Новогодний бой (с иллюстрациями) - Дадли Поуп

Теперь все зависело от меморандума, который в течение недели готовила группа старших офицеров оперативного отдела РВМ. Абсолютно все — само будущее флота, исход войны и перспективы победы, и уж точно будущее самого гросс-адмирала. Последний вариант меморандума состоял из более чем 5000 слов и был представлен на рассмотрение гросс-адмиралу. Он прочитал его и сделал несколько поправок. В основном он вычеркивал фразы, которые могли быть неправильно поняты и восприняты как политическое оскорбление. (К этому времени Гитлер, как и подавляющее большинство людей, дорвавшихся до власти, стал очень болезненно воспринимать критику. Он раздражался при малейшем намеке на нее, намеке действительном или мнимом.) Редер также убрал из меморандума некоторые детальные вычисления, показывающие возможности использования орудий и другой техники, снятых со списанных кораблей. Однако там, где речь шла о роли германского флота в этой войне, поправки Редера излагали его точку зрения наиболее ясно и доходчиво.

После того как меморандум был перепечатан для передачи Гитлеру, адмирал написал короткое письмо, адресованное «Фюреру и верховному главнокомандующему вооруженными силами». В нем была изложена последняя просьба флота. Гросс-адмирал писал: «Списание больших кораблей будет победой, одержанной противником, причем без всяких усилий. Это вызовет радость во вражеском лагере и разочарование среди наших союзников, особенно у японцев. Это будет рассматриваться как признак слабости и нехватки понимания основных принципов морской войны».

Сам меморандум представлял собой тщательно написанный документ. В нем Редер простым, понятным непрофессионалу языком излагал свою концепцию германской морской стратегии, какой она должна быть и какой она была до сего времени. Сегодня этот документ так же актуален, как и тогда.

«Германские морские силы предназначались и создавались для использования против уязвимых точек враждебных держав. Эти слабые точки определяются уязвимостью англо-американских морских коммуникаций. Само существование английского народа зависит от этих коммуникаций, они также служат основой всех британских военных усилий. Противник превосходит нас в живой силе, сырье, промышленном потенциале. Его главная проблема заключается в обеспечении судоходства внутри Британской империи, с Соединенными Штатами и с Россией. Это позволяет противнику перебрасывать людей, технику и снабжение туда, где он желает развернуть свое наступление».

Описав недостатки кайзеровского флота, меморандум отметил, что при нацистах были предприняты усилия создать к 1945 году «флот, способный атаковать британские коммуникации в Атлантике надлежащим количеством кораблей». Меморандум деликатно констатировал: «Строительство таких морских сил только началось, когда в 1939 году разразилась война, за 5 лет до намеченного срока».

Это означало, что британские коммуникации перерезать не удастся. Возможность добиться быстрого окончания войны была утеряна. Вся тяжесть войны была переложена на подводные лодки. Оккупация Норвегии и Франции еще больше увеличила их возможности.

«Наши корабли, малые числом, но агрессивные, используя элемент внезапности в своих операциях, создали такую опасность британским коммуникациям, что Англия начала рассматривать численное увеличение наших сил за счет французских источников как недопустимую угрозу».

Сосредоточение германского флота в северных водах тоже было серьезной угрозой Великобритании. «Чтобы защитить наши морские пути в Северной Атлантике, нам приходилось использовать Флот Метрополии, его наиболее современные линкоры, несколько авианосцев и много крейсеров»[33].

РВМ отметило, по возможности помягче, что Люфтваффе не смогли надлежащим образом поддержать действия флота. Вступление в войну Италии означает, что «морская стратегия Оси сможет оказывать такое давление на британское морское командование, что к весне 1941 года оно больше не сможет полностью выполнять свои обязанности. Была запрошена помощь со стороны Соединенных Штатов и получена в виде легких морских сил в обмен на британские базы». Вступление Японии в войну означает, что очень сильный флот начал действия на стороне Оси. Это приведет к большему напряжению сил британского флота и свяжет американский.

Кратко обрисовав положение, меморандум заявлял:

«Эта общая стратегическая ситуация претерпит фундаментальные изменения с уничтожением ядра германского флота, состоящего из «Тирпица», «Шарнхорста», «Гнейзенау», «Шеера», «Лютцова», «Принца Ойгена» и «Хиппера». Такие действия будут означать бескровную победу противника.

Для нас результат будет следующим: противник получит возможность действовать в наших прибрежных водах совершенно свободно. Невозможно содержать в постоянной готовности достаточные для обороны силы авиации, особенно в северных водах. Даже если бы это было возможно, погодные условия, например, низкая облачность, помешали бы их действиям.

Мы практически обнажим нашу береговую линию для неприятеля. Легкие морские силы в одиночку не смогут помешать таким операциям… Если корабельные орудия будут установлены на береговых батареях, их огневая мощь потеряет мобильность, сделает невозможным их использование в тех пунктах, где они могут быть более необходимы…»

После предупреждения, что Люфтваффе все больше теряют способность защищать каботажное судоходство, опасность для подводных лодок вблизи портов постоянно растет, РВМ привело свои последние аргументы.

«Если крупные корабли Германии будут списаны, возмездие будет катастрофическим не только для нашего положения, но и для общей стратегической ситуации. Будут иметь место быстрые и серьезные последствия для наших союзников на других театрах. Если мы уберем нашу угрозу из Атлантики, противник сможет сосредоточить свои силы в каком-то другом месте. От него не потребуется никаких усилий для достижения такого успеха.

Противник сможет использовать положение для окончательного решения средиземноморской проблемы. Точно так же он сможет сосредоточить свои лучшие корабли для нанесения решающего удара японскому флоту. В любом случае противник снова захватит инициативу, которую он потерял или в которой был серьезно ограничен.

Просто невозможно предусмотреть все последствия».

После этой исключительно точной оценки, которая могла заставить Гитлера пересмотреть свое «окончательное решение», если бы он ее прочитал, РВМ привело несколько цифр. Списание крупные кораблей дало бы следующий «вклад» в германские военные усилия:

«1. Освободились бы примерно 300 офицеров и 8500 матросов. Это составляет 1,4 процента личного состава флота.

2. Если разобрать все корабли, будет получено 125800 тонн стали. Это составляет одну двадцатую ежемесячного производства Германии.

3. Будет сэкономлено сырье, топливо, мощности верфей, рабочие и так далее. Большая часть этой экономии будет съедена установкой корабельных орудий на береговых батареях.

4. Освободившиеся орудия позволят построить 15 батарей. Первая из них будет готова к бою через год после приказа разобрать корабли, пятнадцатая — через 27 месяцев.

5. Разборка кораблей потребует работы 7000 человек на 5 крупных верфях в течение полугода.

6. Воздействие на программу строительства подводных лодок будет минимальным. Из 300 освободившихся офицеров не более 50 можно будет перевести на лодки. Остальные будут непригодны либо по возрасту, либо по другим причинам. Если использовать всю полученную сталь для строительства лодок, можно будет строить по 7 лодок в месяц, что потребует задействовать до 14000 рабочих высокой квалификации.

7. Списание крупных кораблей потребует обязательного увеличения количества эсминцев и миноносцев.

8. Списание крупных кораблей является необратимым поступком. Потребуются долгие годы, чтобы восстановить положение.

9. Ликвидация ядра флота будет иметь значение не только во время войны, но и в мирные годы. В первое время после войны флот не сможет демонстрировать флаг Рейха заморским странам».

Затем Редер повторил, что союзники смогут освободить много кораблей, которые в настоящее время связаны необходимостью караулить германские корабли. В заключение он писал:

«Я верю, что маленький выигрыш в живой силе и материалах, который будет получен в результате ликвидации флота, не сможет перевесить политические и стратегические последствия такого решения.

Я твердо убежден, что после сокращения сил германский флот больше не сможет решать задачи, возложенные на него Великой Германской войной за свободу».

Этот меморандум, к которому было приложено письмо Редера, был доставлен Гитлеру 15 января. Однако в Берлине ничего не было слышно до 18 января. В этот день из Вольфшанце позвонил Кранке. Его сообщение показывало, что Гитлер либо не читал меморандум, либо просто спятил.