Имя мне - Смерть - Элизабет Холлоуэй

— Отец Марджи убил тебя не из-за меня? — Голос Сары дрожит от неуверенности. — И ты убил папу?

Я бросаю взгляд на маленькую фигурку Сары, примостившуюся на подлокотнике дивана. Я была так сосредоточена на Аароне и его истории, что почти забыла о Саре. Ее подбородок дрожит, щеки блестят от слез. Я оглядываюсь на Аарона, чтобы услышать его ответ, но мой взгляд прикован к Саре.

Вижу ее подбородок и верхнюю часть щек. Раньше я не видела ничего, кроме ее глаз. Получается. Ее метка уменьшается.

— Как уже сказал, я не мертв. И не хотел никого убивать. — Глаза Аарона скользят по ее лицу, и легкая улыбка появляется в уголках его рта. Едва заметная, но она есть. Он тоже видит перемену в ее метке. — Вообще-то, я не делал этого. Дотащить его тело до моста помогла Марджи на тачке. Она помогла мне поднять его и переложить через перила, согнувшись в талии и свесив руки над рекой. Потом я велел ей возвращаться домой. Остальную часть пути я мог преодолеть без ее помощи. Я понимал, что Шарлотта скоро придет туда и заберет его душу, и после этого сделает меня Жнецом. Не хотелось, чтобы Марджи видела это все. Но когда она ушла, я стоял и смотрел на его безжизненное тело. Я не мог этого сделать. Он все еще был жив, а я — не убийцей. Я подумал, возможно, есть еще время сменить его метку. Может, пошел бы домой и заставил маму дать слово оставить его. Заставить ее поклясться в этом, как я поклялся подстроить его смерть как амоубийство.

— Я даже начал стаскивать его с перил. Но потом у меня сильно заболела голова от не запланированной смерти, и тогда я понял. Мама умерла. Для этого ей потребовалось несколько часов, и этот ублюдок все-таки убил ее. Я начал ударять его кулаками по спине и, вместо того чтобы затащить обратно в, ожидавший меня, тачку, поднял его и толкнул через перила.

В комнате воцаряется тишина. Единственные звуки, которые слышу — это тиканье часов на стене и приглушенный рев Кэрролл Фоллз позади.

— Почему, Аарон? — Сара пристально смотрит на него. Кажется, это довольно очевидно, почему Аарон убил своего отчима, и, если бы я была в комнате с ними, то так и сказала бы. Но когда Сара продолжает говорить, я рада, что меня там нет. — Почему ты раньше ничего не рассказывал? Ты вселил надежду, что я убила своего отца в течение сорока лет. Тебе никогда не приходило в голову, что я могу захотеть узнать правду?

— Я пытался сказать тебе. — Аарон встает и подходит к ней. — Оставлял письма, но для тебя они были чистой бумагой. Я делал оригами и везде оставлял их, но ты думала, что это твоих рук дела. Я передвигал вещи, брал свои, и ставил их на видное место. Пытался оставить тебе подсказки, но ничего так и не дошло до тебя. Если я возьму что-нибудь, ты забудешь, что оно принадлежало тебе и вообще было. Если я что-то переставлял, ты думала, что переместила это сама, даже если бы увидела, как он летит по воздуху прямо перед глазами. Я даже пытался поговорить с тобой во сне. У нас был долгий разговор, о котором ты сразу же забыла, как только проснулась. Это чертово проклятие Жнеца Смерти, Сара. Я не могу общаться с тобой, если ты не… запланированная смерть, и ты вот-вот умрешь.

— Но сейчас ты говоришь со мной, — говорит Сара, затем ее глаза расширяются, а рот, который я не могла видеть несколько мгновений назад, расслабляется. — Получается, я скоро умру?

— Надеюсь, нет. — Аарон улыбается. — Я пришел поговорить с тобой сегодня из-за той красивой девушки, которая стоит снаружи на террасе. — Он кивает в сторону раздвижной стеклянной двери. Не могу сдержать улыбку. Он снова назвал меня красивой. — Либби заменит меня и будет новым Жнецом Смерти Кэрролл Фоллз, и я могу пользоваться ее силами для практики. Это часть обучения. Также, благодаря этому, я могу использовать ее способность общаться с живыми.

Аарон берет лицо Сары в свои руки, как будто она все еще его девятилетняя младшая сестра, и нежно целует в середину лба.

— Я люблю тебя, сестренка. И очень горжусь тобой. Мне бы очень не хотелось, чтобы твоя любовь, талант, твоя жизнь были потрачены впустую на то, чего ты не совершала. — Он убирает волосы с ее глаз. — Я решил отказаться от этой работы, потому что это единственный способ все рассказать тебе. Пожалуйста, Сара. Мне нужно знать, что оно того стоило. Мне нужно знать, что ты не убьешь себя.

— Хорошо, Аарон. Клянусь. — Губы Сары дрожат, но глаза искренне. — А что, если я забуду все это, как только ты уйдешь?

— Нет, если Либби здесь, — Аарон берет ее за руку. — А если боишься, что все это сон, я могу написать тебе письмо. Способность Либби охватывает все формы общения. Кроме того, у тебя остается сломанная ваза и пистолет в кустах. Ты вспомнишь этот момент, когда взглянешь на эти вещи.

Через пару минут Аарон раздвигает шторы и впускает меня обратно в дом. Я притворяюсь, что ничего не слышала. Вина, которую чувствую за то, что предала его доверие и подслушала личный разговор, — сравнимо наказанию. Я ни за что не признаюсь в этом.

Он тратит полчаса на то, чтобы написать письмо для Сары. Аарон не говорит, что там написано, но я знаю — он рассказывает всю историю, от его первой встречи с Шарлоттой до моего стука в дверь Сары. Закончив, парень передает ей страницы. Его сестра аккуратно засовывает их в передний карман фланелевой рубашки и поднимает взгляд.

— Спасибо. — Она обвивает меня руками и притягивает к себе. — Это значит для меня больше, чем можешь себе представить.

Все, что осталось от ее метки — тонкая черная линия на верхней губе, словно кто-то нарисовал усы на ее душе фломастером, но такое чувства, что даже это скоро исчезнет.

Затем Сара хватает Аарона, заключая его в самые большие медвежьи объятия, которые я видела у женщины с ее маленьким ростом. Он обнимает ее так же крепко, а когда прощается, то уверяет, что, даже если она не увидит и не услышит его, он будет рядом. Сара наблюдает из своей закрученной входной двери, как мы молча идем по ее длинной подъездной дорожке.

— Если бы ты захотел, мог бы просто остаться с ней, — говорю