До встречи в феврале - Эллисон Майклс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сьюзен заинтересованно глянула на меня и остановила машину прямо напротив крыльца, замерзающего на холодном ветру Вермонта.
– В чём же?
– То, что мои картины пока не оценили по достоинству, не значит, что они того не стоят. По-настоящему слеп не тот, кто не видит, а тот, кто не смотрит. И если вы заранее смотрите на меня свысока, то вы по-настоящему слепа.
Как же мне полегчало! Тяжесть, сдавливающая грудь, освободила лёгкие вместе с ремнём, который я отстегнула. Вместе со словами, которые выплеснула на онемевшую от потрясения Сьюзен Калхун. Никто и никогда не смел так разговаривать с её величеством – было видно по набухшей вене на её гладком лбу, по побелевшим пальцам, стиснувшим руль.
– Спасибо за компанию, мисс Калхун, и за то, что подкинули до дома.
И пока эта женщина не успела открыть рта, капнуть в чашу моей самоуверенности дозу своего яда, я открыла дверцу машины и выскользнула на мороз. Снег давно перестал осыпать нас проклятьями, зато за его работу взялась мисс Калхун. Она так резко взревела двигателем и забуксовала в сугробе, что из-под покрышек пошёл пар, как и из её ушей, уж наверняка. Я не чувствовала никакой вины за свои слова. Некоторых нужно ставить на место время от времени.
Как только рёв машины смолк за окном, дом замер в тишине. Я переоделась в домашнее, затопила камин и заварила кофе, лишь бы горьковато-молочный вкус смыл с языка всё сказанное. Жаль, нельзя им промыть уши, чтобы смыть всё услышанное.
Приступ одиночества настиг так внезапно и так отчаянно. Эта поездка в Вермонт представлялась мне чистым листом с именем автора, с которого начинается каждая новая книга. Глотком свежего воздуха после отравления углекислым газом Гэбриэла. Лазейкой из безвыходного положения, в которое попала моя особо и не начавшаяся карьера.
Но чистый лист пока не хотел переворачиваться. От насыщенного и морозного воздуха я замерзала. А моя карьера так и осталась висеть на волоске, потому что высокомерная дама с искажённым восприятием искусства могла в любой момент нашептать мистеру Максвеллу, что я занимаю чужое место.
Мне срочно понадобилось позвонить кому-нибудь и пожаловаться на всё, что случилось. И только один человек был мне настолько близок, чтобы излить ему душу.
Но Сид сбросила звонок и отписалась коротким:
Прости, дорогая. На встрече. Перезвоню.
А больше и набрать-то некому. Целая телефонная книга номеров, а поговорить больше не с кем. Повезло же мистеру Кларку. Даже если он почувствует себя одиноко там, в моей квартирке, он может позвонить маме, отцу, Виктории или старшему брату. Услышать родные голоса и на мгновение очутиться здесь, в Берлингтоне, где каждая снежинка как родная. Я потеряла такую возможность, когда погибли мои родители, когда умерла бабушка.
Совершенно глупая, нелепая и смехотворная мысль тронула что-то в голове, и руки сами нашли нужный контакт в телефоне. Одна кнопка, и тот уже запустил серенаду гудков на другую сторону света.
– Эмма?
Мистер Кларк удивился, увидев меня на экране, не меньше, чем удивилась я, позвонив ему. Сама не знаю зачем. В каком-то смысле он переживал сейчас то же, что и я. Переезд в незнакомые края, адаптацию, новый этап в жизни. Но видно он справлялся лучше моего, раз на заднем фоне прошествовал официант, слышались чужие голоса и играла тихая музыка. Да он в баре! Получает удовольствие от жизни, один или с кем-то, но явно не в том положении, чтобы болтать с малознакомой художницей, что ещё вчера выводила его из себя.
– Простите, Джейсон, вы заняты. Не хочу вам мешать, поэтому…
Он поднял глаза куда-то поверх телефона и тряхнул головой.
– Ничего страшного. У меня есть пара минут. Что-то случилось? – Обеспокоенно спросил он, а потом усмешка сощурила его карие глаза. – Снова разбили что-то?
– Не волнуйтесь. – От наших перебрасываний колкостями грусть куда-то отступала. – Всё, что пострадало от моих рук, так это ваш запас кофе. – Я отсалютовала ему кружкой, и он улыбнулся.
– Тогда мы квиты, потому что я усиленно опустошаю ваш. – Снова выискивающий взгляд в сторону, точно он ждал чьего-то прихода. – Так почему вы звоните?
– Если честно… просто хотелось с кем-то поболтать. – Только произнеся это вслух, я поняла, насколько жалко выгляжу. – На вашем полуостровке слишком безлюдно.
Мне показалось, «безлюдно» прозвучит не так ужасно, как «одиноко».
– Но я правда не хотела вас отвлекать, так что, наверное, я положу трубку.
– У вас что-то случилось? – Вдруг участливо спросил мистер Кларк, придвинув телефон поближе, чтобы лучше меня слышать, и чтобы я лучше слышала его. – Вы выглядите расстроенной.
– Просто всё кажется… не таким, как я ожидала.
В доме слишком пустынно, я никого не знаю, кроме Уилла, но тот пропадает на своих важных заседаниях и подсылает присмотреть за мной отвратительную женщину, которая за полтора часа извела меня своей компанией, ещё и унизила. Как художник, тем более начинающий, я получала немало критики в свой адрес, но никто ещё не намекал мне, что я бездарность и место моё не здесь. Что вместо меня хотели бы видеть кого-то, цитирую, «более опытного и талантливого».
Взгляд мистера Кларка потеплел. Я и не думала, что его глаза могут истекать мёдом, ведь обычно в них прыгали чёртики и жгли свои костры.
– Так бывает, когда жизнь резко меняется. – Мягко изрёк он свою мудрость. – Вас, можно сказать, выкинули с корабля на холодную льдину в открытом океане, а кругом только вода и никаких лодок, чтобы подобрать вас. Я понимаю, что вы чувствуете, потому что, признаться, чувствую что-то похожее.
– И как же вы выплываете из этого океана?
– Гребу, что есть сил. Кстати, я хотел поблагодарить вас. Снова.
– За что теперь?
– Ваши шутливые сообщения утром…
– Ах да, простите за них. Было какое-то весёлое настроение, и я подумала, что будет забавно. Но очевидно, что нет.
– Эмма, вы – просто талант! Я…
Я не успела дослушать, что же такого случилось с моими стишками, как где-то за кадром послышался женский голос:
– Ну вот я и вернулась.
Он там с женщиной! Развлекается по полной, а я донимаю его своими звонками и жалобами. Как глупо получилось.
– Всё-таки я не вовремя. – Наспех бросила я. – Простите, не буду больше вам докучать. Хорошего вечера.
– Эмма…
Медовые глаза
