У судьбы другое имя - Анна и Сергей Литвиновы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совсем набралась. Да что с ней такое? Всегда ведь – особенно при муже – держала себя в руках. А тут буквально за час, пока Валя отсутствовала, умудрилась до кондиции дойти.
Студия находилась в правом крыле дома, в подвале. «Пойти, что ли, туда, – задумалась Валя, – и заначку ее перепрятать?» Но за столом ведь тоже спиртное подадут. В том числе и коньяк.
– Вы чем-то расстроены? – мягко спросила Валентина.
– С чего ты взяла? – Певица расхохоталась. – Наоборот, я счастлива! Счастлива, как никогда! Сейчас еще выпьем с тобой и вместе поедем на необу… необи… необитаемый остров!
Нужно было срочно что-то делать.
Когда в ее собственной компании кто-то из девчонок перебирал, Валя всегда к ее спутнику бежала и просила присмотреть за подругой. Вариант в случае с Марией Первой совершенно неподходящий. Придется самой…
И она подхватила певицу под руку. Приказала:
– Пошли в вашу студию!
А там вместо коньяка заварила Марии крепкого чая (благо, здесь своя маленькая кухонька имелась). Та пыталась протестовать, однако Валя проявила твердость:
– Сами мне сказали: все контролировать. Вот и не мешайте. Вам еще целый вечер гостей развлекать, а вы в таком состоянии!
Певица хмуро буркнула:
– Да плевать мне на его гостей!
М-да… Похоже, разругалась она со своим ненаглядным в пух. Неужели из-за злосчастного острова?
И Валентина твердо произнесла:
– Плевать не плевать, а пить вы сегодня больше не будете. Нам с вами совершенно не надо, чтобы по Москве сплетни пошли, что у Шепелева жена – алкоголичка. Для всех вы – Мария Первая, идеальная и недосягаемая. А проводите гостей – тогда и делайте, что хотите.
Девушка решительно вылила злосчастный коньяк в раковину.
– «Курвуазье»! Десятилетний! – жалобно пискнула певица.
Однако на Валентину взглянула даже с уважением. Пробормотала:
– Я смотрю, на тебя положиться можно.
– Вы сомневались? – улыбнулась пресс-секретарь.
А Мария (действие алкоголя понемногу начало проходить) посмотрела на золотые часики и деловито произнесла:
– Ладно. Я уже в порядке. Пойдем.
И далее весь вечер вела себя идеально. За столом – по глоточку потягивала шампанское, шутила, улыбалась, смеялась чужим шуткам.
Валентина со своего самого дальнего столика с удовольствием наблюдала за подопечной.
…После горячего народ потребовал передышки. Кто-то отправился во двор, иные курили в каминной. Женщины из службы кетеринга, еле передвигая ноги, собирали со столов посуду и приборы, менеджер в хамском тоне их подгонял (сам ни единой грязной тарелки на кухню не отнес). Именинник повел группу гостей на третий этаж – показывать свою коллекцию охотничьего оружия. А Вале больше всего на свете хотелось сбежать домой. И по Кешке она соскучилась, и бабушка будет ворчать. Может, отпроситься у работодательницы? Тем более что вытрезвлять ее больше не надо – та явно взяла себя в руки.
Валя заглянула в гостиную, откуда раздавались взрывы смеха. Ага, Мария Первая царит. Наверное, анекдоты рассказывает. Когда в ударе, у нее очень смешно выходит.
Девушка начала тихонько подбираться поближе к певице, но тут в толпе раздался голос:
– Мария Николаевна! Спойте!
И остальные подхватили:
– Пожалуйста! Мы очень вас просим!
– Нет, нет, я сегодня не в голосе, – начала отмахиваться певица. И пошутила: – И вообще я только под фонограмму пою!
Но глазами уже искала инструмент. Что ж, придется помогать.
Валя подошла поближе и спросила:
– Что сыграть? «Осенний дождь»?
То была, она знала, самая любимая песня Марии из репертуара. Благодаря ей певица и стала известной – в девяносто каком-то лохматом году.
Однако Мария решительно помотала головой:
– Нет, не хочу.
На секунду задумалась и вдруг озадачила:
– А ты «Рябину» знаешь?
– Чего? – опешила Валя.
– Ну, классика. «Что стоишь, качаясь…» – досадливо объяснила певица.
– Когда-то играла… – неуверенно произнесла девушка.
В музыкальной школе Валя училась исключительно по настоянию родителей. Она тогда и подумать не могла, что полученные знания когда-нибудь ей пригодятся.
– Тогда вперед! – приказала звезда. И властно бросила в толпу: – Сейчас, подождите. Дайте настроиться.
Выждала, пока Валя вспомнит аккорды. Быстро выбрали подходящую тональность. И Мария нежно, прочувственно начала:
Что стоишь, качаясь, тонкая рябина…
«Голос вроде обычный, но до чего цепляет!» – пронеслось у Валентины.
Она искоса поглядывала на певицу: ведь ничего, ничего та не делает. Просто склонила слегка голову, прижала правую руку к груди и поет. Но люди кругом замерли – очарованные, ошеломленные.
И из других комнат подтягиваются. Муж тоже тут как тут. Но у него лицо – непроницаемое.
А Мария будто о собственной неудавшейся жизни говорит. Лучшей подружке, по секрету:
Не дано рябине к дубу перебраться,Видно, сиротине век одной качаться…
И Валя в очередной раз подумала: цены себе Мария Первая не знает. Нельзя оставлять ее в покое. Надо шевелить, тянуть. Не то до пенсии будет в ночных клубах прозябать.
Она взяла последний аккорд. Голос певицы замер – показалось, что где-то высоко, под потолком.
Раздался гром аплодисментов.
Однако Мария, прежде чем поклониться публике, улыбнулась Вале:
– Спасибо!
И лишь потом, усталая и счастливая, начала выслушивать восторги и комплименты. Но твердо заявила, что петь больше не будет.
А когда внимание к ее персоне несколько ослабло, шепнула Вале:
– Прикрой меня на полчасика… Пойду прилягу.
– Опять коньяк? – строго спросила девушка.
– Нет-нет, что ты! – поспешно ответила Мария. И виновато добавила: – Просто устала. Ты же знаешь: я после каждого концерта почти болею…
«Ладно. Если и выпьет – уже не страшно, вечер к закату идет», – решила Валентина.
Проводила взглядом певицу – та действительно отправилась не в другое крыло, не в студию, а вверх по лестнице. Видно, в свою спальню.
А к Вале один из гостей подкатил, улыбчивый толстячок. Спросил с придыханием:
– Вы, наверное, консерваторию заканчивали?
– Нет, только музыкальную школу, – разочаровала его девушка.
– Наверняка с отличием! – Дядечка явно вознамерился к ней подкадриться.
Но тут подошел Шепелев – и кавалера будто ветром сдуло. А олигарх хмуро спросил:
– Где Мария?
– Сейчас придет.
– Я задал вопрос: где Мария? – ожег девушку ледяной взгляд именинника.
Валя пожала плечами:
– Она пошла немного отдохнуть.
– Куда?
– Понятия не имею. В спальню, наверное.
Бизнесмен резко отвернулся и двинул к лестнице. Сейчас, видимо, опять супруги ругаться будут…
Однако певица спустилась минут через двадцать в самом радужном настроении.
Валя поспешила к ней. И вновь учуяла непривычный запах – на сей раз от Марии табачным дымком попахивало. А ведь певица вроде не курит! Да что с ней сегодня? Хотя… Пусть делает, что хочет. Девушке все надоело смертельно. И бабушка ей обзвонилась.
– Муж вас нашел? – поинтересовалась Валя.
– Муж? Нет, – удивилась певица. И заговорщицким тоном сообщила: – Я от всех спряталась. На балконе, в библиотеке, сигаретку себе позволила.
– Без травы, я надеюсь? – улыбнулась девушка.
– Не волнуйся. Исключительно никотин, – заверила Мария.
А Валя просительным тоном произнесла:
– Можно мне уже домой…
Мария Первая вздохнула:
– Ладно, что с тобой поделать. Езжай.
– Спасибо, – просияла пресс-секретарь.
А певица секунду поколебалась – и вдруг чмокнула ее в щеку. Благодарно произнесла:
– Ты меня сегодня очень выручила.
Валентина коснулась щеки и пошутила:
– Больше умываться не буду.
– С тональным кремом спать нельзя, – рассмеялась Мария.
На том и расстались.
Прощаться с именинником и гостями Валя не стала. Тихонько выскользнула за дверь, и в лицо ей ударили последние лучи заката.
Солнце стремительно скатывалось за лес, заливая все вокруг мягким, медово-кремовым, совершенно неземным светом. Будто на сцене девушка оказалась: огромный дом – декорация, ухоженный сад – всего лишь рисунок. Мир вокруг замер, ни единого «человеческого» звука. Валентина поневоле остановилась, вдохнула пряный вечерний воздух, улыбнулась первой трели далекого соловья… Правильно написано в книжке, что она Кеше читает: «Каждый закат – единственный в жизни». И глупо жаловаться – на что угодно: на бедность, неприятности по работе, вообще на бытие, – когда есть возможность просто на секунду замереть и впитать в себя окружающую красоту.
Она сошла с крыльца, лишь когда светило окончательно скрылось за лесом. И обнаружила, что ее «Хонда» безнадежно заперта. Все гости ведь позже явились, и теперь, чтобы выехать, нужно как минимум три машины отгонять.
«Вот я овца! – ругнулась про себя Валя. – Чего стоило на улице, у забора припарковаться?»
