Пуля cтавит точку - Роберт Пайк

— "Выпив, он твердил это не раз — процитировал Зонди по своим записям. — Утверждал, что все его неприятности — от "Парового катка". Что это нечто ужасное. Что его боятся и белые боссы. Слышал, как он говорил кому-то, что "Паровой каток" его погубит."

— Господи Боже!

— Да, тут есть что-то, Вилли. Эти истории явно связаны между собой.

— Мкизе сказал, по чьим приказам он действовал?

— Все ещё утверждает, что тогда не знал. Но когда теперь все обдумал, полагает, что за всем этим мог стоять "Паровой каток".

— Значит, это какой-то ганг, лейтенант?

— Похоже, что так. Или кто-то, руководящий бандой. А что же еще?

— Не знаю. Никогда о таком не слышал.

— Если это серьезный ганг, то и неудивительно.

— Пожалуй, это правда.

— Но все равно нужно проверить. Зонди, обойдешь своих информаторов. Но будь осторожен, понял? Нельзя, чтобы кто-то насторожился.

— Да, шеф.

— А вам, Вилли, придется выяснить, нет ли в картотеке кого-нибудь с такой кличкой — или рапорта о банде со схожими инициалами.

— Только два вопроса, лейтенант — почему Гершвин не сказал об этом раньше…

— Потому что считал это бессмыслицей.

— И назвал тех белых, чьи разговоры слышал?

— Нет, Гершвин только догадывался, что Шу-Шу что-то услышал со своей коляски, и значит, у входа в мэрию. Если подумать, скорее всего так и было — в таких местах люди говорят то, что думают, особенно когда, расходятся с заседания, где долго должны были сдерживаться.

— Тем самым вы утверждаете, что Шу-Шу услышал это от членов магистрата, не так ли, лейтенант?

— Нет, я это только к примеру, — слушайте внимательно. Я говорю о том, что так думает Гершвин. Шу-Шу ведь мог услышать это и возле места своего ночлега — там автостоянка.

— Европейцы при африканцах часто говорят о своих личных делах, вмешался Зонди. — Они даже не думают, что типы вроде Шу-Шу могут знать их язык.

Крамер вдруг осознал, что в присутствии Зонди слишком пренебрежительно разговаривал с Ван Ниекерком. Поспешил исправиться.

— Скажите, дружище, куда это вы так спешили? Поставить на темную лошадку?

Он знал об этой слабости Ван Ниекерка, но на этот раз не угадал. Ван Ниекерк обиженно насупился, прежде чем ответить.

— Если на то пошло, лейтенант, меня взбудоражил Джордж Аббот. Позвонил и заявил, что спрашивают о мисс Ле Руке.

— Господи, но почему же вы сразу не сказали? Немедленно туда!

Ван Ниекерк сглотнул.

— Я дал ей уйти, сэр.

Только присутствие Зонди спасло Ван Ниекерка от немедленной кастрации. Поскольку менее жестокое наказание в глазах Крамера не имело смысла, он только спросил:

— Почему?

— Потому что это ничего не давало. Она представилась портнихой, которая как-то шила мисс Ле Руке несколько платьев. Запомнила её как очень симпатичную порядочную молодую даму.

— Почему же она не пришла на похороны?

— Не настолько хорошо её знала, лейтенант. Говорит, не хотела показаться навязчивой.

— Ну да? Она знала что-нибудь о её семье?

— Я спрашивал, лейтенант. Сказала, что ничего не слышала, но считала, та родом из Капской провинции.

— Но если она все это знала, почему же не пришла к нам?

— В этом все и дело, лейтенант. Говорит, ничего не знала о заметке в "Газетт". Была очень удивлена, когда я её показал.

— Тогда какого черта она приперлась к Абботу?

— Говорит, шла мимо, увидела траурное извещение и удивилась, с чего это умерла такая молодая девушка. Это её слова, лейтенант, я все записал.

— И что дальше, Вилли?

— Тогда она заглянула внутрь — хотела поговорить с Джорджем. Вы же знаете этих старух.

— Так это была старуха?

— Ну, точнее, пожилая женщина — лет шестьдесят пять.

— Ага. Говорите, она выглядела — гм, испуганной? Вы уверены?

— Тяжело сказать. Люди странно ведут себя с полицией. Сказал бы, что она нервничала.

— Ладно. Свое дело вы сделали. Но я хотел бы поговорить с нею, может ещё что узнаем.

— Разумеется, лейтенант, я записал фамилию и адрес. Миссис Джонсон, Гледис Джонсон.

— Отлично. И где она живет?

— Биддулф Стрит, 169.

Ван Ниекерк уверенно подошел к карте и пальцем провел по Биддулф Стрит до номера 169. Зонда, взглянув туда, тут же деликатно вышел из комнаты.

Потому что, судя по карте, скромная пожилая женщина миссис Джонсон жила в здании обувной фабрики.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Крамеру не пришлось ничего говорить. Все сказал Ван Ниекерк, сказал про себя, потом вслух и повторял снова и снова.

— Значит, она солгала, — прервал его Крамер.

— Змея…

— Теперь не до этого, сержант. Ее нужно найти, если это ещё возможно. Лгала она не вам, а нам — полиции. Но почему?

Ван Ниекерк наконец перестал биться головой об стену.

— Ну… потому что хотела что-то скрыть. Скрыть свои отношения с девушкой.

— Верно. Но меня интересует этот адрес, который она высосала из пальца. Как она его выдала? Запиналась, думала или нет?

Ван Ниекерк прикрыл глаза.

— Нет, сказала все гладко. Вначале номер. Я его записал. Потом улицу.

— Биддулф Стрит. Название она знала, но больше ничего.

— Наверняка назвала первую пришедшую в голову.

— Или единственную, которую знала в Треккерсбурге. Я хочу сказать, странно, что выбрала именно эту.

— Полагаете, она нездешняя?

— Вот именно, и потому считаю, что нужно поспешить с её розысками, пока не поздно.

— Можно по радио оповестить все патрульные машины.

Одна половина натуры Крамера была согласна с этим решением, другая против него.

— Как давно вы расстались с ней у Аббота?

— Минут десять-пятнадцать назад.

— Это не так много, попробуем позвонить вначале ему. — Крамер начал набирать номер похоронной конторы. — Может, он ещё что узнал.

Но Аббот напрасно чесал в затылке. Нет, он не спросил, где женщина живет. Ему и в голову не пришло. Крамер настаивал, чтобы тот вспомнил, что произошло после ухода Ван Ниекерка. Безрезультатно. 

— Минутку, минутку, теперь он вспомнил — она о чем-то спросила мальчика, что на углу продавал газеты.

— Быстро к нему и спросите, что ей было нужно, — велел Крамер.

Ван Ниекерк вдруг щелкнул пальцами, взял лист розовой бумаги и напечатал на машинке несколько слов.

— Ну вот, — обернулся к ним Крамер, — спросила, как пройти на Биддулф Стрит. Вот это да! Спасибо, дружище. — Он перешел к карте. — Вот оно! Биддулф Стрит, конечная остановка пригородного автобуса! Как я не сообразил раньше! Вот оно!

— Мне ехать с вами, лейтенант?

— Будет лучше, если вы останетесь здесь, чтобы поддерживать связь с Зонди.

— Тогда, может быть, вы возьмете, с собой вот это? Крамер непонимающе взглянул на розовый листок.

— Основные данные, — пояснил Ван Ниекерк. — Что она собой представляла. Наконец-то он пригодился…

Зонди купил мороженое тому мальчишке, который под ухмылки приятелей наконец сознался, что ухаживал за Шу-Шу последние дни перед его исчезновением. Еще одну порцию Зонди купил себе.

Они сидели за памятником павшим в войнах, облизывали лакомство и беседовали. Разговор был нелегким, потому что и для самого бедного зулуса непереносимо, что кто-то узнает о выполняемой им женской работе, но ванильное мороженое оказалось сильнее.

— Значит, Шу-Шу обещал тебе раздобыть какую-нибудь обувку, да? равнодушно спросил Зонди.

— Нет, земляк, он обещал настоящие высокие ботинки.

— И что бы это дало?

— Я мог бы найти работу.

Зонди подмигнул, мальчик рассмеялся. Разумеется, говорил он это не всерьез. Он прекрасно понимал правила игры.

— А как он собирался их раздобыть?

— Мечтал стать богатым, как белый человек.

— А все белые богатые?

— Ну конечно.

Маленький розовый язычок наслаждался лакомством по капельке.

— Как же он мог разбогатеть? Работать не мог…

— Конечно нет, но Шу-Шу был хитер. Чтобы разбогатеть, ему достаточно было только шепнуть кое-кому пару слов — он так сам говорил.

Зонди нахмурился, дав понять, что не верит.

— Святая правда! Полицейским я никогда не лгу. Оба расхохотались.

— А кому же он их должен шепнуть, не говорил? Маленькое худое личико сморщилось.

— Не говорил, но я-то знаю!

— Правда?

— Этот крохотный фунтик уже скоро кончится.

— Загляни в карман.

— Ура!

— Ну, как видишь, землячок, не один ты специалист по карманам.

— Ладно, я скажу. Конечно, белым — кто же ещё мог сделать его таким же богатым, как они?

Тут он был совершенно прав.

Зонди заметил, как мимо мелькнул автомобиль Крамера,  и вскочил, но слишком поздно. Да и вообще это была глупая затея.