Охотники на ксеносов: Омнибус - Стив Паркер

— Потеряем двадцать минут сверху, — ответил Каррас, — а мы и так уже затянули. Но ты прав, брат. Это наш единственный вариант.

Каррас повернулся к сервочерепу, который парил в нескольких метрах сзади. Сигме сказать было нечего? Видимо, нет. Зато было что сказать кое-кому другому.

— Они недооценивают нас, — раздался жёсткий и почти ничего не выражающий голос. — Если они думают, что получили какое-то преимущество над нами, то они ошибаются. Мы — Караул Смерти, и в нас заключена их погибель. Веди нас вперёд, Альфа, — в засаду или нет, неважно — и мы им это докажем.

Это был Экзорцист, и сейчас он обратился напрямую к Каррасу в первый раз после спуска. Само по себе, это было не так удивительно. Во время подготовки на Дамароте Каррас и остальные вскоре узнали, что Экзорцист — человек немногословный, причём половина его слов — туманные цитаты, которые, похоже, узнавал один только Каррас.

Слова Раута повисли в воздухе между пятью закованными в латы воинами. Командир отряда почти физически ощутил, как по телу прокатился трепет жажды сражения. Другие наверняка тоже испытали нечто подобное, однако, раз его дар подавлен, тут остаётся только догадываться.

— Смотрящий прав, — вступил Зид. — Пусть попробуют свою засаду. Я только за.

Услышав своё прозвище, Раут напрягся. «Смотрящий». Его Экзорцист получил за то, что, по известным только ему причинам, почти никогда не сводил глаз с командира «Когтя». Там, на Дамароте, происходило то же самое. С момента первой встречи в трапезной между двумя десантниками появилось странное напряжение. Каррас не раз подступал к Экзорцисту с вопросом: не хочет ли тот обсудить что-то с глазу на глаз? Но ответа так и не добился. Раут как будто ждал чего-то — и чего-то нехорошего, судя по мине. Однако Каррас даже приблизительно не мог догадаться, что это могло быть. Не имея другого выхода, он бросил свои попытки, хотя постоянно чувствовал, что Раут продолжает за ним следить.

Зид, на самом деле, никого не хотел оскорбить. Все эти прозвища давались исключительно из духа товарищества, однако ни Раут, ни Соларион не горели желанием отзываться на свои клички, как другие собратья.

Времени на рассуждения у Карраса больше не было.

— Соларион, веди назад, к перекрёстку. Прибавить шагу. Любой тупик будет стоить времени, которого у нас и так немного.

Ультрадесантник, не говоря ни слова, протиснулся мимо.

Остальной отряд двинулся следом, с сервиторами и летающим черепом в хвосте. Сейчас они шли быстрее, чем раньше, осознавая, что торопливое возвращение отыгрывает секунды, которых и так осталось немного. Но, несмотря на спешку, отряд продолжал держать ухо востро.

«Столько этих «если», — думал Каррас. — Здесь в туннелях возможностей устроить завалы хоть отбавляй. Если у них есть провидец, то мы идём прямо в капкан. Сигма, зачем, во имя Императора, мы вообще сюда спустились? Не верю я, что дело тут в преданности своим людям. Важные разведданные — возможно, но, подозреваю, тут что-то большее.

Что такого в этом Белом Фениксе, чего ты нам не рассказываешь, Сигма?»

Глава 5

Чтобы пробраться через боковой туннель, идущий от перекрёстка, который указал Соларион, как единственный альтернативный путь, всей команде пришлось идти пригнувшись. То есть, всей, кроме Фосса. Пока они шли по тесному ходу, то и дело задевая наплечниками холодный чёрный камень, Зид обернулся к приземистому Имперскому Кулаку:

— Наконец-то, Омни, хоть какая-то польза быть коротышкой.

Тот фыркнул:

— Сделай одолжение, бледнолицый: сними шлем. Лишний свет тут не помешает, а ты ведь у нас почти светишься в темноте.

Гвардеец Ворона хохотнул.

— Хватит, вы оба! — прикрикнул Каррас из головы отряда. — Коготь-3, ты уже должен видеть следующую развилку.

— Как раз выхожу на неё, — ответил по воксу Соларион.

Каррас ощутил какую-то дрожь, сперва — еле заметную, но которая очень быстро нарастала. В луч подствольного фонаря ворвались струйки пыли.

— Шевелись! — рявкнул Каррас. — Бегом к перекрёстку!

За исключением Солариона, который уже был далеко впереди, остальная команда перешла на бег в полусогнутом состоянии. Дрожь становилась всё сильнее. По шлемам и наплечникам забарабанил дождь из камней и грязи.

— Землетрясение? — спросил Зид на бегу.

— Кровь и преисподняя! — чертыхнулся Каррас, не снижая хода. — Если бы не надо было глушить силу, я бы знал, что происходит!

— И вражеский вожак тотчас бы тебя заметил, — затрещал модуль связи из небольшой металлической подставки сервочерепа. — Приказ о псиглушении остаётся в силе, пока его не отменю я! От него зависит успех всей операции.

Каррас выбрался из туннеля и увидел спину Солариона, держащего на прицеле устья трёх туннелей на другой стороне небольшой естественной пещеры.

— Трясёт-то всё сильнее! — выдохнул Фосс, выскакивая наружу за спиной у Карраса. — Именем Дорна, что про…

Раут и Зид вывалились следом, между ними прожужжал сервочереп, по-прежнему вытравливая за собой свою «дорогу жизни». Последними выкатились стрелковые сервиторы, резво вращая гусеницами. Трое из них успели проскочить. Последний получил удар по черепу камнем размером с силовой кулак. Голова человека-машины лопнула; от левого полушария осталась неприятная каша. Белёсая питательная жидкость потекла на шею и плечи. Затем посыпались новые камни. Не успели гусеницы сервитора коснуться порога туннеля, как его похоронила лавина тяжёлых чёрных камней.

— Клянусь Шпилем, еле успели! — выдохнул Зид, который оказался ближе всех у выхода из туннеля, вдруг превратившегося ещё в одну каменную стену.

Каррас проверил провод сервочерепа и увидел, что тот уходит под свеженаваленный щебень.

— Сигма, ты всё ещё с нами?

— Всё ещё с вами, Альфа, — протрещал голос инквизитора. — Провод остался невредимым. Связь есть. А теперь начинайте расчищать завал. Тело сервитора нужно вытащить.

— Разрешите отказаться! — возразил Каррас. — Основной путь для эвакуации заблокирован и время не на нашей стороне. Мы не станем откапывать неработающего сервитора. «Коготь»…

— Этот сервитор тащил гексаграфу! — перебил его Сигма. — Тебе известно, что это такое? Без неё операция уже закончена, а последствия для тебя и твоей команды, Призрак Смерти, крайне нехорошие.

Каррас встречал некоторое число туманных ссылок на гексаграфы при чтении в крепости Караула на Дамароте. Несколько раз смутно упоминалось об их применении, в основном, в связи с оборонительными операциями против презренных эльдар. На секунду его охватила ярость. Если устройство настолько критично для операции, надо было отправить два: основное и резервное, а нести их поручить самим космодесантникам.

Однако Каррас не имел ни малейшего понятия, насколько эти устройства редки или опасны. И, вообще, обладает ли Ордо Ксенос второй гексаграфой?

Он бросил взгляд на трёх оставшихся сервиторов. Помощи от них никакой. Руки сервиторов были заменены приживлённым к плечам оружием. Так что в земле копаться придётся самому «Когтю».

— Ладно, братья, — объявил Каррас. — Давайте откапывать эту проклятую штуку.

— Ну уж нет! — возмутился Соларион.

Максиммион Фосс пропустил его слова мимо ушей, протолкался мимо остальных, ухватил самый крупный обломок и, точно пёрышко, отбросил в сторону, где тот разлетелся на десятки кусков помельче.

Через пару секунд Зид с Раутом безропотно взялись за дело.

Каррас посверлил Солариона взглядом, размышляя: не дать ли тому прямой приказ, который, правда, наверняка приведёт к открытому противостоянию, которого сейчас не нужно. Так что он плюнул и принялся убирать обломки вместе с остальными. Ещё через несколько секунд Соларион присоединился к команде, пробормотав только тихое проклятие. Вскоре пятёрка десантников стояла полукругом, разглядывая сплющенное тело навсегда выведенного из строя сервитора.

— Каша, — заявил Зид, — но две коробки с патронами ещё целые.

Он присел возле раздавленного человека-машины и отцепил пару серых коробок с помятой металлической рамы.

На сломанной спине сервитора торчал гладкий чёрный ящик. Как и обе коробки, он был побит и поцарапан, но других повреждений не получил. Одну сторону ящика залило белёсой телесной жидкостью.

— Это и есть гексаграфа? — поинтересовался Фосс.

Большим крылатым жуком подлетел сервочереп Сигмы, гудя антигравитационными моторами.

— Отстегните ящик от тела, — велел инквизитор, — только не открывайте! Здесь его запускать нельзя, потому что каждый психический взгляд на планете в тот же миг обратится в вашу сторону. Повторяю ещё раз: ящик должен остаться запертым!

— Да слышали мы, — откликнулся Фосс, нагибаясь и отстёгивая ящик от белёсого изломанного тулова.