Каныш Сатпаев - Медеу Сарсекеев

Когда машина, в которой возвращались супруги Сатпаевы, остановилась у крыльца их дома, Каныш увидел тещу — она стояла, прислонившись к стене, взволнованная. Вид у нее был удрученный.

— В чем дело, мать? Почему невесела?

— Беда, беда-то какая! — ответила она неожиданно резко. — Вы что, глухие, не слышали? Германия напала на нас. Война...

Из воспоминаний Т.А.Сатпаевой:

«...Наступил первый день Великой Отечественной войны. Эта новость затушевала все личное.

Через несколько дней, окончательно попрощавшись с Джезказганом, выехали на станцию Джусалы, связывающую Джезказган с большой жизнью страны. Тревожным был этот переезд Каныша Имантаевича на новое место работы. Эти тревоги и заботы складывались, конечно, прежде всего из состояния войны нашей страны и более из большой ответственности каждого перед своей Родиной в столь грозный для нее час. Эта ответственность призывала к жизни все силы, всю энергию, весь творческий дух на мобилизацию всего возможного, что могло быть полезным в это тяжелое время. В полной мере понимая неотложные задачи, Каныш Имантаевич видел все трудности предстоящей работы, всю ее сложность. Новый, малознакомый коллектив с какими-то своими направлениями, новые организационные задачи, новые неотложные дела.

С переходом на работу в 1941 году в казахский филиал Академии наук СССР со свойственной ему неутомимой энергией подошел Каныш Имантаевич к открытию новой страницы в своей деятельности — созданию науки в Казахстане».

Часть третья

Вершины

Известно, что наукой овладевает тот, кто испытывает жажду познания. Но одного стремления мало. Даже сам процесс приобретения знаний должен быть подчинен определенной системе.

...Для того чтобы сохранить свои познания и разум, нужно иметь характер. Сильный и крепкий характер. Тут уместно сравнить его с сосудом, хранящим бесценную влагу. Действительно, зачем овладевать знаниями, если их негде хранить? Значит, нужно быть стойким, нужно всегда сохранять твердость духа.

Все для победы

I

В Алма-Ату прибыли в ночь на первое июля. Столичный вокзал, так же как все станции, которые они проезжали, был забит людьми. Прошло лишь десять дней с начала войны. Страна поднималась на бой с ненавистным врагом. День и ночь кипела работа в тылу, день и ночь шла кровавая страда на фронтах...

На следующий день Сатпаева вызвал к себе секретарь ЦК Компартии Казахстана Габдолла Бузурбаев.

— Институт геологических наук ваш, — сказал он, — но руководство казахским филиалом Академии наук СССР тоже придется осуществлять вам. Не удивляйтесь, Каныш Имантаевич. Время такое. Академик Григорьев по-прежнему остается председателем Президиума. Но он живет в Москве и вряд ли сможет непосредственно руководить филиалом. Собственно, так работали и раньше. Иосиф Федорович двигал наши дела в столице, в Президиуме Академии наук, а я как заместитель его здесь выполнял функции председателя... Так что без возражений принимайте свои дела и приступайте. Нынче все мы работаем за двоих, придется, будем и за четверых.

В другое время Каныш Имантаевич, может быть, возражал бы против такой нагрузки: руководить только что организованным институтом, да еще КазФАНом, который призван направлять всю научную мысль республики! Но сейчас времени на размышления не было. Тот же Бузурбаев еще вчера был заместителем академика Григорьева. А сегодня уже секретарь ЦК вместо отправившегося на фронт. На войне как на войне!

Он помнил, как год назад проверяла работу казахского филиала объединенная комиссия Президиума АН СССР и ЦК Компартии Казахстана. Оценка была дана неудовлетворительная: не выполняется план по основным научно-исследовательским темам, слаба связь с промышленными и сельскохозяйственными объектами; не созданы надлежащие условия для воспитания местных национальных кадров — из 22 аспирантов только два казаха... Словом, филиал не сделался подлинным центром научной мысли республики... И сектор геологии работал куда хуже, чем следовало ожидать. План исследований был выполнен лишь на пятьдесят процентов. Дело дошло даже до обмана руководства филиала: например, исследовательская тема «Использование сланцев как топлива» была показана начатой; на самом деле к ней даже не приступили, а закупленное оборудование, брошенное под открытым небом, за это время пришло в негодность...

Итоги работы комиссии рассматривало специальное заседание Совнаркома республики.

«Впервые я увидел К.И.Сатпаева на заседании СНК Казахской ССР в 1940 г., когда слушался отчетный доклад руководителей Казфилиала АН СССР, в котором я сам начал работу летом 1937 г., — писал позднее казахстанский академик Н.В.Павлов. — После неожиданной смерти в 1939 г. председателя Президиума КазФАНа, известного геолога академика А.Д.Архангельского, руководство филиала, дела которого шли из рук вон плохо, все еще не могло стабилизироваться. Из Москвы от Академии наук СССР наезжали бесконечные комиссии, обследовавшие состояние филиала, и без малейшего труда констатировали его печальное положение.

Рядовые сотрудники разбегались, как с тонущего корабля... И вот после пространного доклада ученого секретаря филиала, изо всех сил старавшегося представить дела в самом радужном свете, выступил и Сатпаев содокладчиком. Он говорил жестоко, но справедливо, критикуя беспорядки, воцарившиеся в филиале. Будто свежий ветер повеял в нашу затхлую, пропитанную интригами атмосферу, и все присутствовавшие на заседании сотрудники КазФАНа повеселели и ободрились. Сатпаев говорил, что филиал нужен, что он должен быть центром науки в Казахстане, но занять это положение он может только при деловом и разумном руководстве, значительном усилении кадров и четкой оперативной работе, которой пока что-то не видно».

Тогда же Совнарком республики, приняв рекомендации объединенной комиссии, сменил руководство филиала. Заместителем председателя Президиума был назначен кандидат исторических наук Г.О.Бузурбаев, в то время работавший помощником секретаря ЦК КП Казахстана. Каныш Имантаевич был введен в члены научного совета филиала. И вскоре уехал к себе в Джезказган.

Не прошло и года, как он назначен сюда на работу... Новое руководство филиала и его ученый совет, разумеется, не сидели сложа руки. Но в столь тонком деле, как организация науки, много ли можно успеть за такое короткое время? Теперь же необходимо добиться повышения эффективности исследований в кратчайший срок. Этого требуют нужды войны.