Девушка-праздник - Татьяна Алюшина

– Да разные. Кто и не хорош, а кто и даже очень ничего.

Первый бурный роман у Дарьи Васнецовой случился в институте с молодым преподавателем. Во-первых, они конспирировались, боясь навлечь на него неприятности по работе, а во-вторых, Дашка в то время и училась, и вкалывала, так что виделись редко, в его квартире и в основном для бурных занятий любовью. И как-то это стало Дашку тяготить – мотаться черт-те куда, на другой конец Москвы, прятаться, в институте изображать исключительно официальные отношения. И как только он сделал Дарье настойчивое предложение выйти за него замуж, она слиняла под предлогом трудностей в семье. Реальным предлогом.

Пережив пару-тройку легких увлечений, Дарья нарвалась на роман номер два.

Вовсю делая карьеру в корпорации, однажды после важных и трудных переговоров была приглашена одним из партнеров их фирмы отметить заключение нового договора ужином в ресторане.

Мужчина был старше ее на пятнадцать лет, разведен, имел двоих детей, пошаливающие нервы, штук с пяток вредных привычек, старого пса по кличке Либерман и среднюю степень мании величия.

А так, в общем и целом, очень даже ничего был мужчина.

Их роман сопрвождался его наставлениями жизненными, ревностью, попытками контролировать Дарьину жизнь, подарками, требованиями переехать к нему, расставаниями с последующими настойчивыми ухаживаниями и возвращением Дашки. И может, так бы и тянулось, но в одно совместное утро мужчина ее уведомил за завтраком:

– Нам надо обговорить свадьбу, Даш. Ты знаешь, что скоро мне предстоит длительная командировка и мне в ней нужна жена.

– У тебя как раз хватит времени, чтобы ее найти, – допив кофе, ответила Дашка.

– Я уже нашел! – раздраженно швырнув салфетку на стол, заявил он. – Я дважды делал тебе предложение.

– Извини, но я повторю отказ.

Ей пришлось пережить немало неприятных столкновений с ним по работе, его откровенную враждебность и попытки навредить ее карьере. Так задел его Дашкин отказ. Да и наплевать! Справилась! Он к тому времени не был уж настолько значимым партнером для корпорации, а Дарья находилась на очень высоком счету и в уважении.

После этого неромантического расставания она старалась ни в какие серьезные отношения не вступать.

– То есть, если я сейчас о свадьбе и совместном проживании, то могу нарваться? – спросил, усмехнувшись, Власов.

– А тебя самого это не пугает? – напористо спросила она.

– А чего пугаться, Даш! – заводясь в ответ, повысил голос Власов. – Я не еврейский мальчик, а ты не дочь Палестины, чтобы это было до такой степени невозможно! Идем! – поднялся он резко с места.

– Иерусалим посетим? – сдерживая смех, спросила Дашка.

– Нет! – буйствовал Власов, вытаскивая Дашку из-за стола. – В мою спальню! Как показал опыт, в этот момент ты перестаешь задавать ненужные вопросы! – И, ухватив ее ладонь, потащил через холл по лестнице за собой на второй этаж. – Я этот этап недоумения прошел, тебе придется справляться быстрее! Отпущу тебя в Москву вещи собрать и уведомить родных, так и быть! И все!

– Власов! Ты же невозможный! – кричала в ответ на бегу Дашка бесшабашно весело. – Ты же властвовать любишь, это твоя сущность! Ты жесткий, тяжелый, авторитарный мужик! Ты ж примешься мной командовать! Вот уже сейчас вещи собрать распорядился!

Он с ходу ногой распахнул дверь в спальню и ввалился с Дашкой на прицепе, развернул к себе и принялся снимать с нее платье.

– Ну и что! Можно подумать, у тебя характер – расплавившийся на солнце пластилин! Гранит, не подлежащий обработке! Возражай, отстаивай любые свои позиции, спорь со мной, кто тебя ограничивает? – говорил он, не прерывая своего занятия.

И, стянув с нее платье вместе с лифчиком, замолчал, разглядывая какое-то время, и позвал совсем другим голосом:

– Дашка-а-а…

А она кинулась ему навстречу, обнимая, целуя, хохоча, торопливо пытаясь раздеть его и что-то еще говоря:

– Власов, по-моему, мы оба того, ку-ку!

– Ну, так живем где? В Кукуево! – разъяснил он, срывая с себя одежду.

В этот раз они оба забыли о нежности, словно не виделись вечность, – сильно, напористо, победно и обжигающе страстно!

Дашка порывалась что-то говорить, но все ее слова тонули в его поцелуе жарком, сильном, как и их сливающиеся тела.

И было такое чувство, словно они обмениваются горячим огнем.

– Кукуево! – восторженно прошептала Дашка, немного придя в себя.

Ночью пошел ливень.

Они долго не могли выбраться из постели, смеялись до слез, что-то друг другу рассказывая от полноты всех ощущений, снова занимались любовью, неторопливо, доводя друг друга до полубеспамятства. А потом Власов заявил, что оголодал, и потащил Дашку с собой обратно на веранду. Он принес и зажег свечи, и в этот момент пошел дождь.

Сильный, упавший на землю без предупреждения, как пресловутая хлябь небесная, он колотил по деревянным поверхностям, по листьям винограда, как бы отгородив их вдвоем, в кругу отблесков свечей от всего мира.

– Здорово! – восхитилась Дашка.

– Только, к сожалению, ненадолго, – посетовал Власов.

– Это тебе твой Федотыч сказал, что ненадолго?

– Он, – улыбнулся Власов. – Вот познакомишься с ним, поймешь, какой дед шикарный!

– Власов, это все так непросто.

Он понял, о чем она, и напрягся от кольнувшей, неприятной мысли.

– Что, ты можешь жить только в Москве? Суета, театры, клубы?

– Да нет, конечно!

Дашке так не хотелось выныривать в серьезные разговоры из этого умиротворения, из чего-то очень гармоничного внутри, как музыка, но…

Они столького не договорили!

– У меня там работа, семья, – принялась она лепетать неуверенно.

– Да у меня здесь этой работы – захлебнись! – взорвался негодованием Власов. – Нравится заниматься анимацией – да пожалуйста, сколько угодно! У меня два садика, школа, детский лагерь летом, семейный туризм зимой! Центр развлекательный отгрохан, хоть хороводы води: три прихлопа, два притопа, хоть московский театр на гастроли вывози! Хочешь, становись директором центра, там оборудовано все для любых кружков и студий – от театрально-танцевальной до оркестра бандуристов! Работы до фига! Не хочешь, дома сиди, делай книжки свои прекрасные! Можешь попробовать себя в доярках, свинарках, овцеводстве, пчеловодстве! Хочешь, на комбайн посажу! Или в поле клубнику собирать!

– И чего орем? – звонко рассмеялась Дашка. – Широту предложений по трудоустройству я оценила!

– Это я еще не орал, а разминался! – не снижая тона, уведомил Власов. – А бабулек твоих мы сюда заберем: и здоровее будут, и занятие себе по интересам найдут!

– Вот я и говорю: властвовать – это твое кредо! – уже хохотала вовсю Дашка.