Стена Зулькарнайна - Джемаль Гейдар Джахидович

В условиях превращения Казахстана и Центральной Азии в зону активного американского военного присутствия, понятно, что США получают колоссальный рычаг прямого воздействия на внутренние дела России. Ведь в случае явного поощрения Вашингтоном сепаратистских тенденций одного из российских губернаторов (или их коалиции) Москва будет вынуждена, защищая целостность России, бросать вызов США. Это немыслимо уже сегодня и становится все более немыслимым с каждым днем параллельно с драматическим ухудшением военно-стратегического положения России. Речь идет не только о потере зарубежных баз, не только об американских базах в центре Евразии, но и о военно-космическом контроле всей российской территории, информационной прозрачности для американцев деятельности всего оборонного комплекса России, мощном присутствии агентов влияния на всех уровнях, короче говоря, всего того комплекса реального американского превосходства, которого современный российский обыватель пока еще не может себе даже представить. В условиях превращения бывших республик теперь уже бывшего СНГ в военных союзников Америки, Москва просто не сможет противостоять сепаратизму окраин, которые будут поддержаны консолидированным проамериканским лобби изнутри и извне! Вот после этого, когда на месте бывшей России возникнет Европейская Московия, Урало-Сибирская Республика и Дальневосточная Федерация, Китай, с учетом прямой угрозы своей безопасности со стороны центрально-азиатских государств, поддерживающих вместе с США уйгурское национально-освободительное движение, будет вынужден вступить в конфликт по крайней мере с Сибирью и Дальним Востоком, чтобы радикально изменить баланс сил на азиатском материке в свою пользу. Это и будет долгожданным часом “Ч”, знаменующим начало большой евразийской войны, которая, по мысли американских стратегов, должна лишить глобализм всякого консолидированного силового ресурса.

Сегодня невозможно рассматривать, не впадая в утопию, образование стратегического союза государств, способных бросить вызов США или, по крайней мере, оказать сдерживающее влияние на их гегемонистский курс. Национальные политики всех без исключения стран, с одной стороны, слишком напуганы возможными последствиями перед лицом явно неконтролируемой агрессивности Белого дома (этот страх включает в себя и память о судьбе панамского президента Норьеги), с другой стороны — слишком опутаны системой обязательств, контролируемых в конечном счете США. Однако, изучая американские документы по внешней политике, бросается в глаза несколько “фигур умолчания”, когда речь заходит о всевозможных сценариях будущих угроз. Американские аналитики никогда не говорят о Западной Европе как источнике нового вызова американскому гегемонизму. Они не упоминают исламский мир как некое единое целое, противостоящее Соединенным Штатам Америки и способное стать фактором давления на них. И, наконец, в американские расчеты совершенно не входит возникновение новой всемирной идеологии протеста, способной в постмарксистский период объединить человечество против олигархического империализма. Во всех трех случаях речь идет либо о цензуре, наложенной на совершенно неприемлемый “кошмарный сценарий”, либо же о фундаментальном дефиците исторического понимания. С нашей точки зрения, стратегия всех тех сил в мире, которые стремятся отстоять свободу от империалистического диктата США, должна заключаться в реализации взаимодействия между этими тремя блоками политической реальности, которые естественным образом несут в себе иммунитет от американизма. Это означает сложное, возможно, парадоксальное взаимодействие между Европой, исламской цивилизацией и кристаллизующимся сегодня потенциалом контрглобализма как основы для нового политического интернационала.

ИСЛАМ И РОССИЯ НАКАНУНЕ НОВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Нынешнее руководство России ведет страну к политическому и военному краху, поскольку не желает понять, что для США разгром и ликвидация России как независимого субъекта международного права есть необходимый этап в установлении полного контроля над Старым Светом. (Под «Старым Светом» мы понимаем не просто Евразию, а сумму традиционных цивилизаций — европейской, североафриканской, китайской, индийской и т.д. на территории евразийского и африканского материков.) Для Соединенных Штатов сегодня существование России с ее ядерным потенциалом, даже превращающимся в миф, — неприемлимо. Вместе с тем Россия есть то слабейшее звено, ликвидация которого открывает путь к нанесению поражения Китаю, Индии и Западной Европе.

Глобальная ситуация в мире складывается следующим образом. Есть социальная сторона — это поражение СССР и социалистического лагеря в холодной войне и их распад, который дезориентировал широчайшие народные массы в мире, оставив их в состоянии апатии, угнетенности и разброда. На фоне этой дезориентации налицо признаки масштабного социального и политического контрнаступления власть имущих на интересы низов, проявляющиеся в свертывании социальных программ, отмене конституционных гарантий по поводу политических свобод и т.п. Мир стремительно становится полицейским, олигархическим, враждебным простому человеку.

Есть у нынешней ситуации также и внутренняя интеллектуальная сторона — это сопряженный с ранее упомянутым поражением СССР демонтаж марксизма как интеллектуальной системы. Дискредитация марксистского способа описывать общество и его проблемы привела к тому, что громадный потенциал мирового протеста остался без адекватного языка и тем самым без оперативного политического метода. Это дает силам угнетения и эксплуатации широчайшие возможности в плане произвола, оставляя человечество практически беззащитным.

Третья сторона, характеризующая современность, — это спровоцированный уходом с политической сцены советского блока конфликт между суперэлитами Нового Света (США) и Старого Света, штаб-квартирой которого является сегодня Западная Европа. Для США открывается уникальный шанс одним ударом решить теорему мирового господства, которая оказывалась не по зубам всем тираническим империям прошлого.

Однако по стратегическим соображениям США не могут в лоб атаковать Старый Свет как единое целое или повести штурм его наиболее укрепленной части — Европы. Ислам выбран американской администрацией как образ врага, поскольку он на символическом уровне является синонимом Старого Света и вместе с тем его, по мнению вашингтонских стратегов, слабейшим звеном.

Американская сосредоточенность на исламе как цивилизационном противнике совпадает и с другим гораздо более глубоким моментом. Исламская теолого-политическая доктрина, подобно предыдущим откровениям пророков той же монотеистической традиции, пришел в мир как идеология непринятия идолопоклонства, угнетения человека человеком, ростовщичества, лжи в отношениях между людьми, отчуждения в общественных и экономических отношениях. Поэтому ислам (так же как и религия первых христиан) есть религия сопротивления мировой тирании. В значительной мере марксизм неявно цитирует монотеистическую традицию, формулируя свою концепцию исторической («провиденциальной») закономерности.

Марксизм объявил пролетариат мессианским классом, несущим освобождение человечеству через отмену буржуазно-капиталистических отношений в экономической и социальной сферах. В постмарксистский период новым «пролетариатом» становится всемирная мусульманская община — умма, на которой сосредотачивается ярость и ненависть международных олигархов, и в особенности тех империалистических сил, которые стоят за вашингтонской администрацией.

В свете сказанного перед исламом стоят сегодня две задачи:

— освободиться от «пятой колонны» в лице национальных администраций, торгашей и наиболее конформистской части корпоративного духовенства, которые вступили в сговор с планирующими центрами США и транснациональных корпораций;

— установить контакты с мировым протестным движением, выйдя таким образом из конфессионального гетто и реализуя свой духовный потенциал в качестве авангарда борьбы за интересы простых людей на Земле.