Курс на восток! - Уильям Тенн

Джерри наклонился с седла и пожал руку Томаса.

— Спасибо, — сказал он. — Вы для меня сделали так много. Я глубоко вам признателен.

— Не стоит говорить об этом, — ответил Томас. — Счастливого пути, счастливой плазмы, как говорили когда-то! В конце концов, мы ведь раньше были единым народом.

Джерри тронулся, ведя в поводу двух других лошадей. Он ехал быстро, насколько позволяло дурное состояние дороги. К тому времени как они достигли шоссе № 33, Сэм Резерфорд, хотя еще и не вполне протрезвился и не очень хорошо себя чувствовал, но уже мог сам держаться в седле. Они развязали Сару Кэлвин и скакали по обеим сторонам ее лошади.

Она кляла их и рыдала:

— Грязные бледнолицые! Мерзкие, подлые, вонючие белокожие! Я индианка, разве вы не видите, что я индианка! Моя кожа не бела, она красная, красная!

Они ехали, не обращая внимания на ее вопли.

Асбери-Парк являл угнетающее зрелище смешения лохмотьев, безалаберщины и беженцев. Тут были беженцы с севера из Перт-Амбоя и даже из Ньюарка. Здесь были беженцы из Принстона на западе, гонимые наступающими сиу. И с юга — из Атлантик-Сити и, даже трудно поверить, из Кемдена — тоже были беглецы, рассказывавшие о внезапном вторжении семинолов, которые пытались зайти во фланг армиям Трех Водородных Бомб.

На трех лошадей смотрели с завистью, невзирая на их истомленный и истощенный вид. Для голодных это была еда, для трусов — средство для бегства. Джерри быстро усвоил пользу от палаша. Впрочем, пистолет был еще лучше — им стоило только пригрозить. Мало кто из этих людей видел пистолеты в действии: у всех был неодолимый сверхъестественный ужас перед огнестрельным оружием.

Установив это обстоятельство, Джерри смело вошел в помещение штаба военно-морского флота на набережной Асбери-Парка, держа в правой руке обнаженный пистолет. Сэм Резерфорд шел рядом. Сзади тащилась, все еще рыдая, Сара Кэлвин.

Адмиралу Мильтону Честеру Джерри объявил о своем звании и звании своих спутников. Сын заместителя Государственного секретаря... Дочь председателя Верховного Суда... Старший сын сенатора от Айдахо...

— И еще вот это. Признаете ли вы значение этого документа?

Адмирал Честер медленно прочел измятый документ, повторяя про себя наиболее трудные слова. Закончив читать, он почтительно склонил голову, внимательно рассмотрел сперва государственную печать на бумаге, а затем блестящий пистолет в руке Джерри.

— Да, — сказал он. — Его значение я признаю. А пистолет настоящий?

Джерри кивнул:

— «Крейзи Хорс» сорок пятого калибра. Самая последняя модель. И в чем же вы видите его значение?

Адмирал всплеснул руками:

— Обстановка крайне запутанная! Согласно последним донесениям, воины оджибуэев уже вступили в Манхэттен и, значит, правительства Соединенных Штатов больше не существует. Но вот этот документ... — тут он снова склонился над бумагой, — говорит о вашем назначении на пост чрезвычайного посла, и он подписан самим президентом. О назначении послом к семинолам, разумеется, но все же чрезвычайным. Это, как я понимаю, последнее по времени официальное назначение, сделанное президентом Соединенных Штатов Америки.

Он протянул руку и дотронулся до пистолета в руке Джерри — с любопытством и опаской. Потом кивнул, как будто только что пришел к твердому решению. Встал и с шиком отдал честь.

— Отныне признаю вас единственным и высшим представителем власти правительства Соединенных Штатов. Отдаю свой флот в ваше распоряжение.

— Отлично! — Джерри сунул пистолет за ремень. Потом взмахнул палашом. — Хватит ли у вас продовольствия и воды для дальнего плавания?

— Нет, сэр, — ответил адмирал Честер. — Но все будет готово через несколько часов от силы. Разрешите проводить вас на борт, сэр?

И он с гордостью показал на берег, где за полосой прибоя на якорях стояли три тридцатипятитонные парусные шхуны.

Несколькими часами позже, когда все три судна покачивались носом в сторону открытого моря, адмирал вошел в переполненную главную каюту, где отдыхал Джерри Франклин. Сэм Резерфорд и Сара Кэлвин спали на верхних койках.

— Каковы будут приказания, сэр?..

Джерри Франклин вышел на узкую палубу, взглянул на туго надутые, залатанные паруса.

— Курс на восток!

— На восток, сэр? Прямо на восток?

— Прямо на восток и только на восток! К сказочным берегам Европы! К тем местам, где белый человек еще, возможно, стоит на собственных ногах! Где он не должен бояться преследований! Где нет опасности стать рабом! Курс на восток, адмирал, пока мы не откроем нового, исполненного надежды мира — мира свободы!