Немая смерть (СИ) - Артемьев Роман Г.

Размышлениям я предавалась, сидя на веранде небольшого кафе. Заодно бессовестно подслушивала болтовню соседей, составляя картину общества, разглядывала прохожих, пытаясь определить, кто есть кто. Очень много приезжих, причем многие носят символику божков-покровителей торговли. Мимо проскакал одетый в зеленое обтягивающее трико чудик, с бородой, густыми бровями и прической под горшок. Он громко орал о том, что сила Юности поможет ему. Я с сомнением посмотрела на пироженку, принюхалась — вроде свежее. Судя по внешности и специфической системе циркуляции, неизвестный принадлежит к Ри ичизоку, небольшому клану мастеров тайдзюцу. Ну, психические отклонения в среде шиноби не редкость, пусть им родственники занимаются.

Солнце стояло высоко, утренние разговоры и прогулка не заняли много времени. В большую часть мест, которые я хотела бы осмотреть, меня не пустят. В госпитале запрещен проход посторонних дальше первого этажа и приёмного покоя, в администрацию и архив вход только по пропускам, полигоны для тренировок шиноби уровня чунина и выше тем более закрыты от зевак. Остановила полицейского, осведомилась, как поживает Нобору-сама и где он сейчас пребывает. Оказалось, наследник клана Учиха находится в деревне. Передала ему привет.

Несвятая троица

Как я и надеялась, тем же вечером мне пришло письмо от Нобору-сама с приглашением посетить клан Учиха. Очень хорошо.

Великий клан есть великий клан, у него всегда есть отличные от чужих интересы, которые он намерен отстаивать. Поэтому красноглазые обречены конфликтовать с властями Конохи. Иногда в мелочах, иногда в принципиальных вопросах, но противостояние неизбежно. Разница в формах, принимаемых им, и в накале страстей.

Узумаки в последнее время Листу не доверяют. Мы оценили и тот факт, что в течение войны почти не видели подкреплений, и тот, что в отражении штурма острова участвовали только союзники из Сенджу и Учих. Причем если приход Сенджу был ожидаем, то появление отряда носителей шарингана многих заставило задуматься и, скажем так, пересмотреть приоритеты. В авангарде сторонников изменений стоит, разумеется, молодежь, в лице главы нашей семьи и нового руководителя Глубины (по сравнению с другими старейшинами Саске-сама довольно молод, ему в районе сорока).

Поэтому я здесь. Неофициальный личный посланник сразу двух семей, от которого требуется дать понять верхушке Учиха, что на острове есть силы, готовые к разговору. Не более, но и не менее. Вот послезавтра этим и займемся, ну асегодня — ужин и знакомство с Принцессой Слизней. Честно, я бы за такую кликуху обиделась, а Цунадэ гордится.

Небольшой прием «для своих», организованный Мито-сама, посетили немногие. Официальный глава посольства Цуруги-сама, Йоко-чан, Ямада-сама представляли хозяев, от Сенджу присутствовали Мито-сама и Цунадэ-химе и вдобавок позвали пятерых членов правящей ветви, приведших караван в деревню. Парадоксальная ситуация: в посольстве Узумаки хозяйкой приема является вдова главы клана Сенджу, а сами Узумаки выступают в качестве гостей. Но вот такие у нас отношения.

Кимоно в печати у меня было, прическу сделали клоны. Час возни, и я мелкими шажочками, опустив глаза и благовоспитанно сложив ручки на бедрах, направилась в банкетный зал. Шокированный взгляд встреченного по пути Фудзиты-куна долго буравил мне спину — такой он меня ещё не видел.

Началась гулянка стандартно. Меня встретили, провели в зал, представили тем, кого я не знаю, указали место за столом и оставили наедине с Кавадой-саном, от которого я тут же отделалась. Он хороший человек и прекрасный шиноби, однако на сегодня у меня малость иные планы. Те самые, которые сейчас стоят у столика с напитками, приманивая мужской контингент открытым декольте.

Мне безумно хотелось спросить, как она с такими дойками умудряется сражаться, но такие вопросы на трезвую голову не задают. Поэтому ограничилась упоминанием о принятом с подачи Цунадэ законе по обязательному включению ирьенина в состав учебных команд. Спросила, как успехи, хорошо ли закон действует.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как, как, — фыркнула принцесса. — Никак. В перворанговых командах требование выполняют, если оно не противоречит политическим замыслам, в командах второго ранга полевые ирьенины есть примерно в половине. У третьего ранга не всегда аптечки есть.

— Учебные команды делятся на ранги? — непонимающе нахмурилась я.

На Узушио все учатся в одной школе, хотя программы у классов немного различаются. После выпуска никакой сегрегации нет. Да, конечно, за детьми из правящей ветви присматривают особо, как за носителями ценного генома и будущей элитой, но делить команды на категории? Официально?

— У вас это не практикуется, — подтвердила Цунадэ-химе. — А у нас… После высоких потерь во время войны главы кланов потребовали от Хокаге-сама особого статуса для команд, в которых состоят их наследники. Обсуждали долго, в конечном итоге, пришли к нынешней системе. Первый ранг — дети из правящих семей, второй ранг — почти все клановые и лучшие из бесклановых. Сами понимаете, что остается в последней категории.

— Слабаки.

— Смазка для кунаев, шиноби только по названию, — горько скривила губы Сенджу. — Их учат на базовом уровне пользоваться чакрой и сразу выпихивают в поле, где они гибнут на первой же миссии.

— Смысл?

— Некоторые всё-таки выживают. А цены на миссии у нас самые низкие во всех великих деревнях.

Иными словами, Коноха демпингует. Берется за любые задания, отнимая деньги у конкурентов. Сначала готовит множество дешевых команд, вкладываясь в них по минимуму, затем отправляет их на простые миссии С-ранга. Выжили на первых двух-трех заданиях — Лист, считай, затраты на учебу отбил. Сами новички приобрели кое-какой опыт, особо везучие через пару-тройку лет уже представляют собой нечто пристойное. Плюс захват рынков, плюс создание впечатления о многочисленности шиноби деревни.

Если же полуобученного недогенина убили в самом начале карьеры — тоже не беда. Особой ценности он не представлял, крестьянки страны Огня ещё нарожают.

— Листья опадают, но дерево стоит нерушимо.

— Точно! — отсалютовала мне чашей Цунадэ. — Именно так это и называют.

— Давайте присядем где-нибудь, — предложила я, желая избавиться от неприятного чувства пристального взгляда между лопатками и словно случайно пряча пару бутыльков в рукаве. — Пообщаемся в тишине.

— Прекрасная идея! — горячо одобрила Сенджу, косясь в сторону бабки.

Второй этаж дворца опоясывал широкий балкон, на котором мы с удобством устроились. Чуточку хамский с нашей стороны поступок, игнорировать хозяев нельзя, но со мной внучка хозяйки и мы вместе вроде как решили не мозолить остальным глаза. Пристроились возле маленького столика, выставили на него бутылёчки с прихваченной закуской, и принялись болтать «за жизнь».

— В войну мы потеряли треть клана, — пришел мой черед откровенничать. — Гибли в первую очередь бойцы, мужчины и женщины во взрослом детородном возрасте. Со страхом ждём следующей.

— Вы тоже не верите в долгий мир? — кивнула Цунаде.

— Мы видим, как наши враги готовятся к войне.

— Опять смерти.

Принцесса Сенджу старше меня на двадцать лет, потерь в её жизни было намного больше. Оба деда, родители, брат, женихи — причем Като Дана она выбрала сама — простые соклановцы. Удивительно не то, что она квасит, удивительно, что не спилась.

— По крайней мере, наши дети останутся под защитой, — продолжила женщина. — Штурмом Коноху не взять. Если бы ещё возраст отправки на фронт оставили прежний, тринадцать лет, то вообще было бы замечательно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я слышала, во время войны урезали практику?

Сенджу фыркнула.

— Перед замирением на фронт отправляли после полугодичного слаживания. Нас спасало только то, что у противника ситуация была не лучше.

— У нас до таких ужасов не доходило, — признала я. — Детей против взрослых не бросали. Нам помогало качественное превосходство — раненых в половине случаев успевали спрятать в стазис-свитке и лечить позднее в стационаре. Правда, хороших ирьенинов мало.