Вампир Лестат - Энн Райс

Не сводя с нее взгляда, я размышлял о том, сколько еще мне подобных могли видеть эту книгу. Смертные в данный момент меня не интересовали, ибо они считали ее фабулу не более чем вымыслом. Но вампиры! Если вообще существует хоть один закон, о котором можно сказать, что вампиры соблюдают его свято, то закон этот гласит: «Никогда ни одному смертному ты не должен рассказывать о нас».

Ты не имеешь права раскрывать наши «тайны и секреты» никому, за исключением тех, кого намереваешься наградить Темным Даром и нашей властью. Не имеешь права называть имена других бессмертных. Не должен никому указывать возможное местоположение их тайных убежищ.

Мой возлюбленный Луи, от лица которого ведется повествование в «Интервью с вампиром», нарушил все эти запреты. Тем самым он совершил преступление гораздо более тяжкое, чем я. Я открыл свой маленький секрет рок-музыкантам. Он же поведал обо всем сотням тысяч читателей. Ему осталось только нарисовать карту Нового Орлеана и пометить на ней крестиком то место, где я спал все это время. Хотя трудно сказать, что именно было ему известно и каковы были его истинные намерения.

Как бы то ни было, но, чтобы наказать за содеянное, все остальные, несомненно, стали охотиться за ним. Существует множество способов уничтожения вампиров – особенно теперь. Если же Луи все еще жив, то он изгой в обществе нам подобных и ему постоянно угрожает серьезная опасность, опасность, какую не может представлять для него ни один смертный.

Следовательно, у меня есть еще одна веская причина как можно скорее обеспечить славу и популярность своей книге и рок-группе «Вампир Лестат». Кроме того, я должен был найти Луи. Мне необходимо было поговорить с ним. По правде говоря, после того как я прочел изложение его версии происшедших событий, я почувствовал, что нуждаюсь в нем. Мне недоставало его романтических иллюзий и даже его непорядочности, его озлобленности, прикрытой светскими манерами, обманчиво мягкого звука его голоса и просто присутствия рядом.

Я, конечно же, ненавидел Луи за всю ту ложь, которую он наговорил обо мне. Однако моя любовь была гораздо сильнее ненависти. Мы провели с ним вместе наиболее мрачные и одновременно самые романтические годы в девятнадцатом веке; ни один бессмертный не был мне лучшим компаньоном, чем он.

Именно ради него жаждал я написать свой роман. Не как ответ на ту злобу, которую он выплеснул на меня в «Интервью с вампиром», но как рассказ обо всем, что я знал и что происходило со мной до того момента, когда мы с ним встретились. Мне хотелось поведать ему о том, о чем я не мог рассказать ему раньше.

Старые запреты не имели для меня никакого значения.

Я собирался нарушить все законы. Я хотел, чтобы моя группа и моя книга заставили выйти на поверхность не только Луи, но и других демонов – всех, кого я когда-то знал и любил. Я жаждал вновь обрести всех, кого некогда потерял, пробудить ото сна тех, кто, подобно мне, спал все эти годы.

Совсем еще неопытные и патриархи, красивые и злобные, безумные и бессердечные – все они последуют за мной, едва лишь увидят наши клипы и услышат наши записи, едва лишь взгляд их упадет на обложку моей книги, выставленной в витрине книжного магазина. Они будут знать, где следует искать меня. Я стану Лестатом – суперзвездой рока. Достаточно будет приехать в Сан-Франциско и прийти на мой первый концерт. Я буду там.

Была еще одна причина, заставившая меня ввязаться в такого рода предприятие, – причина, таящая в себе весьма серьезную опасность, восхитительная и безумная.

Я не сомневался, что Луи поймет меня. Ибо та же причина заставила его дать это интервью, сделать подобные признания. Я хотел, чтобы смертные узнали о нашем существовании. Хотел объявить о нашем присутствии в мире так же, как сделал это перед Алексом, Ларри, Таф Куки и моим прекрасным адвокатом Кристиной.

То, что они мне не поверили, не имело ровным счетом никакого значения. Пусть думают, что это всего лишь игра. Важно то, что после двухвекового одиночества и изоляции я вновь оказался среди смертных! Я мог произносить свое имя вслух! Я признался в том, кто я на самом деле! Я вернулся в реальный мир.

И все же я пойду гораздо дальше, чем Луи. Его рассказ при всей своей необычности воспринимался как вымысел. В мире смертных это было так же безопасно, как и живые картины, представляемые в старинном парижском Театре вампиров, где на удаленной от публики полутемной сцене злодеи прикидывались актерами, игравшими роли злодеев.

Я же появлюсь на ярко освещенной сцене, перед телекамерами, и буду касаться своими ледяными пальцами тысяч и тысяч протянутых ко мне теплых человеческих рук. Я разверзну перед ними адскую бездну, при виде которой они придут в ужас, я очарую их и, насколько это будет возможно, открою им правду.

И если предположить… только предположить, что случится, когда в городе резко увеличится количество трупов и люди из моего ближайшего окружения неизбежно начнут строить предположения и постепенно укрепляться в своих подозрениях… Если допустить, что искусство вдруг перестанет быть искусством и превратится в реальность!

Что, если они действительно поверят, поймут наконец, что в мире по-прежнему живут древние демонические существа – вампиры? Какая же великая и славная битва может тогда начаться!

О нас узнают все, за нами станут охотиться и в этих сверкающих и по-своему диких городах с нами будут бороться так, как не боролись еще ни с одним чудовищем.

Меня приводила в восхищение сама мысль об этом. Разве не стоило ради этого подвергнуть себя величайшей опасности и потерпеть сокрушительное поражение? Даже в самый разрушительный момент я останусь живым как никогда.

Честно говоря, я не думал, что до этого когда-либо дойдет – то есть что люди поверят в реальность нашего существования. Я никогда не боялся смертных.

Вскоре должна начаться совсем другая война – битва, в которой мы сойдемся вместе. Либо все восстанут против меня одного.

Вот в этом и состояла главная причина создания «Вампира Лестата». Вот в какую игру собирался я вступить.

Если же говорить о чудесной возможности устроить настоящий бунт и вселенскую катастрофу… что ж, сама мысль об этом делала жизнь значительно интереснее…

Пройдя по темной Кэнал-стрит, я вернулся к своему старомодному отелю во Французском квартале и поднялся по ступенькам. Здесь было очень тихо и спокойно, что меня вполне устраивало. Окна выходили на Вьё-Карре, за которой тянулись узкие, в стиле испанских городов улочки, знакомые мне с незапамятных времен.

Я включил огромный телевизор и поставил видеокассету с великолепным фильмом Висконти «Смерть в Венеции». В какой-то момент один из героев говорит, что зло является своего рода необходимостью. Он утверждает, что оно служит пищей для гениев.