Дурак космического масштаба - Кристиан Бэд

— Нет. Голова — нет. Только плечо болит.

(Про спину и говорить нечего, и так понятно). Я через силу улыбнулся.

— И мне плечо твоё не нравится. Спину тебе Н" ьиго чем-то местным обработал. Щиплет, сказал, зато следов не останется…

Это у них называется — щиплет? Спина, как огнём горела.

— Нужно посмотреть, сначала, что там… — я стоял, покачиваясь, и палатка покачивалась вместе со мной, потому что я держался за опору её пластикового каркаса.

Смешное, наверное, зрелище. Сам, чуть не выше палатки… Дарам косился на меня, и на лице его читалось неодобрение.

— "Там" всё как раз нормально. Местные разошлись. Лагерь мы почти разбили. Я же сказал: с местными у нас проблем больше не будет. Один из Великих мастеров говорил с тобой. И даже удосужился коснуться тебя посохом. Все видели. Так что, давай разбираться "здесь".

Я облизал пересохшие губы. Помогло мало.

— Сколько меня не было?

— Минут семь-десять, если по нашему времени.

— А ты тогда, как тут оказался?

— Так ты ж ещё часа полтора без сознания был. Я только сейчас Н" ьиго сменил.

— Это психотехник? А где он?

— Будет тебе психотехик. Вечером, когда отдохнёшь.

— Охренеть. Что же ребята подумали? — я увидел, что Дарам нашёл, наконец, искомое, хотел руку убрать, но не успел, боялся отпустить пластиковую опору…

— Зараза! Ещё обезболивающее называется! — боль я больше терпеть не мог, наступил какой-то предел терпению, наверно. — Дарам, да помоги ты мне, наконец! Надо, чтобы бойцы видели, что я живой, и всё в порядке. А то, местные, может, и поняли, что произошло. А моим — Хэд знает, куда вставит. Всякие головы есть.

Однако никто меня сегодня из палатки выводить не собирался. Дарам только покачал головой, не одобряя мои усилия.

— Психотехника, как ты видел, не съели. Он сидел тут с тобой, и ни кто его не тронул. Так что — гордись своими сержантами, воспитал. Я бы пристрелил его в такой ситуации, если бы помоложе был.

— Ты? Не верю, — мог бы, я бы поддразнил его. — Ты расспрашивал, что тут было, когда я..?… — Хэд, больно-то как.

— Парни сказали, что, когда ты вошел в пещеру, стало спокойнее. А потом — совсем отпустило.

Я попытался сделать два шага, отделяющие меня от кулера и выругался, оступившись.

— Ты хотя бы сядь что ли? — не выдержал Дарам, подхватывая меня.

Я был тяжел для него, хотя сложения он крепкого и роста тоже не маленького. А ведь он рассердился! Это проскользнуло и в интонациях, и в глазах появилась сталь. Редкое дело. Я всего один раз и видел до этого, какой Дарам, когда злится, да и то злость эта была больше демонстративная, не из глубины сердца.

— Сядь! Воды я сам налью. Брось уже героя изображать — всё равно никто не видит. Мало ли, что мастер мог с тобой сделать? Такие много чего могут. Надо тебе — я лучше сюда кого-нибудь позову. Сержантов позвать?

Я осторожно опустился на складную кровать, коснулся ладонями лица.

— Не ищи, мы тебя умыли.

— А зачем меня кровью облили? Да еще чужой?

— Тебе правду сказать?

— А что, правда — страшней, чем я два часа назад?

Дарам посмотрел на меня, фыркнул, и сталь ушла из глаз. Ну и ладно. Потом как-нибудь попробую узнать, что с ним бывает, когда у него "щёлкнет". Чего я сегодня, в самом деле, бросаюсь на всех? День такой?

— Это ты такой. Когда тебе некомфортно — ты начинаешь дерзить.

— Не комфортно — больно, что ли?

— Больно, страшно. Испугался сегодня?

Я задумался.

— Сам не понял, — сказал я честно. — Не думал я об этом. На меня "давили", надо было всё время держать себя в … отрешённом, что ли состоянии. Чтобы меня не…

Всё, я запутался.

— Ну, молодец, в общем-то, — сказал Дарам. — Голову сумел отключить и действовал инстинктивно. Самое правильное решение в твоей ситуации. Если бы не дерзил — облили бы тебя кровью и выпустили.

— Зачем облили-то? — обезболивающее, наконец, начало притуплять ощущения. Как хорошо-то, Беспамятные боги, когда, можно, наконец, расслабить мышцы.

— Обряд такой. Когда мастера "проверяют", как минимум кровь из носа идет. Сосуды лопаются. Сам же сказал "давят" — правильно сказал.

— А у меня, почему не пошла?

— Да кто ж тебя поймёт? Не пошла почему-то… Кончай мне зубы заговаривать.

Медик будет через час. Раньше ему не долететь. А прособирался — так и через два. Сейчас зову сержантов, минут на 15, не больше, и — спать.

— Но…

— Влана примчится — ты ей покажешься в таком виде?

Я открыл рот и закрыл. Сказать мне было нечего. Да и Дарам — тот ещё воспитатель. Если бы, когда меня отец ругал, меня тоже бросало то в жар, то в холод, я бы, наверное…

И тут меня качнуло вперёд и горлом пошла кровь. Пол и потолок тут же махнулись местами… Дарам что-то делал со мной, но я не очень понимал что. Меня буквально наизнанку выворачивало.

Когда очнулся второй раз, в палатке толпились медик, Влана, Рос и два грантских (!) психотехника, примелькавшихся, но не знакомых. А Дарам с Н" ьиго быстро переговаривались в углу по-грантски, так быстро, что я и не понимал ничего. Ещё под ногами вертелась местная собака — длинноногая, с круглыми кошачьими ушами. Медик разглядывал снимки и жаловался Влане:

— Не понимаю ничего, на снимке — всё нормально, а на ощупь вот здесь — уплотнение. Я лежал уже на спине, она немного горела, но боли почти не было. Приподнялся.

— Ребята, я тут не лишний?

Все уставились на меня.

— Ты почему проснулся? На тебя ведро снотворного извели! — рассердилась Влана.

— А вы бы орали громче.

Я закашлялся, хотел сесть, но Дарам посмотрел на меня пристально и мышцы просто отказались повиноваться. Ну, эпитэ а матэ!

— Садист! — выдохнул я, падая на толстый матрац, явно не наш, у нас таких сроду не водилось.

— А то, — усмехнулся Дарам.

Он опять заговорил с Н" ьиго. Полог откинули и вошли ещё два грантса! Один — тот бретёр из пещеры, похоже, его звали Абио. Второй, судя по одежде, местный охотник. В руках охотник держал свежесодранную шкуру какого-то зверя, сплошь из длинных пестрых колючек и свисающих во все стороны "хвостов", и фляжку литра на полтора. Собака, виляя всем телом, бросилась к нему. Охотник протянул фляжку Дараму:

— Вот тут кровь кьёхо, нужно развести пополам с вином.

Дарам поблагодарил кивком. Хотел послать дежурного за вином, но Влана сказала, что привезла с собой. Я ничего не понимал. У меня что, грантсы теперь вот так запросто ходят по лагерю? Пока я думал, полбутылки вина эта компания приговорила, чтобы было, куда доливать кровь. Заглянул Неджел, сказал, что кто-то из местных хочет поговорить с Н" ьиго. Я уже вообще ничего не понимал. К горлу временами подкатывало, потому я молчал. Просто смотрел и слушал. Влана, охотник и Абио пытались определить дозу, необходимую на мой вес. Сошлись на половине стакана. Деваться было некуда. Стакан держала Влана, мою голову — охотник, Абио командовал:

— Вдох, выдох…

На стандарте он говорил прекрасно. Как и Н" ьиго. Да и охотник вполне понятно выражался. Вот гады. А я-то вбил в себя столько грантских фраз… Кровь оказалась вонючая и жирная, несмотря на то, что с вином. Меня каким-то образом не вырвало.

— На рассвете глава горного клана должен засвидетельствовать тебе, Агжей, свои отеческие чувства, — сказал Дарам. — Так что, мы все сейчас уйдём, а ты — отдыхай. Отдыхай?

И вдруг меня пробило.

— Сколько времени — знает кто-нибудь?

— Девять, — сказала Влана. — Но вставать даже не думай.

— У меня завтра в десять утра совещание на "Гойе".

И тут все заткнулись, и стало тихо. Для грантсов — болезнь не является оправданием для неявки на важную встречу, наши — тем более в курсе, что с начальством не спорят, кто, где и когда должен быть. Дарам и Н" ьиго переглянулись.

— Я поговорю со старейшиной клана. Он придёт, как только солнце сменится. Сразу. — Сказал Н" ьиго и вышел.

Похоже, встреча со старейшиной тоже должна состояться "не смотря на погоду". Как солнце сменится — это когда?

— Через час, значит, — нечаянно пояснил Дарам. — И лететь часов семь-восемь.

— Должны успеть. Рос, идите, готовьте шлюпку. Одно кресло — демонтировать, капитан должен лежать столько, сколько возможно, иначе кровотечение возобновится. Со мной полетит Н" ьиго. З

начит — двойной я, Дарам и психотехник. А тут-то кто останется, если Дарам полетит со мной? Влана должна вернуться к "медицинскому десанту". Кого-то из сержантов придётся… Самые крепкие нервы у Ано, пожалуй. Я вспомнил, как он вёл себя на "Короне". Что ж, давно пора делать из него лейтенанта, да и из Роса тоже. Теперь я имел право присваивать звания выше сержантских, "Каменный ворон" классом выше эмки, и в моей должностной это предусмотрено.

— Неджела позовите кто-нибудь? — попросил я.