Жития Святых. Ветхозаветные Праотцы - Димитрий Ростовский

По вдохновению от Святого Духа Осия много пророчествовал об израильском народе. Обличая беззаконных жителей Израильского царства, он предсказывал ему великие бедствия от врагов, переселение их в плен в Ассирию и затем обращение их к Богу[194].

Святой пророк ОСИЯ

Он предсказал о распространении истинного богопознанпя по всей земле (Ос. 2, 20; ср.: Иер. 31, 34), прекращении Ааронова священства и ветхозаветных жертв (см.: Ос. 3, 5), а также о возвращении из Египта Младенца Иисуса[195] и о Его тридневном воскресении[196] и о победе над смертью[197]. Все эти пророчества записаны Осиею в его книге, состоящей из 14 глав. Как изреченные чрез Святого Духа, пророчества находятся в числе других богодухновенных книг Священного Писания.

Пророк Осия прожил много лет[198], скончался в глубокой старости, за 820 лет до Рождества Христова, и был погребен мирно в своей земле.

Пророк ИСАИЯ

9/22 мая

Время пророческого служения святого Исаии было тяжелым временем в жизни народа еврейского: во дни этого великого пророка царство Израильское окончило свое существование, а Иудейское доживало последние годы пред вавилонским пленением. Эта печальная участь – подчинение «избранного народа» под тяжелую руку языческих царей – была ему наказанием от Господа за то, что он вышел из послушания Богу, все более и более погрязая в беззаконии и идолопоклонстве. Особенно было велико отступление от завета Божия в царстве Израильском, которое за это и постигло ускоренное наказание; «в царстве же Иудейском по временам просвечивала надежда на лучшее будущее», и если не совсем погас огонь святой ревности по Боге в Иудее и Господь еще медлил с исправляющим ее наказанием, то этим Иудейское царство обязано главным образом пророческой деятельности святого Исаии.

Святой пророк Исаия, происходивший из колена Вениаминова, родился около 760 года до P. X.; он был сын Амоса, о котором в книгах Священного Писания ничего не сообщается и которого иудейское предание отождествляет с Амосом, братом царя Амасии. Местом постоянного жительства святого Исаии был Иерусалим – столица Иудейского царства. На годы сознательного детства и отрочества пророка падает славное правление мудрого и доброго царя Озии; это царствование, без сомнения, имело благотворное религиозное и политическое влияние на душу будущего пророка. Ничего, собственно, не известно о днях ранней юности святого Исаии, но явление ему славы Господней и избрание его Господом на великое служение дают непререкаемое свидетельство о благочестии пророка и в это время жизни; о том же говорят и его пророческие речи, из которых видно прекрасное знание им священных книг своего народа; очевидно, с ранних лет святой Исаия поучался в законе Божием. Как человек благочестивый, он взял и жену себе богобоязненную, от которой имел двух сыновей; о жене его известно, что она тоже была пророчицей (см.: Ис. 7, 3; 8, 3, 18).

На пророческое служение святой Исаия был призван в год смерти царя Озии (737) особым видением. Однажды он присутствовал в храме за богослужением; пред глазами его находились двор священников и святилище. Взирая молитвенно к святилищу, святой Исаия вдруг увидел, что храм стал раздвигаться; пред его духовными очами открывается внутренность святилища, затем исчезает завеса, скрывавшая таинственное святое святых, где изумленному и потрясенному пророку является торжественное видение Владыки неба и земли, «сидящего на Престоле высоком и превознесенном» – стоящем как бы между небом и землею; края царственных риз Божиих наполняли храм. Вокруг Господа «стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг к другу и говорили: “Свят, Свят, Свят Господь Саваоф[199]. Вся земля полна славы Его!”» От громогласного славословия Серафимов «поколебались верхи врат и храм наполнился курениями». Святой Исаия пришел в ужас и испуганно воскликнул:

Святой пророк ИСАИЯ

– Горе мне! Погиб я! Ибо я человек с нечистыми устами и живу среди народа также с нечистыми устами[200], и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа[201].

Тогда к смятенному пророку прилетел один из Серафимов, державший в руке горящий уголь, взятый клещами с жертвенника, то есть, как объясняет святой Василий Великий, с «Небесного алтаря». Он коснулся уст пророка со словами:

– Вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя и грех твой очищен.

Тотчас же за этим пророк услышал таинственный глас Иеговы, вопрошающий:

– Кого Мне послать? И кто пойдет для Нас?[202]

Исполненный священной уверенности, святой Исаия выступил с выражением желания принять на себя ответственную и тяжелую обязанность быть проповедником воли Божией для жестоковыйного еврейского народа:

– Вот я, пошли меня, – сказал он.

Господь не отверг предложения святого Исаии и изъявил Свое согласие в таких словах:

– Пойди и скажи этому народу: слухом услышите – и не уразумеете, и очами смотреть будете – и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтоб Я исцелил их.

Исаия спросил Господа: долго ли народ будет пребывать в таком нравственном огрубении, и получил от Него в ответ страшное откровение о грядущих бедствиях, имеющих поразить Израиля:

– Доколе не опустеют города и останутся без жителей и дома без людей и доколе земля эта совсем не опустеет (ср.: Ис. 6,1-11)

Видение окончилось, и на святом Исаии почил Дух Божий, открывавший перед ним таинственное и отдаленное будущее как настоящее и укреплявший его в трудной борьбе с нравственными настроениями среди родного народа.

Любящее народ сердце пророка не знало его политического разделения, и, послушный воле Божией, он не ограничивал своего пророческого служения пределами одного царства. Впрочем, когда святой Исаия выступил с пророческою проповедью, дни царства Израильского были уже сочтены, и пророку уже ничего не оставалось более, как предсказать великое горе, уже нависшее над Самариею, столицею Северного царства:

Горе [Самарии], венку гордости пьяных ефремлян, увядшему цветку красивого убранства его, который на вершине тучной долины сраженных вином. Вот крепкий и сильный у Господа... с силою повергает его на землю. Ногами попирается венок гордости пьяных ефремлян. И с увядшим цветком красивого убранства его... делается то же, что бывает с созревшею прежде времени смоквою, которую, как скоро кто увидит, тотчас берет в руку и проглатывает ее (ср.: Ис. 28, 1-4).

Это печальное пророчество вскоре исполнилось. В 722 году Самария была взята Саргоном, царем ассирийским, и царство Израильское навсегда окончило свое существование[203]. Так израильтяне, оставившие «все заповеди Господа Бога», были отвергнуты Им от лица Своего. Не осталось никого, кроме одного колена Иудина (4 Цар. 17, 16-18).

С падением Самарии святой Исаия сосредоточил свой пророческий взор преимущественно на судьбах царства Иудейского, в котором с воцарением Ахаза особенно усилилось нравственное развращение. После царей Амасии, Озии и Иоафама к Ахазу перешло царство Иудейское, возведенное на значительную степень государственного могущества, так что аммонитяне и многие соседние филистимские города являлись данниками иудеев. Вместе с этим в Иудее скопились значительные богатства, которые в руках нечестивого Ахаза получили применение, недостойное избранного Богом народа. Израильтянин по происхождению и язычник по душе, Ахаз задался целью сделать Иерусалим полным подобием столиц языческих государств Финикии и особенно Ассирии. Он ввел в Иерусалиме поклонение солнцу, луне и остальным светилам небесным (см.: 4 Цар. 23, 5), причем не убоялся осквернить даже самый храм Иерусалимский. В доме Господнем был поставлен идол Астарты, богини распутства, и здесь же при храме находились дома блудилищные, где женщины ткали одежды для Астарты (4 Цар. 23, 6-7); при самом входе в храм содержались белые кони, посвященные солнечному богу; в конюшни были обращены некоторые из помещений, предназначавшихся для хранения священных сосудов и для пребывания священников, отправлявших чреду служения (см.: 4 Цар. 23, 11). Самый жертвенник всесожжения, поставленный Соломоном, Ахаз передвинул с его места пред святилищем к северной стороне храма и заменил новым, устроенным по ассирийскому образцу (см.: 4 Цар. 16, 14-15). По всем углам Иерусалима были устроены жертвенники, чтобы проходящие имели возможность сжигать на них курения (см.: 2 Пар. 28, 24); при воротах Иерусалима и в других городах иудейских находились оставшиеся еще от прежнего времени «высоты» для совершения жертв Иегове (см.: 4 Цар. 15, 4, 35); существование их с построением храма Господня было уже незаконно (см.: 3 Цар. 3, 2; Втор. 12,13 14). В честь финикийского божества Молоха под самыми стенами Иерусалима, в долине Гинномовой, было воздвигнуто новое капище; здесь стоял большой медный идол Молоха; внутри его была печь, а под протянутыми руками – жертвенник, на который и приносились дети. Ахаз сам подал пример ревностной преданности этому бесчеловечному идолослужению: он принес в жертву Молоху одного из своих сыновей (см.: 4 Цар. 16, 3; 2 Пар. 28, 3).