Кофе готов, миледи - Александра Логинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На улице заметно похолодало. Облетевшие деревья пригибались к земле, сносимые мощным ветром, а ливень тарабанил по крыше дома со вчерашнего вечера, вынуждая садовника неодобрительно качать головой и кутаться в дождевик. Я прикрыла окно, которому грозило лишиться занавески, и обернулась к мужчине, стоявшему в центре кабинета.
– Брови надо подправить, правая вверх уползла.
– Так? – затейливый взмах рукой и брови посетителя заняли положенное место.
– Сойдет.
Бросьте, какой мужчина. Совсем юноша, если не приглядываться. Волнистые волосы аккуратной прической обрамляли симпатичное лицо с уже сформировавшимися мужественными чертами и легкой щетиной, пробивавшейся из подбородка. Рост, разворот плеч, осанка – всё указывало на молодого человека, желающего сделать военную карьеру по примеру большинства местных дворян. Только серые глаза смотрели с насмешкой и баловством.
– Госпожа, вам письмо, – Мира впорхнула в комнату, размахивая маленьким конвертом. – Ой, прошу прощения, я забыла постучать, – споткнулась она, заметив юношу, и сделала книксен.
– Какие, однако, у вас забывчивые горничные, – мягким, но удивительно глубоким голосом сказал гость и перехватывая письмо из рук отчаянно краснеющей камеристки. Я с интересом следила за представлением, используя вместо попкорна морковные палочки.
– Я п-п-прошу п-прощения, – извинения девчонки сорвались на писк, когда пальцы юноши соприкоснулись с её рукой.
– Ничего, мисс, – едва уловимый смешок, и я мысленно зааплодировала. Талант, настоящий талант.
– Мира, экипаж готов? – я вскрыла переданный мне конверт перочинным ножиком и пробежалась глазами по тексту. Ожидаемое согласие, подарки были более чем щедрые.
– Да, госпожа, все готово, – пальцы теребили алые ленты на манжетах. – И я готова.
Прекрасно. Я бросила взгляд на маленькую белую шляпку, в подкладе которой прятались острые булавки. Неосмотрительно, конечно, надевать белое в дождь, но презент от тётушки оказался незаменим – никуда больше изящное оружие не помещалось с такой безопасностью для меня самой.
– Леди, – исполненный достоинства поклон юноши, и мою ладонь легко подхватили, будто увлекая в танец. Зачарованная гостем служанка пошла вслед за нами, едва не забыв про мой ридикюль.
В карете я открыла сумку и вытащила пачку бумаг. Свидетельство о совершеннолетии, приказ о назначении личного поверенного, выписка с персонального банковского счета, договор о найме экипажа, рекомендательное письмо капитана, договор об аренде корабля… Бумаги, бумаги, бумаги, без них просто никуда, даже в этом мире. Никаких вам, голубушка, фэнтезийных приключений, а вот повоевать с бюрократией извольте. Поэтому сейчас со мной едет половина рабочего стола на встречу с лоппогорскими лордами, не гнушающимися здоровой торговли, как и все предприимчивые люди.
– Переживаешь? – спросила я у притихшего Ясеня.
– Смеешься? – явно удивился он. – Как ты могла такое подумать?
– Ну, я…
– Конечно, переживаю, – я захлопнула рот. Да, могла бы догадаться. Притихшая Мира украдкой разглядывала моего поверенного и явно что-то подозревала. Но вот карету тряхнуло и юноша схватил нас обеих за руки, удерживая на узком сидении не самого вместительного транспорта. Бах! Если это не контрольный выстрел для покрасневшей до кончиков волос камеристки, то наверняка предупреждающий.
Когда я сообщила отцу и Роберту о возвращении Ясеня в дом вместе с новой должностью, произошел взрыв. Сумасшедший женишок так орал и топал ногами, что мне даже конфеты в горло не лезли, приходилось пересиливать себя – не бросать же вкусняшки.
Отец был более спокоен, но и суров: попросил дать обещание, что никаких проверок для нового работника я устраивать не буду, особенно в горизонтальной плоскости, аж до самого замужества. Честно говоря, не знаю, что меня изумило больше: что меня посчитали растлительницей малолетних, или что после замужества можно укладывать слуг в койку. Растерянный взгляд Роберто доставил истинное наслаждение, а спрятанная в усы ухмылка господина отца порадовала от души.
Жаль, что от этого брака нельзя отказаться, не смотря на все более сатрапское поведение женишка. А ведь мне еще с ним и в постель ложиться придется, с такой-то мразью. Почти в сорок лет это не выглядит таким страшным мероприятием, но представляю омерзение и ужас настоящей Гретты. Может, поэтому она не хотела жить?
– Госпожа, а законно ли это? – Мира постучала пальцами по обивке сидения, разглядывая Ясеня подозрительным взглядом.
– А кого это интересует? – я вздохнула и поправила шляпку. – Но если хочешь знать, то да, вполне законно. Пока он никому не бьет морду, прикрываясь моим именем, и не покупает выпивку на мои деньги, никто не станет вякать про закон.
– Полноте, Мируша, – расслаблено выдохнул юноша. – Будто кто меня узнает.
– Я же узнала, – буркнула камеристка и незаметно отодвинулась к окну.
– Потому что я для тебя особенный, – доверительно сообщил слуга, наклонившись ближе к девушке. Серые глаза на мгновение вспыхнули, подарив мне смешинку, и снова посерьезнели.
Экипаж въехал в ворота столицы и свернул в гостиный квартал. В то время как приличные бизнесмены назначали встречи в центральных ресторациях, осмотрительные жители другого континента предпочитали не удаляться от своего временного дома. Местные зеваки и недовольные таким раскладом владельцы заведений пускали шепотки о неспособности лоппогорцев ориентироваться в городе, если в нем больше пяти зданий, а счастливые хозяева гостиных домов смело отбивали атаку сплетен. Ну и, разумеется, передавали через третьи руки свои собственные сплетни – об исключительной охранной системе своей территории, способной уберечь и защитить своих постояльцев.
– Леди, – предупредительный швейцар распахнул дверь кареты. – Прошу.
Выпрыгнувший следом Ясень подал руку Мире и оба пристроились ко мне в тыл, как воспитанные утятки.
Конечно, мои будущие деловые партнеры были смуглы, если не сказать чернокожи. Слава богу, в этом мире практически не встречаются расовые предубеждения – все признают величие Мира, создавшего множество разных людей и повелевшего жить всем без распрей по таким мелочам как цвет кожи или разрез глаз. Два представительных господина заняли скромный столик в ресторации гостиницы и теперь потягивали вино, осматривая входящих посетителей.
