Путь Тьмы (СИ) - "Sleepy Xoma"

Так что только глупец стал бы сейчас игнорировать приказы благородных, заставляя тех задуматься об измене. Но как же все-таки хотелось посмотреть на рожу господина Риста, когда тот прочитает письмо с ответом: «ты ничего больше не получишь, дармоед!»

Эх, мечты-мечты.

Городской глава поднялся со стула и, согревая озябшие пальцы, подошел к камину — он так заработался, что не заметил, как огонь в очаге потух, а весна выдалась не их теплых.

Подкинув пару поленьев и пошевелив их кочергой, чтобы занялись, Пергион со вздохом поднялся и вышел из кабинета прочь. Хотелось немного прогуляться по городу, чтобы разогнать застоявшуюся кровь, однако он не успел покинуть свой дом, как едва не столкнулся с бегущим на всех парах мальчишкой посыльным.

— Господин, быстрее, вас зовет господин Нертанион!

— И что понадобилось от меня главе ополчения в такой час? — буркнул Пергион.

— Там армия! — в глазах у паренька читался откровенный ужас. — На дороге. Выслали этих, парламт…парлам…парментеров, вот.

— Какая еще армия, какие парламентеры? — у первого человека города неприятно засосало под ложечкой. — Откуда они взялись, много? И почему их не слышно?

Обычно, армии на марши вызывают столько шума, что об их приближении можно узнать за несколько миль. Запах, впрочем, помогает не меньше.

— Я не знаю, господин. — В голосе паренька слышалось настоящее отчаяние. — Нужно спешить.

— Хорошо, хорошо, — торопливо надевая соболью шубу, произнес Пергион. — Где Нертанион?

— Около южных ворот.

— Долго добираться.

— Ваша повозка уже готова. Я попросил.

— Шустрый ты. Как звать?

— Шилириан, сын сапожника Нишириана.

— Помню такого, — проговорил голова, роясь в кармане. Наконец, он нащупал мелкую монетку и кинул ее парню. — Держи за сообразительность.

Паренек сделал полезное дело — чьи бы солдаты не приближались, действовать следовало быстро, а ему с его ногами добираться до южных ворот никак не меньше часа.

На улице было еще противнее, чем казалось из окна. В довершении к грязно-серым облакам, из-за которых темнота наступила раньше, чем следовало бы, по земле стелился густой туман. И откуда только взялся в это время года?

Слуга уже ждал в повозке и тронулся, умело лавируя по узким городским улочкам, едва только Пергион забрался в нее. Поэтому не прошло и двадцати минут, как они уже подъезжали к месту.

Нертанион, высокий плотный мужчина, одетый в длинную кольчугу, нервно прохаживался у ворот и сразу же потащил Пергиона наверх, едва тому стоило появиться.

— Вот, смотри, — вместо приветствия проговорил он, когда они оказались наверху, в надвратной башне.

Пергион поглядел в указанном направлении и с ужасом охнул. Таинственная армия появилась с востока. Ровные шеренги закованных в железо солдат, замершие идеальными квадратами и насколько хватало взгляда — ряды, ряды, ряды, бесчисленные ряды войск.

— Сколько же их тут? — с ужасом произнес он.

— Тысяч сто, не меньше.

— Кто они такие?

Командир ополчения молча указал вниз, туда, где на расстоянии двух полетов стрелы замер небольшой отряд — парламентеры, про которых говорил мальчонка. А потом Пергион обратил внимание на их флаг и ноги у старика подкосились. Черный ворон, раскинувший крылья, на багряном поле трепетал на слабом ветру.

— Не может этого быть… Империя? Но откуда?

Он умел считать и помнил, сколько людей послали против непокорного императора. А также у него были старые друзья на той стороне границы — город находился всего в пяти днях езды до Империи Тьмы, и глава городского совета старался поддерживать связи с соседями. От этих друзей он знал, сколько человек может жить в неприветливой стране сплошных лесов, в его бывшей родине. Император не мог получить такой армии, даже если бы согнал в строй всех молодых мужчин, после чего справился бы с генералом Биртом без единого убитого солдата, чего не могло случиться по определению.

И все же…генерала нет и в помине, а огромная армия под черными стягами — вот она.

— Кто их знает. Взялись вот нам на голову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты отправил голубей? И гонцов?

— Голубей — да, — неохотно ответил Нертанион. — Гонцов не стану.

— Почему? — с удивлением посмотрел на него голова.

— А не хочу проверять, что имперцы еще приручили, кроме ястребов.

Некоторое время они стояли молча.

— Они что-нибудь говорили? — произнес, наконец, Пергион, указывая на парламентеров.

— Нет. Позвали тебя и больше ничего не сказали. Стоят и ждут, а полки, меж тем, подходят и подходят.

— Тогда нам придется поговорить с ними, — со вздохом произнес голова. — Составь мне компанию.

— Хорошо. Возьму с собой пару крепких парней.

Пергион улыбнулся.

— Если они захотят причинить нам зло, парни нас не спасут. Но если тебе так спокойнее — бери.

Ворота медленно отворились, и они в сопровождении пяти копейщиков направились к замершим в отдалении имперцам.

Башмаки хрустели по ледку, прихватившему многочисленные лужи имперского тракта, и Пергиону пришла в голову мысль, что он давненько не испытывал такого страха. И принесла же нелегкая этих, не пойми кого.

Парламентеры заметили их и не спеша приблизились. Когда расстояние сократилось до нескольких шагов, первый из них — мужчина, закованный в тяжелые черные латы, — спешился, бросив поводья одному из сопровождавших его воинов, и снял шлем.

Он был молод, на вид — от силы двадцать лет, коротко стрижен, с сильным волевым подбородком и проницательными карими глазами. На руках, свободных от перчаток, тускло блестело старинное кольцо с замысловатой гравировкой, впрочем, и без этого напоминания было понятно, кто перед ним. Значит, все же Империя.

— Приветствую извечного, — склонил голову Пергион. — Долгих лет жизни императору, да благословить его Мать.

— Вижу, вы не забыли правила этикета за годы кошачьей власти.

— Глуп тот, кто не помнит прошлое. — Ответил старик. Воин в черном доволен и это хорошо — злить человека, за спиной которого стоит сто тысяч солдат, вредно для здоровья, но и перегибать палку не стоило, а то благородные, когда вернутся, обязательно поинтересуются, отчего это старый Пергион так заискивается перед врагами, уж не решил ли он сменить повелителя? — Скажи мне, извечный, чем мы можем помочь тебе и твоему господину?

— Вашему господину, — с нажимом поправил его имперец. — Эти земли с сегодняшнего дня возвращаются под руку императора. Он почтит Наритэн своим присутствием через два часа, тогда сможете засвидетельствовать ему свою верность.

— А если мы не откроем ворота? — задал вопрос Нертанион, получивший за это пинок локтем в бок от Пергиона.

— Это ничего не изменит, — любезно ответил кольценосец. — Владыка изъявил желание лично оглядеть возвращенный Империи город, и его воля будет исполнена. Так или иначе. И чтобы у вас не возникало лишних вопросов, сообщу, что у нас больше сотни магов.

Лишние вопросы возникли, но горожане благоразумно придержали их при себе. Лишь только неугомонный командир ополченцев сморозил очередную глупость.

— А что стало с армией генерала Бирта?

Городской голова мысленно застонал и взмолился всем Шестерым, чтобы отмеченный Матерью оказался в достаточно хорошем настроении. Любой благородный за такой вопрос прирезал бы на месте. Но, кажется, боги услышали его молитвы. Кольценосец лишь усмехнулся и махнул рукой одному из сопровождавших его рыцарей.

Когда тот поднял черный рогатый шлем, Пергиона едва не хватил удар.

Старик со стоном оперся о плечо не менее пораженного Нертаниона.

На коне в доспехах и под флагом Империи Тьмы восседал никто иной, как Бирт Тавриэн. Бледный, осунувшийся, но, без сомнения, единственный в своем роде. Теперь все встало на свои места. Измена не впервые крушила непобедимые армии, а золото заставляло менять сторону даже достойных.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Извечный, город будет готов встретить владыку, — склонился в глубоком поклоне старик. — Мы будем ждать.