Институт моих кошмаров. Никаких демонов - Алиса Дорн

– Вирус, – перебил ее Макс. – Она умудрилась создать магический вирус. Никаких симптомов, зато после смерти – бодрый труп без пентаграмм и песнопений. И все это зашила в один-единственный кулон. Который надела и отправилась в торговый центр. О чем ты думала?!

С каждым отчеканенным словом Райли все больше съеживалась на стуле. Ни о чем она не думала. Ее посетила идея, она претворила ее в жизнь. Макс мог бы это уже выучить.

Грустно посмотрев на дно стаканчика, я поставила свой кофе на поднос. Быстро он закончился. Благодаря некоторым нахальным личностям, выпившим половину… Словно почувствовав, о ком были мои мысли, Диз протянул мне свой стакан. Надо же, у кого-то совесть проснулась. Точнее, чувство справедливости – но в его случае оно вполне заменяло моральные устои.

– Надо было добавить в формулу переменную Люцера, – внезапно прокомментировал он.

– Ограничить действие определенными чертами?

Отпив из второго стакана, я передвинула его обратно по столу. Кому-то в этом мире нравятся ванильные латте, в которые высыпали половину содержимого сахарницы. Но не мне.

– Ну да, – получив свою собственность обратно, Диз машинально отхлебнул кофе и отставил в сторону, пододвигая к себе схему. – Так было бы безопаснее. А если бы ты настроила заклинание на гени, то не только бы не получила предупреждения, но и его ведомство заплатило бы тебе за него сумму с семью нулями.

Макс громко вздохнул.

– Не смотри на меня так, Охотник, – отозвался Диз, доставший из-за уха ручку и дорисовывавший что-то на салфетке. – Я только что дал ей чеку от гранаты.

– Сотрудничество между вашими семьями запрещено антимонопольным соглашением тысяча девятьсот шестого года.

– Мы не сотрудничаем, – Диз передал задумавшейся Райли листок. – Правда, рыжая? Исключительно в рамках учебного процесса, что разрешено подпунктом семнадцатым пункта четырнадцатого. – Убедившись, что его заверения никого не обманут, он закатил глаза: – Поверь, Охотник, мне вполне хватает рынка дизайнерских вирусов, чтобы добавлять к ним магические.

Макса такой ответ не удовлетворил. Но он бросил быстрый взгляд на меня и промолчал.

Что ж, это начало.

Глава 2

Сравнительная антропология

«Ушла на обед». Три слова; ни «Привет», ни подписи. В эсэмэсках Лина была удивительно красноречива. Зато тактична. Еще раз взглянув на экран телефона, я положила его обратно в карман. Взяла с тележки стопку книг и поставила их на полку. А затем резво подхватилась с места. Если перепрыгивать через ступеньку, лестница становится в два раза короче. А если воспользоваться перилами, то преодолеть ее можно еще быстрее.

– Куда? – нагнал меня вопрос библиотекаря, чаевничавших на крыльце в компании одного из воронов.

– На обед!

И не только.

Десять минут до комцентра; восемь, если поспешить. Подняться на второй этаж, распахнуть дверь с нарисованным на ней пингвином. Диз был в офисе один. Нахмурившись, просматривал документы у картотечного шкафа – и позволил впечатать себя в него спиной, когда я налетела. Позади нас громко хлопнула дверь, пожелтевшие листы разметались по полу.

– Дверь, – напомнил Диз, разрывая поцелуй.

– Что с ней?

– Не запирается.

– Заблокируй ее заклинанием, – посоветовала я, торопливо расстегивая пряжку ремня.

– Будто это кого-то останавливает.

– Плевать, – я выгнула спину, когда его пальцы нашли застежку сзади на платье: дюжина мелких дурацких пуговичек, но никто же не ожидал. – Как зайдут, так и выйдут. В ГООУ принимают только совершеннолетних, статья за растление нам не грозит.

– Только еще одно нарушение правил.

На секунду прекратив стягивать с Диза джинсы, я внимательно на него посмотрела. Он ведь не серьезно?

– У меня есть двадцать минут, – предупредила я. – Нет, восемнадцать: в библиотеке душевая опять спряталась, а у вас вода греется дольше. Да, и в пятницу я не смогу. Бертрам попросили задержаться. Но я свободна в четверг после трех, – в качестве компенсации предложила я.

– Не могу. Семинар до полуночи. Завтра?

– Никак. И София ночует в комнате до выходных. Можно в субботу…

– Экзамен в воскресенье утром.

Суровая проза жизни.

– Значит, восемнадцать минут.

Признав свое поражение в борьбе с застежкой, Диз отступил, а я поспешила стянуть платье через голову.

– Не боишься шокировать бедных студентов?

– Семнадцать. Уверен, что хочешь потратить их на разговоры?

Ответ не заставил себя ждать. Диз подхватил меня, и я обвила ногами его талию. А вскоре сама уже оказалась прижатой спиной к стене…

Вначале все было хорошо. Я даже решила, что зря беспокоилась. Все осталось как прежде, летом. С поправкой на безумное расписание, но из-за него оторванные с трудом у дел минуты становились только слаще. Мы все равно были вместе, пусть в иные дни наше общение и ограничивалось эсэмэсками. Сказка продолжалась. Даже ГООУ казался теперь не мрачной темницей, а страной чудес, где между кошмарами прячется самое настоящее волшебство. И Диз знал все такие места. Нередко очередное приключение начиналось с него и моего вопроса:

– Ты где?

– В филармонии.

– У ГООУ есть своя филармония? – удивилась я, выходя из медкорпуса.

Никогда о ней не слышала.

– Почему я не удивлен? – хмыкнул в трубке Диз. – Скину тебе координаты.

Добавленная в студенческое приложение карта (кое-чья дипломная работа на тему «Маршрутизация в условиях темпорально-позиционных искажений подпространства», получившая сразу горячий отклик от топографических идиотов вроде меня и тех, кому надоело приходить на лекции лишь для того, чтобы убедиться, что нужный корпус переехал, не оставив после себя и котлована, – видите ли, на старом месте ему не хватало солнечного света) привела меня к газону перед чем-то зеркальным и футуристичным. А еще – к теплой компании, прямо на этом газоне и разлегшейся. Посреди образовавшегося круга коротко стриженная девушка играла на флейте что-то из Адели, а Диза я нашла крутящим в руках гобой и беседующим с парнем с ярко-зелеными дредами до пояса. Я подошла к ним.

– Только не говори, что умеешь на нем играть.

– Йоханн умеет, – Диз вернул инструмент хозяину. – Увы, меня учили лишь игре на фортепиано.

Вот так и знала, что без музыки в его домашнем образовании молодого сагиба не обошлось.

– Зато я знаю три способа, как им убить.

Я задумалась. Первый – это понятно, второй…

– Четыре, – заявила я после некоторых размышлений.

Парень с дредами опасливо на меня покосился, Диз же посмотрел задумчиво. Я ответила ему совершенно невинным взглядом. Нет, если подумать, можно и пятый сообразить, и шестой…

– С кем я связался? – в шутку восхитился айтишник и протянул мне пол-литровый стакан с вином. – Садись ближе.

– Что мы здесь делаем? – шепотом спросила я, когда Диз, не удовлетворившийся тем, насколько близко от него я опустилась на траву, притянул меня к себе.

– Отдыхаем. Слушаем музыку. Они примерно раз в месяц так собираются, всё пытаются выяснить, кто круче.

Отдыхаем? Я с тоской посмотрела на импровизированную сцену. Способов приятно провести свободное время я тоже могла немало придумать, но ни один из них не включал в себя посещение филармонии, пусть и на свежем воздухе.

– Терпеть не могу классику.

Диз только улыбнулся.

– Поверь, тебе понравится.

Девушка вернулась в круг, ее место занял зеленоволосый Йоханн. Несмотря на мало вяжущийся с моим представлением о музыканте симфонического оркестра образ, он свое дело знал. И любил, это читалось в выражении его лица с той самой секунды, как пальцы запорхали по клапанам. Моцарт – может, я не была фанатом классической музыки, но достаточно близко познакомилась с ней в детстве, чтобы распознать. На секунду я позабыла о Йоханне и замерла. Чьи-то пальцы увлеченно повторяли его движения на моем бедре, с каждым пассажем забираясь все выше. Выдержав паузу, я сделала глоток и заглянула в хитрые зеленые глаза. Да. Пожалуй, понравится.

– Ты в порядке? – озабоченно поинтересовалась Райли, когда я забежала на артефакторный факультет и заодно решила подойти к ней.

Я в это время пыталась рассмотреть себя в полированной серебряной пластине и хоть как-то пригладить волосы. Хорошо еще, помады на мне не было – но припухшие губы все равно выдавали с головой.

– Эй! – рыжая пощелкала пальцами у меня перед носом. – Земля вызывает Наташу.

– Что?

Американка повторила вопрос, но понятнее от этого он не стал.

– В каком смысле? – рискнула уточнить я.

Что в моем виде вообще натолкнуло ее на подобную мысль? Выглядела я вроде не так плохо… Я покосилась на лежавший у края рабочей поверхности металл.

– Ты какая-то странная.

Сказала девушка, визжавшая от восторга, когда у нее получился первый зомби.

– Ты кажешься… счастливой.

– Потому что я счастлива, – терпеливо объяснила я само собой разумеющееся.