера.

— Скибинский не позволит, — продолжила, выдержав небольшую паузу. — Я не позволю. Олег не позволит, — задела за живое, улыбаясь. Сцепиться с ней — значит продемонстрировать болезненные точки. Вика уже не та восемнадцатилетняя девушка, доверчиво заглядывавшая ему в рот в ожиданиях ласки. Да и мутки с Турским не стоило спускать со счетов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Иди, проспись и не неси чушь, — оскалился, чувствуя, как начинает закипать. Сук*а. И эту женщину он когда-то любил.

— Лё-ё-ёш, — подошла вплотную, обвив его шею руками, — зачем она тебе? Если хочешь сделать мне больно — так можешь и не стараться, я и так ненавижу себя. Я не хотела, чтобы так вышло. У меня просто не было выбора. Я испугалась. Мама заболела, потом её уволили. Денег не хватало на самое элементарное. А Максим… он подвернулся под руку в тяжелое время. Стал ухаживать, добиваться. Не смотри на меня так! — забрала руки, заметив, что её покаяния остались без должного внимания.