Дракон в Драконьем городе - Ник Такаранов

- Знаю-знаю. Ты наверняка сейчас хочешь что-нибудь сказать, удостовериться, что это и в самом деле я. Или планируешь молить о пощаде, сострадании и прочей дребедени. Только ты не можешь, - улыбнулся наставник доброй улыбкой палача, - Я не люблю слушать пустое нытьё тех, кто неинтересен мне как личность. Вот был до тебя орк. Вот он был интересен, спору нет. Я столько всего на нём протестировал... Правда он своей живучестью умудрился испортить мою монографию, а потом сбежал, воспользовавшись несовершенством сдерживающих рун. Впрочем, - отвлёкся от своих изысканий за столом профессор, - Это тоже пошло на пользу. С тех пор я несколько раз дорабатывал и перерабатывал сдерживающие чары и теперь они работают гораздо эффективнее. Да, гораздо... Но я отвлёкся. Знаешь, Рин, - проникновенно обратился к мальчику Инсанус, приблизившись к лицу парня, чтобы тому лучше было его видно, - Я слишком долго ждал этого момента. Неделю мне пришлось потратить, чтобы превратить тебя в идеальный материал для моего эксперимента. Ты представляешь, я целую неделю дрессировал никчёмную обезьянку, которая после использования почти стопроцентно не выживет. Такая глупая потеря времени, - раздражённо заключил учёный, - Но не беспокойся, теперь то мы всё наверстаем. Вся аппаратура уже подключена и мне осталось только активировать нужные ритуалы, чтобы процесс пошёл. А знаешь, - задумался Инсанус, - Давай ка, в качестве исключения, я позволю тебе немного поговорить. В знак моего признания твоих, пусть и недобровольных, но всё же заслуг перед прогрессивной магической наукой. Последнее слово, так сказать.

Путы, не позволяющие Рину сказать хоть слово, ослабли и парень закашлялся. Наставник участливо следил за потугами мальчика выдавить хоть слово.

- За что? – наконец хрипло вытолкнул он.

- Как за что? - удивился Инсанус, снова связывая голосовые связки жертвы, - Ты - жертва науки. Я принесу тебя в жертву на её алтаре и получу в награду знания, которые помогут мне сделать этот мир лучше. Разве не очевидно? Ты должен гордиться той ролью, что тебе отведена. Ну да ладно. Теперь, когда ты потратил свой последний шанс поговорить на этот бесполезный вопрос, я имею полное право запустить процесс. Что ты говоришь? - обратился он к воображаемому собеседнику, - Что за процесс? Ну я ведь уже объяснял тебе сотни раз, когда пытался заставить это убожество выдать хоть что-то похожее на настоящую магию.

По щекам Рина начали катиться слёзы.

- Его энергосистема – это что-то с чем-то. Подобной я не видел за все годы своих исследований. А я, как ты знаешь, много пародий на чародея препарировал в своё время. Уникальный экземпляр! Возможно, единственный во всём этом мире. И он в моих руках!

Инсанус весело рассмеялся. Рин беззвучно рыдал.

- Представляешь, у него вся система, как разряды молний. Ни одного ровного места нет. И при этом всё стабильно работает. Я много стресс-тестов провёл, - довольно похвалился чародей.

Рин захлёбывался слезами.

- И ни одного разрыва. Представляешь? Вообще ни единого! Механизм как часы. Я вот что думаю, - чуть приглушил голос Инсанус, будто рассказывая что-то кому-то по секрету, - Если его очень сильно взбодрить, родителей там убить или ещё что подобное, система чуть сместится в сторону более ровного тока энергии. Боль будет – адская. Но после каждой такой встряски он будет становится только сильнее. Как легендарные истинные герои. Хм, а может быть он и есть... Да нет, не могло мне так повезти. Будем идти от того, что он просто очередной мальчишка с очень хитровывернутой системой каналов маны. Вот если выживет после эксперимента, тогда посмотрим. Истинные герои, говорят, всегда живучие до такой степени, что уже и не знаешь, как этого таракана извести. А если он простой мальчишка, какая стихия лучше всего подходит к похожим на разряды молний каналам? Конечно же стихия молнии! – безумно расхохотался Инсанус, подходя к резервуарам и любовно их поглаживая, - Долго я вас не использовал, родные мои, ну подождите ещё немного. Сейчас мы всё запустим. И проверим, сколько энергии в себя могут вместить укреплённые энергоканалы такой необычной конфигурации. Думаю того, что запланировано, хватит с лихвой а если и нет – я делал с бооольшим запасом, - с наслаждением протянул учёный, изгнанный из страны чародеев за свои бесчеловечные эксперименты, - Ну не будем долго тянуть. Приступаем! – волшебник скрестил пальцы в причудливый замок и запел-заговорил словами на незнакомом языке.

Вскоре его слова отозвались гудением магических кругов, зажёгшихся на полу вокруг Рина. Вопреки обыденным представлениям о зафиксированных на одном месте конструкциях, построенных из магической энергии, эти ритуальные многоформульные круги поднялись своими символами на высоту примерно метра от пола и начали вращаться, постепенно ускоряясь и сплетаясь воедино.

Итогом этого танца огней стала многомерная, полностью заполненная символами рунного алфавита септаграмма, покачивающаяся в чуть поплывшем от обилия магии воздухе. Своим центром её избрали несколько магических кругов, где все линии были заменены на руны а сами круги постоянно перемещались в пространстве, образуя вокруг септаграммы сферу. Вся конструкция находилась прямо на том месте, где лежал Рин, при каждом прикосновении к телу парня одаривая его слабыми разрядами холода. Пошевелиться, чтобы как-то это исправить, он, как и прежде, не мог.

- Так, должно уже работать, - напряжённо пробормотал Инсанус, посматривая на резервуары.

Наконец те загудели ровным гулом, перемежающимся звуками электрических разрядов, а по засветившимся символами трубочкам побежала ярко-жёлтая жидкость, сверкающая сквозь специальное лабораторное стекло белыми вспышками.

- Жидкая молния! – торжественно провозгласил чародей, с гордостью любуясь своим изобретением, - Столько трудов приложено было, чтобы вывести эту эссенцию в более-менее устойчивую форму и вот он, долгожданный финал! В кои то веки я использую свою разработку по назначению, - счастливо улыбнулся он.

Тело Рина, несмотря на сковывающие чары, выгнулось дугой, а рот раскрылся в беззвучном крике страшнейшей агонии – мальчику казалось, будто бы всё его тело разрывают электрические разряды, но спасительное забытье всё никак не желало облегчить его участь: каждый раз когда парень вот-вот лишался чувств, молнии, бушевавшие в его теле, снова возвращали Рина в сознание, и пытка начиналась заново.

Инсанус в это время следил за показателями приборов и внимательнейшим образом записывал все происходящие изменения. Чем дольше длился «эксперимент», тем больше ширилась его улыбка. К какому-то моменту она и вовсе превратилась в демонический оскал.