Горный ангел - Патриция Макаллистер

– Кто тебе сказал? – притворно сердясь, спросила Эйнджел.

Однако гадать ей не пришлось, ведь только один человек знал о дне ее рождения, который совпадал с Рождеством.

– Я обещал не выдавать моего осведомителя. Ты сегодня выглядишь еще прекраснее, чем всегда!

– Обманщик! – тихо проговорила Эйнджел, но не могла не улыбнуться.

– Теперь я понимаю, – задумчиво произнес Холт, – почему твои родители дали тебе такое нежное, чистое имя...

– У! – Показав ему язык, Эйнджел поспешила прочь от Холта. Когда он поймал ее за руку и притянул к себе, она почувствовала, как внутри у нее все напряг лось в радостном предвкушении.

– Иди же ко мне, жена, – почти прошептал Холт и обнял ее за плечи.

«Вот оно! Скажи ему! Сейчас самый удобный момент!» – пронеслось в голове у Эйнджел.

Внезапно входная дверь распахнулась и на пороге появились засыпанные снегом Нил и Рейчел.

– Нил? – Холт мгновенно почувствовал что-то неладное.

Пруденс Максвелл шагнула вперед:

– А где мистер Бриндл? Нил покачал головой:

– Извините, мы не застали его дома. – И, взглянув на Холта, тихо сказал:

– Случилось несчастье. Мисс Валентайн серьез но ранена.

– Лили? – воскликнул Холт, не замечая удивленного вздоха, прокатившегося среди гостей при таком фамильярном обращении. Эйнджел тоже смутилась, ей даже захотелось провалиться сквозь землю.

Выпустив жену из объятий, Холт шагнул к Нилу и сурово спросил:

– Что произошло?

Окинув взглядом любопытную толпу гостей, Нил отвел брата в сторону, чтобы никто не мог их услышать. Эйнджел двинулась вслед за ними, чтобы ничего не пропустить.

– Очевидно, вчера ночью мисс Валентайн отправилась в горы, на прииск, – мрачно проговорил Нил.

– Какого черта ей там понадобилось? – сердито спросил Холт.

Нил пожал плечами.

– Не совсем ясно. Об этом нам рассказал Джо Траппер. В любом случае, она ранена.

– Насколько серьезно?

– Этого я тоже не знаю. Когда сегодня утром Лили не появилась в салуне, одна из ее девиц сообщила об этом Джо Трапперу, и старик отправился на ее поиски. Она нашел ее на полпути к прииску.

– Где она сейчас?

– У себя в доме.

– Эйнджел, где мое пальто? – резко обратился к жене Холт.

Не услышав ответа, он посмотрел на нее и увидел в ее глазах слезы ярости и боли.

– Не уходи! Только не сейчас! – взмолилась она.

Не сказав ни слова в ответ, Холт схватил пальто и быстро оделся. Не оглядываясь, он двинулся к двери.

«Если сейчас он уйдет к Лили, то обратно уже ни когда не вернется!» – подумала Эйнджел. Нет, она будет драться за него!

– Подожди! – воскликнула она ему вслед. – Я иду с тобой!

Холт ничего не ответил и даже не оглянулся. Однако, выйдя за дверь, он все же подождал ее, и они вместе отправились к веселому заведению мисс Валентайн.

Эйнджел ожидала увидеть вывихнутую ногу, растяжение связок, покрытые ссадинами ладони или, в худшем случае, обморожение. Всем было известно, что с Лили Валентайн не так-то легко справиться. Однако, заметив потушенные огни и пустой, хотя и открытый зал салуна, оба почувствовали, что случилась настоящая беда. Ни одна из девиц, работавших у Лили, не покинула дом, хотя Лили предложила им провести этот день в свое удовольствие. Затаив дыхание, все ждали развития событий.

Холт ворвался в дом, как ураган.

– Где Лили?! – прорычал он, уставившись на старого Джо.

Бармен покачал головой:

– Она наверху, Холт. Там доктор. Больше мы ничего не можем для нее сделать. Теперь все в руках Божьих.

– Черта с два! – прорычал Холт, взбегая вверх по лестнице через две ступеньки. Эйнджел не могла угнаться за ним. Подобрав юбки, она стала осторожно подниматься по скользким ступеням. Когда она вошла в спальню Лили, то первым делом подумала, бывал ли Холт здесь прежде или нет. Комната была убрана с поразительным вкусом, в приглушенно-синих и голубых тонах, что являло резкий контраст с другими помещениями этого дома. Эйнджел увидела, как ее муж склонился над обитой бархатом кроватью. Коренастая фигура врача заслонила от нее Холта. Эйнджел не слышала, что доктор сказал Холту, но, видимо, это было что-то ужасное, потому что Холт странно всхлипнул, а потом с внезапной яростью накинулся на женщину, неподвижно лежавшую на кровати.

– Черт возьми, Лили! Не уходи от меня! Только не сейчас!

Казалось, что он хотел потрясти ее за плечи, но тут вмешался доктор, схватив Холта за рукав и оттаскивая от кровати.

– Спокойно, ну же, – услышала Эйнджел укоризненные слова доктора. – Сейчас ей не больно, я дал ей настойку опия, и не нужно ее будить.

Пока мужчины переговаривались, Эйнджел подо шла к кровати. В Лили стреляли, вся грудь ее была перебинтована, торопливо и неуклюже. Она едва дышала, и Эйнджел показалось, что она уже неживая. По иронии судьбы ее рыжие волосы были тщательно уложены в замысловатую прическу, сохранившуюся еще с вечера, когда она отправилась на прииск. В рыжих кудрях все еще блестели праздничные украшения. Вдруг Эйнджел заметила слабое движение головы Лили, лежавшей на белых накрахмаленных подушках. Она наклонилась ближе, и зеленые глаза певицы приоткрылись.

– Привет, цыпленок. – От наркотика у нее был мутный взгляд, голос охрип, но она все же узнала Эйнджел. – Не слишком веселое у меня в этот раз Рождество...

Волна жалости затопила Эйнджел. Она взяла руку Лили в свои ладони. Она оказалась совершенно ледяной. Лили таяла на глазах.

– Что с тобой случилось? – тихо спросила Эйнджел. – Кто это сделал?

Лили на мгновение прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Одна-единственная слеза скатилась по мертвен но-бледной щеке.

– Береги... Холта. Вечно он... попадает в беду... – не отвечая на вопрос Эйнджел, с трудом выговорила она.

– Не надо, Лили, – Эйнджел ощутила, как по ее собственным щекам потекли горячие слезы. – Холт уверен, что ты сумеешь выкарабкаться. Мы оба уверены в этом. Неужели ты не справишься с какой-то одной несчастной пулей...

Лили едва заметно улыбнулась, но ничего не ответила. Внезапно Холт яростно воскликнул:

– Все вон! Вон!

Не подчиниться его отчаянной ярости было невозможно. Доктор, неодобрительно фыркнув и захлопнув свой черный саквояж, поспешно вышел из спальни. Вы пустив руку Лили, Эйнджел сделала шаг назад.

Подойдя к кровати, Холт опустился рядом с ней на колени. Его сжатые кулаки уперлись в матрас, покрытый залитой кровью простыней. Взяв голову Лили в свои ладони и не обращая внимания на про ступившие признаки скорой смерти на ее лице, он тихо взмолился:

– Лили, не покидай меня, не покидай...

Хлынувшие горячим потоком слезы ослепили Эйнджел. Она с трудом отошла к окну, невидящим взглядом уставившись на улицу, все еще сиявшую рождественскими огнями.