ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ - Элизабет Джордж

В свете всего вышесказанного что может значить то прикосновение к незнакомцу? И почему Теду никак не удается выкинуть это прикосновение из головы, словно оно было неким знамением, а не просто неприятным воспоминанием, какового у Теда и вовсе не было бы, если бы для него не стало так важно все видеть, все слышать, все продумывать, все знать, если бы он не стремился плотно задраить каждый люк в своей жизни, как будто это не жизнь, а парусник, который может потерять свой груз, если не закрепить его как следует?

Ответом на все это была Юджиния — Юджиния, чье хрупкое, почти прозрачное тело взывало о заботе, чьи аккуратные волосы, пусть и густо посеребренные сединой, просили, чтобы их высвободили из шпилек и гребешков, чьи задумчивые глаза были то синими, то зелеными, то серыми, то снова синими, но всегда настороже и чья скромная, однако соблазнительная женственность пробуждала в чреслах Теда ощущения, требовавшие от него действий, на которые он не был способен после смерти Конни. Ответом была Юджиния.

И он был самым подходящим мужчиной для Юджинии, мужчиной, который защитил бы ее, вернул бы к жизни. За три года они ни разу не говорили о тех пределах, которыми Юджиния на протяжении долгих лет ограничивала свое общение с мужчинами. Однако это ограничение открыто заявило о себе при первой же просьбе Теда составить ему компанию и выпить по стаканчику шерри в соседнем баре.

«Господи, да она сто лет не ходила на свидания! — думал Тед, удивляясь тому, в какое волнение привело ее это незамысловатое приглашение. — Интересно, почему?»

Теперь, кажется, он понял. У нее были секреты, у его Юджинии. «Я хочу рассказать тебе что-то важное, Тед». Сознаться в грехах, сказала она. В грехах.

Ну что ж, если ей есть что сказать, незачем откладывать это на потом.

В конце Фрайди-стрит Тед остановился, ожидая зеленого сигнала светофора. У его ног дрожала Дэ Эм. По Дьюк-стрит шла транзитная трасса на Ридинг и Марлоу, поэтому в любое время суток улицу заполнял грохочущий поток самых разнообразных машин. Даже ненастная погода не могла уменьшить объемы передвижения в обществе, которое все больше зависело от машин и все более безрассудно стремилось к тому образу жизни, когда работа находится в городе, а дом — в пригороде. И поэтому даже в девять часов вечера по мокрой улице летели легковые автомобили и грузовики, разбрасывая по оконным стеклам и лужам желтые шары отраженных фар.

Слишком много людей едут в слишком много разных мест, угрюмо думал Тед. Слишком много людей, не имеющих ни малейшего понятия, зачем они несутся по жизни сломя голову.

Светофор мигнул зеленым, Тед перешел дорогу и быстрым шагом свернул на Грейс-роуд. За ним вперевалку плелась Дэ Эм. Хотя прошли они не больше четверти мили, старая псина свистела от натуги, и поэтому Тед остановился под навесом антикварного магазина — пусть старушка передохнет. Их конечная цель уже в поле зрения, подбодрил он ее. До Альберт-роуд остается всего несколько ярдов, уж на это ее должно хватить.

Там, на Альберт-роуд, располагается клуб «Шестьдесят с плюсом» с парковкой вместо дворика. Этот клуб обслуживает социальные потребности растущего сообщества пенсионеров Хенли. Юджиния занимает в клубе пост директора. Там-то Тед и встретил ее, после того как переехал в этот маленький городок на берегу Темзы, не в силах больше предаваться в Мейдстоуне горьким воспоминаниям о мучительной кончине жены.

— Майор Уайли, превосходно. Значит, вы поселились на Фрайди-стрит, — сказала Юджиния, изучая его анкету. — Мы с вами соседи. Я живу в номере шестьдесят пять. Такой розовый домик под названием «Кукольный коттедж». Я здесь уже давно. А вы живете…

— В книжном магазине, — подхватил он. — Через дорогу от вас. В квартире на верхнем этаже. Но я и понятия не имел… То есть я вас не видел.

— Я всегда ухожу рано и возвращаюсь поздно. Но ваш магазин, разумеется, знаю. Была там много раз. По крайней мере, когда там работала ваша мать, до того как у нее случился удар. Она отлично себя чувствует. С каждым днем ей все лучше.

Тед сначала подумал, что Юджиния задает ему вопрос, но потом понял, что это не так: она знала, о чем говорит. И он вспомнил, где видел ее раньше — в «Тихих соснах», в доме для престарелых, когда посещал мать, что делал трижды в неделю. А Юджиния работала там по утрам на добровольных началах, и пациенты называли ее не иначе как «наш ангел». По крайней мере, так сказала Теду мать, завидев Юджинию, проходившую мимо со стопкой больших пеленок. «Знаешь, Тед, ее родственников в приюте нет, и ей не платят ни пенни за то, что она работает здесь».

Тогда Тед задал себе вопрос: зачем же она это делает? Зачем?

Секреты, думал он теперь. Тихие омуты и секреты.

Он посмотрел на собаку, которая привалилась к его ноге, прячась от дождя, решительно настроенная подремать, раз уж у нее появился такой шанс. Тед сказал:

— Поднимайся, Дэ Эм. Уже недалеко.

Присмотревшись сквозь голые ветки деревьев, он понял, что времени тоже осталось немного.

Из своего укрытия он увидел, как из клуба «Шестьдесят с плюсом» высыпали члены комитета по подготовке к рождественским праздникам. Раскрывая зонты и ступая через лужи, словно начинающие канатоходцы, они обменивались прощальными восклицаниями и пожеланиями доброй ночи. Судя по добродушным интонациям, они сумели-таки прийти к согласию относительно съестных припасов. Юджиния будет довольна. А значит, будет склонна поболтать с ним.

Невзирая на сопротивление золотистого ретривера, Тед пересек улицу, горя нетерпением перехватить Юджинию. К парапету между тротуаром и парковкой он подошел как раз тогда, когда отъехал последний член комитета. Свет в окнах клуба погас, и на крыльцо опустилась тень. Через минуту появилась наконец и Юджиния, шагнувшая в сырой полумрак, отделявший здание от освещенной парковки. Ее внимание было поглощено несговорчивым черным зонтиком. Тед открыл рот, чтобы окликнуть ее, пропеть сердечное «Добрый вечер» и галантно предложить проводить ее до коттеджа. «В такое время суток негоже леди одной ходить по улицам, милая моя. Не желаете ли опереться на руку вашего горячего поклонника? Боюсь, я не один — с собакой. Мы с Дэ Эм пошли на разведку».

Он собирался сказать все это, слово в слово, и уже втянул воздух, готовясь начать речь, но вдруг услышал, как мужской голос позвал Юджинию по имени. Она резко повернулась влево, и Тед посмотрел в ту же сторону, где из большой темной машины выросла фигура. Освещенная со спины фонарем, она была не более чем тенью, силуэтом. Но форма головы и этот нос-клюв сказали Теду достаточно: в город вернулся тот самый ночной гость Юджинии.

Незнакомец подошел к ней. Она оставалась на месте. При свете фонаря Тед разглядел, что мужчина пожилой, не моложе его самого, с пышной шевелюрой седых волос, зачесанных назад и касающихся сзади поднятого воротника пальто от «Берберри».

Они начали говорить. Мужчина взял у Юджинии зонтик, поднял его над их головами и стал настойчиво убеждать ее в чем-то. Он был выше Юджинии на добрых восемь дюймов, поэтому ему приходилось наклоняться. Она задирала голову, чтобы услышать его слова. Тед тоже напряг слух, но расслышал только отдельные фразы: «Ты должна», «На коленях, Юджиния!» и наконец громкое и страстное: «Ну как ты не видишь!» — после чего Юджиния перебила его потоком тихих слов и положила ладонь ему на рукав. «И это говоришь мне ты?» — таков был последний вопрос мужчины, донесшийся до Теда. Затем незнакомец выдернул руку из пальцев Юджинии, сунул ей обратно черный зонт и зашагал к своей машине. Вздох облегчения, вырвавшийся из губ Теда, облачком повис в промозглом ночном воздухе.

Но он поторопился. Юджиния последовала за мужчиной и догнала его, когда он распахивал дверцу машины. Отделенная от него дверцей, она продолжала говорить. Ее собеседник, однако, отвернулся от нее с криком: «Нет, нет!» В этот момент она потянулась к нему и попыталась притронуться ладонью к его щеке. Она словно пыталась притянуть его к себе, несмотря на то что дверь автомобиля по-прежнему служила для него щитом.

И в качестве щита дверца была весьма эффективна, потому что мужчина ускользнул от ласкового жеста, с которым тянулась к нему Юджиния. Он нырнул на водительское сиденье, захлопнул дверь и завел машину. Эхо от рева грубо разбуженного двигателя облетело здания, стоящие по трем сторонам асфальтовой площадки.

Юджиния отступила. Машина дала задний ход. Двигатель взвыл, как разрываемое на части животное. Бешено завертелись на мокрой дороге колеса. С отчаянным визгом резина встретилась с асфальтом.

Еще один яростный рык — и автомобиль помчался к выезду со стоянки. Не далее чем в шести ярдах от того места, где под молодым амбровым деревом притаился Тед, «ауди» — с такого расстояния он даже в темноте отлично разглядел характерные четыре кольца на капоте — вывернула на улицу. Водитель не притормозил ни на секунду, чтобы убедиться, что никому не помешает. Тед успел только заметить искаженный эмоциями профиль, а «ауди» уже полетела налево, в направлении Дьюк-стрит, и на ближайшем перекрестке свернула вправо, в сторону Ридинга. Тед прищурился, пытаясь различить цифры и буквы на номерном знаке и одновременно решая, открывать свое присутствие Юджинии или воздержаться после разыгравшейся только что сцены.