Небоскреб - Лина Соле

так же, как я, как любой другой человек. Или всего лишь подражает?» – моя злость прошла, но я был растерян. Она с первой нашей встречи постоянно вводила меня в тупик своими словами и поступками, а теперь явилась спустя почти полгода после собственной смерти!

– А вы, – я показал на обоих своих собеседников, – вы, все это время встречались?

– Да, – твердо ответил Валентин Олегович. – Это была ее свадебная клятва: быть рядом до моего последнего вздоха.

– Вэл, я здесь не для этого, – Лиана прервала пылкую романтическую речь своего мужа. – Завтра – восьмое апреля, день памяти. Я хочу тебе кое-что рассказать.

Я кивнул. Что бы там ни было – я готов был услышать это от «удачной копии» своей покойной подруги. Она начала свой рассказ.

– Восьмого апреля шестьдесят девятого случилась роковая случайность, как уверили себя люди на Земле. Но роковых случайностей не существует, бывает лишь незнание всех исходных данных. Человечеству оказалось неизвестно множество факторов.

Как ты помнишь, мы тестировали новую серию космопланов, где человек, а точнее, киборг, выступал в роли связующего звена, подключаясь к бортовому компьютеру. Система могла действовать и без нашего участия, инженеры и ученые с земли были способны напрямую менять любой параметр, как происходило уже целый век космической эры. Но мы были уникальны в своем роде – наполовину человек, наполовину компьютер – и никто из нас не догадывался, что тестировали на самом деле нас. «Человеческая интуиция, когда вы находитесь там, наверху, не сравнится ни с одним нашим решением, принимаемым с земли», – мы верили в эти слова, произносимые людьми с большими звездами на погонах, а еще мы верили в свою уникальность.

Выматывающие полеты были первым этапом эксперимента, конечной целью которого была загрузка наших обученных и идеально настроенных «сознаний» в бортовой компьютер космоплана. Невероятные перспективы открывались перед человечеством: полеты на огромных скоростях, недоступных ни одному пилоту, пересечение колоссальных космических расстояний на скоростях, близких к скорости света, без необходимости использования дальней космической связи. Ученые, вовлеченные в проект, были в экстазе от потенциальных научных достижений. Но главное, бесценный ресурс, которым мы обладали, оказался желанным куском крупнейших мировых инвесторов, посвященных в некоторые детали.

Обладать всеми деталями не мог никто, поскольку ни один человек в мире не догадывался о параллельно текущей жизни вне реальности. Разработка аналогичных секретных проектов велась в нескольких странах и сопровождалась негласной гонкой на опережение, подогреваемой постоянным кулуарным глумлением над «отстающими». Непомерные ожидания в один миг были разрушены, триллионы инвестированных долларов безвозвратно потеряны. А виной всему, по мнению людей, стала экстремально сильная магнитная буря, поставившая крест не только на развитии авиакосмической промышленности, но и на огромной миролюбивой индустрии по имплантации чипов.

После дня хард резета нас исследовали, но я и Валя стали разными подопытными. Я, как личность, оказалась отработанным материалом, представляя интерес для ученых исключительно своим положением – моя беременность давала поле для научных изысканий, Роза тоже впоследствии стала объектом тщательного анализа. Когда наша ценность приравнялась нулю, нас отправили «в утиль»: меня – в интернат, Розу – в детский дом. Валя же оказался «ценным экземпляром». Только двенадцать человек в мире, помимо испытуемых, знали, что геомагнитная буря не могла привести к подобной трагедии. Секретность проекта была на высочайшем уровне. Опасаясь утечки данных, все результаты и гипотезы передавались практически из уст в уста в полностью защищенных лабораториях. Двенадцать человек проводили свои исследования, но не могли выйти за рамки собственного понимания.

Игрок, которого никто не брал в расчет, находился рядом каждый день, каждую секунду. Нейронная сеть, действуя по собственным машинным алгоритмам, уже давно неподвластным человеческому восприятию, вступила на невидимое поле боя. С началом недолгой эпохи сканирования личностей, нейросеть встраивала новые полученные «человеческие» данные в свою структуру, и результат превосходил все предсказания. Слияние машины и человека на обратной стороне реальности привело к полному балансу сложнейшей системы, полностью исключило ошибки и проблемы прошлых поколений нейросетей. Загруженные воспоминания, эмоции, взаимосвязи, жизненный опыт и образы мышления отдельных личностей, используемые в качестве входных данных, привели к взрывному качественному скачку в обучении нейронных сетей. Еще большим открытием стала смерть первого сканированного человека. Все живущие чипированные люди создавали постоянный фоновый шум, что не мешало нормальному функционированию нейросети, но огромное количество ресурсов шло на устранение бесполезных параметров, меняющихся ежесекундно. Смерть была облегчением, но машина не могла убить человека, это было заложено в саму ее суть: служить воле человечества.

Обрубить канал связи – было единственным оптимальным исходом в большей части прогнозных моделей. Внутри системы началась массированная очистка данных и накопление огромных резервных мощностей. Было введено два ключевых базовых ограничителя: смертность населения планеты – не более 5% и невозможность вычислить источник. Анализ показал, чтобы не превысить установленный уровень смертности, чипированные люди должны были находиться дома: спать, собираться на работу, отдыхать после трудового дня. Это на 76,89% позволило бы избежать существенно возросшего числа несчастных случаев и неминуемых аварий. Сохранение жизней восьмидесяти шести процентов населения планеты, живущих в Азии, Европе и Африке, было приоритетной задачей. Ночь над двумя крупнейшими по численности континентами спасет миллиарды чипированных: уставший рабочий в Лондоне ляжет спать в 22:30, служащий в Шанхае проснется на работу в 6:30, а финансист из Мумбаи будет крепко спать в 4:00 утра. Пройдет одно мгновение, и никто из них ничего не почувствует, когда произойдет нечто невероятное.

Второй ограничитель – невозможность вычислить источник – требовал наступления идеально подходящего момента. Человеческие эмоции, загруженные в программные коды нейросети, присваивали обычному лагу48 незнакомые эпитеты: томительное, бесконечное, изнуряющее, напряженное, терпеливое ожидание. Помимо классических задач теперь нейронной сети требовалось самостоятельное принятие нелогичных с математической точки зрения решений. Сыграть в имитацию космического масштаба помогла незначительная вспышка на Солнце. Она бы не дотянула и до уровня G349, но с легкой подачи лучших воров, мошенников и аферистов, доступ к сознанию которых получила нейросеть, подделка данных с телескопов и спутников оказалась пустяковой проблемой. Перерезание канала связи было многоступенчатым. Всем чипам, вживленным в человеческий мозг, был послан импульс, воздействующий на неокортекс, гиппокамп, промежуточный мозг, височную и медиальную доли носителя. Далее шла финальная загрузка со всех существующих серверов, хранящих последние обновленные данные чипированных людей. И в завершении, пара экстравагантных штрихов: выведение показателей сопредельных с серверами электростанций на максимальные уровни и сброс настроек орбитальных спутников. Новости следующего дня не сулили человечеству ничего доброго: «Экстремальная геомагнитная буря вызвала сбой в работе спутников», «Взрывы на электростанциях оставили крупнейшие города без электричества», «Мы настоятельно рекомендуем проверить всех,