Найти то – не знаю что - Марина Серова

При этом мой сосед был уже знаком мне, как старые домашние тапочки; Борис Алексеевич же по-прежнему представлял для меня уравнение со многими неизвестными, причем количество неизвестных росло по мере нашего знакомства.

Но тем не менее мне предстояло примерить на каждого из них «костюмчик» японского курьера и определить, насколько он впору одному и другому.

Андрон, по моему разумению, мог стать таким курьером по глупости. Его просто-напросто могли за бутылку попросить передать «посылочку» до «Владика». Такая форма пересылки все еще популярна у нас в народе, несмотря на растущее друг к другу недоверие. Мне и самой не раз приходилось выполнять эту роль и перевозить из города в город свертки и ящики.

В этом случае Андрон и понятия не имеет, что за папка или коробочка лежит у него в сумке, и передаст ее, не испытывая никаких угрызений совести любому адресату.

Услугами подобных курьеров часто пользуются наркодельцы, и ни о чем не подозревающие граждане «на голубом глазу» переносят наркотики по «зеленому коридору». Хотя такой способ всегда связан с определенным риском, так как посылочка в этом случае рискует быть украденной или попросту потерянной. Курьер не представляет себе ее ценности и относится к ней довольно легкомысленно. Тем более что в данном случае потенциальный курьер любил «иной раз» употребить чуть ли не целую бутылку спирта в одиночестве, в чем я убедилась, обнаружив под столом остатки былой роскоши моего соседа по купе.

Наученный многолетним опытом, он предусмотрительно оставил себе на утро граммов сто сомнительного напитка. Следовательно, принял на грудь более шестисот.

Мне это было на руку: Андрон спал крепким сном невинного младенца, и я могла, ничем не рискуя, убедиться теперь в его «невинности». Сумка Андрона находилась в недрах моей полки, и, достав ее оттуда, я изучила ее во всех подробностях, по всем правилам «досмотра». Эти правила исключали возможность пропустить любой предмет, каким бы крохотным или замаскированным он ни был. А училась я хорошо, и мои педагоги поставили бы мне теперь «отлично».

На самом дне сумки я обнаружила около двухсот долларов, но это скорее всего были остатки гонорара за выполненную в Харькове работу, то есть были честно заработанные Андроном. И мне оставалось только пожалеть наших творческих работников, которые продают свой талант за такие ничтожные суммы.

Я аккуратно завернула их в тот же листочек и уложила вещи в том же порядке, вернее беспорядке, в котором они были навалены в сумку до меня.

Следом за сумкой с той же скрупулезностью мной были обследованы куртка, брюки и даже обувь Андрона, хотя четыреста грамм туда при всем желании не поместишь. У кого-то подобная деятельность может вызвать на лице гримасу отвращения и брезгливости. Но это их личное дело, у каждого своя профессия. Врачи, например, заглядывают и в более интимные места, и это никого не шокирует.

На все это у меня ушло чуть более получаса, и в результате я могла быть уверена, что рядом со мной находится честный российский гражданин, не запятнавший своей совести связями с иностранной разведкой. И у меня не могло быть к нему никаких претензий, даже если «иной раз» он и выпьет лишнего.

Оборотной стороной моего открытия было то, что теперь этот гражданин не вызывал у меня никакого интереса, и поэтому «сожительствовать» с ним в одном купе не имело смысла. И об этом следовало подумать не позднее завтрашнего утра.

Я достала из сумочки свой список и с чистым сердцем вычеркнула оттуда своего соседа. В списке потенциальных курьеров оставалось, таким образом, одиннадцать человек.

Мне предстояло обмозговать вторую кандидатуру на роль «резидента», и от одной мысли об этом портилось настроение. Мало того что Борис Алексеевич был мне на этот момент симпатичен, такое случалось в моей практике, и только в старых добрых фильмах шпионы, как правило, отличаются отталкивающей внешностью и отвратительными манерами. В жизни чаще бывает наоборот.

Хуже было то, что за несколько часов общения я не узнала о своем собеседнике ничего, кроме того, что он, безусловно, очень умный, наблюдательный, тонкий и волевой человек. Этот «джентльменский набор» желателен для друзей и очень опасен у врагов. И если курьером является именно он, то справиться с ним будет не так-то просто.

А я вполне допускала, что он может оказаться моим противником, тем более в наше время, когда словосочетание «иностранная держава» уже не является синонимом «потенциального противника», а наши президенты уже давно встречаются «без галстуков».

Я ни в коем случае не оправдываю шпионов, но во времена, когда некогда абсолютно секретная космическая промышленность в основном выполняет заказы самых некогда опасных «держав», а наша армия проводит с ними совместные учения, определить границы сферы интересов нашей страны с каждым годом становится все труднее. А как совместить иностранные инвестиции с промышленным шпионажем — даже для меня порой представляет собой неразрешимую загадку.

В результате самый неглупый человек может легко найти себе оправдание и пойти на сотрудничество с теми или иными службами ближнего или дальнего зарубежья.

Моя подруга детства уже несколько лет проживает в Израиле, ее родная сестра — в Америке, а ее бывший муж — в Испании. Вот и поди тут, разберись!

То, что я в первый же вечер познакомилась и провела с Борисом Алексеевичем несколько часов — уже было с моей стороны непростительной ошибкой. Если он воспримет наше знакомство всерьез, то познакомиться с кем-то другим поближе будет уже довольно трудно, в чем я сегодня смогла убедиться в первые минуты нашего знакомства. Его недвусмысленный вопрос: «В чем дело?» отбил желание сделать это не только у Толяна с Саньком, но скорее всего и у всего мужского населения поезда.

Тем не менее я не считала свою работу на сегодняшний вечер законченной, несмотря на то что время было довольно позднее и через несколько минут ресторан заканчивал свою работу.

Толян с Саньком с минуты на минуту должны были появиться в своем купе, и попытка познакомиться с их багажом уже представляла собой опасность. Но, кроме них, у меня было еще девять потенциальных клиентов, и не все они еще спали.

Волею случая я оказалась в первом купе, поскольку не успела выйти в коридор, как повстречалась с «челноками». Их постоянные партнеры по карточной игре уже легли спать, и они пригласили меня составить им компанию.

Я знаю довольно много карточных игр, но «подкидной дурак» никогда не привлекал меня — даже в детстве. Он всегда казался мне довольно примитивной игрой. А при хорошей памяти к тому же и бессмысленной. Запомнить тридцать шесть карт не составляет для меня большого труда, а следовательно, результат игры чаще всего зависит от того или иного расклада, если не допускать элементарных ошибок или во что бы то ни стало не пытаться вручить противнику «погоны» в последнем ходе.

Семен, а именно так звали главу этого милого семейства, явно злоупотреблял этими самыми «погонами» и не испытывал никакой радости, если выигрывал без них. Поэтому чаще всего выигрывала я, несмотря на то что мне приходилось совмещать свою игру с целенаправленной беседой.

И Семен, и его жена Тамара не отказывали себе в удовольствии поболтать за игрой обо всякой всячине, но если для них этот разговор был легким «трепом», то для меня он был основной целью моего к ним визита. И не так-то просто было вытащить из них максимальную информацию, не вызвав никаких подозрений.

В паузах между конами я убедилась в том, что их купе было набито сумками от пола до потолка, и Семен с гордостью поведал мне, что на этот раз им удалось провезти с собой целых четырнадцать «мест». И даже самый поверхностный «досмотр» их поклажи занял бы у меня не меньше трех часов. А если учесть, что большая часть «мест» была упакована крепко-накрепко и перевязана тугими веревками, то это исключало даже саму возможность познакомиться с содержимым их тюков и сумок. Ко всему прочему, Семен с Тамарой никогда не оставляли вещи без присмотра и почти не покидали своего купе.

К концу вечера я имела представление об их «бизнесе», ассортименте товаров, а также выяснила, что и Семен, и Тамара терпеть не могут как японцев, так и китайцев, предпочитая их полякам, с которыми имели дело раньше, но одно воспоминание об этом способно было испортить им настроение.

У них же я выяснила, что вторая супружеская пара в нашем вагоне была молодоженами. И Семен неоднократно подчеркивал это в разговоре, недвусмысленно намекая на причину их раннего «отбоя». Сережа с Любой, так звали молодоженов, совершали теперь что-то вроде свадебного путешествия. В свой медовый месяц они решили навестить Любиных родителей, проживавших где-то рядом с Владивостоком.

Пару раз Семен выходил покурить и сокрушался, что я не могу составить ему компанию. Тогда мы с Тамарой оставались с глазу на глаз, но без своего благоверного она тут же переводила разговор на чисто женские темы. В основном ее интересовали дела сердечные, и я вынуждена была придумать пару душещипательных историй из своей жизни, чтобы удовлетворить ее любопытство. Когда Семен возвращался, я вздыхала облегченно, и мы переходили на менее интимные и более интересные для меня темы.