Милые обманщицы. Убийственные - Сара Шепард

– На Ковентри-лейн. Ария, дом просто чудо, я уверена, что он тебе понравится. Представляешь, там есть винтовая лестница, ведущая в большую спальню на чердаке. Если хочешь, можешь там поселиться. Верхнее освещение просто идеально подходит для живописи.

Ария уставилась на крошечное пятнышко на свитере Байрона. Название «Ковентри-лейн» звучало очень знакомо, но она никак не могла припомнить почему.

– Короче, с завтрашнего дня можно начинать собирать вещи, – сказал Байрон, глядя на Арию с какой-то опаской, словно не знал, чего от нее ждать.

Ария рассеянно повернулась к телевизору. В новостях показывали фото Йена Томаса. Затем на экране появилась его мать, бледная и со следами бессонных ночей на лице.

– Мы ничего не знаем о Томасе с вечера вторника, – заплакала она. – Если кому-нибудь известно, что с ним, пожалуйста, не молчите!

– Погодите, – медленно произнесла Ария, мысль, наконец, сформировалась у нее в голове. – Ковентри-лейн это же сразу за домом Спенсер, да?

– Точно! – просиял Байрон. – Ты будешь жить рядом с ней!

Ария замотала головой. Отец ничего не понял!

– Это же улица, на которой жил Йен Томас.

Байрон и Мередит переглянулись и дружно побледнели.

– Это… там? – переспросил Байрон.

Сердце Арии забилось сильнее. В частности, вот за это она так любила своего отца – он был совершенно равнодушен к сплетням. С другой стороны, как он мог об этом не знать?!

Великолепно. Она будет жить не только рядом с лесом, где они вчера нашли труп Йена, но и рядом с местом смерти Эли. А если Йен все еще жив и бродит по лесу?

Ария взглянула на отца.

– Тебе не кажется, что у этой улицы очень плохая карма?

Байрон скрестил руки на груди.

– Мне очень жаль, Ария. Но мы уже заключили фантастическую сделку и никак не можем от нее отказаться. Это отличный дом… там столько места, вот увидишь, там тебе точно будет удобнее, чем… здесь, – он обвел руками пространство вокруг себя, выразительно ткнув в сторону крошечной ванной комнаты, которой им приходилось пользоваться сообща.

Ария с ненавистью посмотрела на торчавший в кухонном углу тотемный столб с птичьей головой, который Мередит месяц назад притащила с какого-то блошиного рынка. Беда в том, что она не могла вернуться к матери. В ушах у нее снова зазвучал насмешливый голос Ксавьера: «Зачем же прятаться? Я думал, мы пришли к взаимопониманию».

– Хорошо. Я перееду во вторник, – промямлила Ария. Она сгребла со стола учебники и мобильный и поплелась в свою крошечную спальню, устроенную в глубине студии Мередит, чувствуя себя опустошенной и раздавленной.

Когда она бросила свои вещи на кровать, что-то в окне привлекло ее внимание. Студия Мередит находилась в задней части дома и выходила окнами на переулок и обветшалый деревянный гараж. Смутная тень мелькнула в грязных окнах гаража. Потом два немигающих глаза уставились через стекло прямо на Арию.

Она завизжала и прижалась спиной к стене, ее сердце пустилось вскачь. Но в следующую секунду глаза исчезли, как будто их и не было.

3. Унеси меня на луну[3]

Вечером в воскресенье Эмили Филдс сидела в уютной кабинке «У Пенелопы», в ресторанчике домашней кухни недалеко от ее дома. Айзек, новый парень Эмили, сидел напротив нее над тарелкой с двумя ломтиками хлеба с арахисовым маслом, которые он только что заказал. Айзек демонстрировал ей способ приготовления своего всемирно известного и меняющего все жизненные основы сэндвича с арахисовым маслом.

– Фокус в том, – говорил Айзек, – чтобы использовать мед вместо джема!

Он схватил со стола бутылку в форме медведя. Медведь издал громкий пукающий звук, когда Айзек сжал его и начал выдавливать мед на кусок хлеба.

– Клянусь, от этого весь твой стресс как рукой снимет. – Он протянул Эмили сэндвич. Эмили откусила большой кусок, прожевала и улыбнулась.

– Боже! – проговорила она с полным ртом. Айзек сжал ее ладонь, и Эмили растаяла. У Айзека были добрые и выразительные голубые глаза и такие губы, что казалось, будто он все время улыбается. Если бы Эмили не знала его, она бы решила, что он слишком красив, чтобы встречаться с кем-то вроде нее.

Айзек кивнул на телевизор, висевший над стойкой.

– Слушай, это, случайно, не дом твоей подруги?

Эмили обернулась и увидела миссис МакКлелан, соседку Спенсер по улице, которая стояла перед домом Хастингсов со своим белым пуделем на поводке-рулетке.

– Я не сплю с прошлой субботы, – причитала она. – Я просто не могу думать о том, что где-то в лесу за моим домом лежит мертвое тело! Скорее бы его нашли.

Эмили сползла на свое место, желчь подкатила к горлу. Она радовалась, что полиция ищет Йена, но не была готова слушать об этом прямо сейчас.

Следом на экране появился коп из роузвудской полиции.

– Роузвудский отдел полиции выдал все необходимые ордера, сегодня же начались поиски в лесу. – Вспышки камер запрыгали по его лицу. – Мы относимся к этому делу очень серьезно и действуем так быстро, как только возможно.

Репортеры начали забрасывать копа вопросами:

– Почему полицейский, бывший на месте преступления, отложил поиски?

– Есть ли какие-то сведения, которые полиция пока не разглашает?

– Правда ли, что на этой неделе Йен Томас нарушил домашний арест и встретился с одной из девушек, которые позже обнаружили тело?

Эмили прикусила ноготь мизинца, пораженная тем, что прессе уже известно о вылазке Йена на задний двор к Спенсер. Интересно, кто им рассказал? Вилден? Или какой-то другой коп? Или «Э»?

Полицейский поднял руку, призывая к тишине.

– Как я только что говорил, офицер Вилден не откладывал поиски. Нам нужно было получить все необходимые разрешения для доступа в лес, поскольку эта территория является частной собственностью. Информацию о том, что мистер Томас нарушил домашний арест, я пока не готов комментировать.

Официантка поцокала языком и пощелкала пультом, ища другой новостной канал. «Роузвуд реагирует», – гласила большая желтая заставка. На экране была девушка. Эмили моментально узнала ее иссиня-черные волосы и огромные очки «Гуччи».

Дженна Кавано.

У Эмили скрутило живот. Дженна Кавано. Девушка, которую Эмили и ее подруги случайно ослепили в шестом классе. Девушка, которая всего два месяца назад рассказала Арии, что Эли беспокоили какие-то «родственные» проблемы с ее братом Джейсоном, причем такого свойства, о каком Эмили даже думать не хотела.

Она выскочила из-за стола.

– Давай уйдем, – выпалила Эмили, отрывая взгляд от телевизора.

Айзек тоже встал, он выглядел обеспокоенным.

– Я скажу им выключить телик.

Эмили затрясла головой.

– Я хочу уйти!

– Хорошо, хорошо, – спокойно ответил он и, вытащив несколько мятых банкнот, положил их рядом со своей чашкой с кофе. Эмили, пошатываясь, побрела к выходу. Очутившись на маленьком пятачке возле стойки менеджера, она почувствовала, как рука Айзека накрыла ее ладонь.

– Прости меня, – виновато прошептала Эмили, ее глаза наполнились слезами. – Ты даже не доел свой сэндвич!

Айзек дотронулся до ее руки.

– Даже не думай об этом! Я и представить не могу, через что ты прошла.

Эмили уткнулась головой в его плечо. Как только она закрывала глаза, то тут же вспоминала лежащее ничком распухшее тело Йена. До сих пор ей никогда не приходилось видеть мертвых – ни на похоронах, ни на больничной койке, и уж точно не в лесу, на месте убийства. Как жаль, что она не могла уничтожить это воспоминание одним щелчком мышки, как спам в своей электронной почте! Отношения с Айзеком были единственным, что хоть немного облегчало ее боль и страх.

– Спорим, ты не ожидал такого, когда предложил мне встречаться? – пробормотала она.

– Пожалуйста, – нежно сказал Айзек, целуя ее в лоб. – Я помогу тебе это пережить.

За барной стойкой бормотала кофеварка. За окном медленно проехала ворчащая снегоуборочная машина. Эмили в стотысячный раз подумала, что ей невероятно повезло найти такое чудо, как Айзек. Он не отшатнулся от нее даже после того, как она рассказала, что в седьмом классе была влюблена в Эли, а этой осенью – в Майю Сен-Жермен. Он терпеливо выслушал рассказ о том, как родители, борясь с ее лесбийскими наклонностями, запихнули Эмили в «Три Топс», программу по излечению от нетрадиционной ориентации. Айзек держал ее за руку, когда она призналась, что до сих пор постоянно думает об Эли, несмотря на то что Эли очень многое от них скрывала. И вот теперь он снова помогал ей пройти через весь этот ужас.

На улице темнело, в воздухе пахло кофе и яичницей из ресторана. Взявшись за руки, они шли к «Вольво-универсалу», принадлежащему матери Эмили, который был припаркован параллельно бордюру. Вдоль тротуара высились сугробы, двое детей катались с небольшой горки на пустыре через дорогу.

Когда они дошли до машины, какой-то тип в теплой серой куртке и натянутом на голову меховом капюшоне, направился к ним. Его глаза сверкали.