Эротические рассказы - Подростки - Stulchik

На них было разбросано несколько мягких подушек-думочек, обтянутых золотистой шелковой тканью и еще, что мне тогда особенно бросилось в глаза, на подлокотниках лежали три лисьи шкурки, две рыжие и одна бурая, с головами лис и хвостами, которые смотрелись, как живые. В углу комнаты стояла позолоченная клетка, в ней постоянно суетилась по своим делам Марго, большая белая крыса. Время от времени она замирала и внимательно сквозь прутья смотрела на меня. Я чувствовал на себе этот ее взгляд и от того становилось как то уж совсем серо и неуютно на душе. Хуй ли я, простой парень сюда залетел, хуй ли маму не послушал. Выебет меня сейчас Виталик своим дрочилом, выебет и скормит потом этой вот твари. И никто не узнает, где могилка моя… Да-а-а…

А может обойдется? Хуй его знает… В ванной, обделанной сплошь зеркалами и розовой итальянской плиткой стояли специальные вазочки, наполненые лепестками различных цветков и благовониями. Плюс ко всему уйма всевозможной мужской косметики и парфюма. И это не какие-то там привычные всем неизбалованным советским кобелям одеколон «Саша» или там «Шипр». Там были сплошь Paris, Lоndоn and NewYоrk, из названий которых я помню только «Арамис», в большом квадратном флаконе толстого стекла, и помню только потому, что получил его потом от Виталика в подарок и долгое время потом еще им пользовался… Кухня у Виталика была и вовсе не кухня, точнее она не была отдельным помещением, а была объединена с большой комнатой и отгорожена от нее дубовой стойкой, по типу бара.

Щас-то, конечно, такой планировочкой никого и не удивишь, но тогда я только рот разевал от удивления на все эти изъебы… Да, богато жил мужик по тем временам, очень богато и развлечения у него были соответствующие…. Как бы это сказать, аристократические… Но обо всем по порядку! Итак я сидел и рассматривал голых мужиков в журналах, Виталик готовил что-то поесть на кухне. Наверняка я был у него уже далеко-далеко не первым. Многие мальчики уже побывали на моем месте, посидели на этом диване, полистали эти журнальчики… Я перелистывал страница за страницей и чувство раздвоенности не покидало меня. Мне хотелось и бежать отсюда как можно быстрее, домой к маме, в чистый и романтический мир детства. И в то же время какое-то нестерпимо сладостное чувство заставляло меня сидеть на месте, сидеть и постепенно погружаться в другой мир, мир взрослых, такой пугающий, но такой манящий.

Я смотрел на мужиков с настырно торчащими пиписьками и сладостное чувство становилось все сильнее и сильнее. Мужики были такие разные и пиписьки у них тоже были разные, кто-то мне нравился, кто-то нет, я смотрел, сравнивал и как-то подсознательно в голове у меня складывался тип мужика, который мне не просто нравился, а от одного вида которого я тащился и млел. Я вдруг почувствовал, что вот если бы, вот такой вот мужик вдруг захотел бы чего-нибудь от меня, захотел бы сделать что-то со мной… ну что-то такое…, то я бы не колеблясь на все согласился… на все, на все… И еще я вдруг понял вот что. Что Виталик-то как раз вот и есть такой вот мужик, который сможет со мной все, что захочет делать… Я взял еще один журнал. Он оказался гораздо откровеннее предыдущих. Здесь были фотографии с настоящей еблей. Я увидел, как мужики сосут хуи у других мужиков, как лижут друг другу жопы, ебут друг друга в очко.

Ничего подобного я, конечно, до этого не видел. Нет, я конечно, слышал про педиков, про гомиков, но они не были реальностью моей жизни, а больше были элементом какого-то фольклора, фигурой речи. А тут… вот они пожалуйста. Голая жопа мужика с раздвинутыми ягодицами и торчащая в ней крепкая палка другого мужика. Вот так да. Уж не собирается ли Виталик все это надо мной соделать. Страх, тлевший внутри меня, полыхнул настоящим ужасом. Не хочу, не хочу, не хочу! Не надо мне этого! — застучало у меня в висках. Но, вместе с ужасом, вдруг так сладко-сладко затомилось в солнечном сплетении и еще между ногами, так приятно заныли яйца, с такой готовностью запульсировало очко, что через секунду виски застучали по-другому. Хочу! Хочу! Хочу! Что будет, то и будет! Будь, что будет! Два раза не умирать… «Мишаня! Иди перекусим!» — позвал из-за стойки Виталик. Я отложил журналы и неуверенной походкой пошел к нему.

«Ты, Мишанька, я смотрю, все меня стесняешься! Все боишься чего-то! Не надо! Не бойся! Я плохо еще никому никогда не делал! Только хорошо! Понял?» — я смущенно кивнул головой. «Ну, давай, ешь!» — Виталик подал мне тарелку с тремя поджаренными сосисками, каким-то соусом и салатом, спросил… «Пиво будешь?» — я пожал плечами, типа, не знаю, — «Значит будешь! Настоящее чешское! И соус чешский. Я вообще вот так закусывать в Праге научился! Быстро все готовится и вкусно. Ведь вкусно же, а?» — я опять кивнул и что-то промычал, пережевывая сосиску. Было действительно очень вкусно. Сосиска отдавала дымком, брызгалась маслом сквозь прожаренную шкурку и все это хорошо оттенялось чуть горьковатым вкусом прохладного пенистого пива. Мы ели, пили пиво, я потихоньку хмелел, веселел, у меня развязался язык и я разговорился. «Ну как тебе журналы?» — спросил Виталик, как бы между прочим.

«Ничего,» — ответил я. «Тебе кто-нибудь понравился? Ну, из парней?» — «Ну так… обычные парни, мужики…» — «Обычные-то они обычные, только вот они друг с другом трахаться любят. Тебя как, это не смущает?» — «Ну любят и любят, каждый наверное должен делать то, что ему нравится!» — сказал я. «А я вот тоже, Мишаня, мужиков ебать люблю, а не баб! На самом деле! И тебя вот выебать хочу! Как тебе это?» — тут я чуть вздрогнул и потупил глазки. «У Вас, дядя Виталик, о-очень… очень-очень… большая пиписька!» — «Я знаю! Но потом тебе это даже понравится, что большая… Не бойся, Мишаня, я тебя не сразу выебу. Постепенно. Потом как-нибудь. Очень уж ты мне понравился. Знаешь, ты так сексуально сосиску губками обхватываешь. Будто маленький член сосешь. А мою сосиску хочешь полизать?» — Виталик встал, вышел из-за стойки и подошел ко мне. Его хуй уже вовсю торчал из под халата.

Виталик приподнял его рукой, а другой пригнул к нему мою голову. Я ткнулся носом в залупу, почувствовал ее резкий запах. «Лижи давай! Соси!» — приказал строгим голосом Виталик. Я зажмурился, открыл рот, высунул язык и лизнул, потом еще и еще. Залупа была твердая и гладкая. Почти, как мороженное, только не такая холодная, а почти горячая. Я облизал ее всю по кругу, затем пошел лизать по всему стволу. Виталик часто дышал надо мной. «Лучше лижи, заяц! Лучше все облизывай! Старайся! Яйца обсоси!» Я перешел на яйца, Виталик застонал. «Открой рот пошире!» — приказал он. Я открыл. Виталик было сунул в него свой хуй, но толстая залупа застряла где-то на половине. Тогда он вытащил хуй, тяжело дыша, почти крикнул… «Шире открой! Шире!» и немного поддрочив рукой, брызнул мне в лицо, мощной, как и прежде, струей семени.