Лика - Доктор Нонна

Девушка очень скучала по мужчине – та сладостная ночь была ее почти постоянной темой для эротических подростковых фантазий. Лика всех сопоставляла с Романом, но никто даже близко не мог сравниться с ее идеалом. Иногда от безысходности Лика плакала в подушку, а ее соседки по комнате терпеливо успокаивали девушку либо начинали развлекать смешными рассказами, не травя душу ненужными расспросами.

Прошло несколько месяцев, успешно были сданы экзамены за триместр, и молодежь распустили на каникулы. Лика предусмотрительно отказалась от поездки домой, хотя почти все студенты решили навестить родителей и близких. Девушка сказала маме, что тяжело перенесла перелет, поэтому еще дважды подвергать себя такому стрессу не хочет, тем более что ее новая подруга тоже тут остается, так что скучать она не будет. И хотя Лика откровенно врала про новую подружку, вечером в общежитии она оказалась не одна.

Машенька – так звали девочку, которая жила на два этажа ниже. Украинская девчонка из обеспеченной семьи тоже не полетела домой, однако у нее была совсем другая причина.

– Ты чего здесь делаешь? Дома не ждут, что ли? – спросила Лика по-английски улыбчивую незнакомку, которая заходила в общежитие поздно вечером вместе с ней.

– А по-русски говоришь? – ответила вопросом на вопрос Маша.

– О, так ты русская!

– Нет, я с Украины, но предпочитаю говорить на русском языке. У меня вся семья по-русски говорит, слава богу.

Девушки прошли на кухню, налили себе чай и увлеклись разговором, во время которого выяснилось, что Машенька учится тут второй год (сослали за плохое поведение), почти все про всех знает и влюблена в химика, поэтому и осталась здесь, чтобы увеличить шансы закрутить любовь. Она долго и очень подробно расписывала Лике свои «девичьи фантазии», перескакивая с темы на тему, из чего Рыжик сделала вывод: «Нужно присмотреться к преподавателю химии. Чем он так Машеньке понравился? Неужто лучше Ромочки? Так я, пожалуй, и посоревнуюсь с девушкой, все маме спокойнее».

С этого дня учитель химии, с которым Маша познакомила девушку следующим же утром, каким-то непостижимым образом подстроив случайное столкновение с молодым человеком возле студенческого кафе, стал объектом пристального Ликиного наблюдения. «Ну что она в нем нашла? – размышляла девушка. – Высокий, молодой – это хорошо. Но у него же такая тяжелая нижняя челюсть, словно он профессиональный боксер. Это полбеды, но ведь он еще и зануда!»

– Нет, перед этой гремучей смесью он не устоит, – сделала вывод Лика, глядя, как Маша, говорящая на великолепном английском языке, совершенно по-русски строит глазки чопорному англичанину и делает это с уникальным украинским задором. Однако сбрасывать со счетов мужчину Лика не стала, тем более что в компании со Стивом ей, видимо, предстояло провести все каникулы.

И ничего удивительного не было в том, что в следующем триместре Лика выбрала в качестве дополнительного предмета химию и исправно посещала все занятия, слушая монотонные лекции и записывая химические формулы. Через некоторое время, уже искренне заинтересовавшись этой наукой, девушка стала часто приходить в лабораторию вне уроков, неизменно встречая там Машеньку с пылающими щеками.

Новая подруга часто делилась тем, что происходит у нее с преподавателем, и у Лики совершенно естественно стали возникать фантазии на тему англичанина. То она представляла, как он силой берет ее прямо в аудитории, посадив на парту и задрав ей юбку, то грезила, как в центральном парке, лежа на пледе, он ласкает ее языком, а она сама отдается ему со всей своей страстностью. Но если у Лики все взаимоотношения с мужчиной происходили лишь в мечтах, то Машенька наслаждалась вполне реальным романом – по выходным она ночевала у учителя, который не только знал химию, но и был довольно искусным любовником, несмотря на внешнюю чопорность.

По понедельникам на большой перемене Маша рассказывала Лике подробности своих постельных утех, а рыжеволосую девушку разъедала жгучая зависть: в свои почти 16 лет она была еще девственницей…

Учебный год в Лондоне прошел быстро и весело. Экзамены сданы, авиабилеты куплены. Дома Лику ждали мама, отчим и трехмесячный братишка Ленечка, который родился чуть раньше срока, в конце марта.

Глава 6

В аэропорту родного города Лику никто не встретил, хотя она несколько раз передавала Марье Владимировне дату и время прилета.

– Что ж, не маленькая, доберусь сама, – сказала себе Лика, уверенно направляясь к таксистам. Лике не терпелось увидеть мать, братика и Рому. Теперь, когда в ее грезах место занял Стив, отчим опять стал отчимом, мужем ее мамы, поэтому относилась она к нему вполне по-родственному.

Дом встретил ее холодно: Марья Владимировна, поджав губы, открыла дверь и впустила девочку. Глаза домработницы были уставшими и красными, словно она недавно плакала, лицо осунулось и посерело, а от ее величавого образа не осталось и следа. Со второго этажа раздавался плач младенца… Он не прекращался ни на секунду, лишь в какой-то момент к нему присоединился голос Нины:

– Ну сделайте вы с ним что-нибудь!

Лика бросила чемодан и помчалась наверх. Открыв дверь в родительскую спальню, она остановилась на пороге, пораженная увиденным. Опухший и обросший Роман спал прямо в одежде на кровати, мама с грязными волосами и каким-то отсутствующим взглядом сидела на полу, прижав коленки к груди, и раскачивалась взад и вперед, а в кроватке надрывался младенец. Комната была наполнена отвратительным запахом перегара, пота, грязного тела.

– Мамочка, это я. Я вернулась, – со слезами на глазах сказала Лика, присев рядом с мамой и взяв ее за руку. На худом пальце Нины блеснуло красивое кольцо – толстое, с двумя брильянтами, соединенными в виде сердца… «Наверное, это то кольцо, про которое рассказывала мама, – подумала девушка. – Она увидела его в антикварном магазине прямо перед рождением сына и просто влюбилась в него. Видимо, Рома купил. Наверное, в честь рождения наследника».

Нина посмотрела на дочку, уткнулась в ее плечо и расплакалась. Лика растерялась: она не знала, что надо делать в такой ситуации. Девушка обняла маму и прижала к себе – это помогло, Нина стала успокаиваться и вскоре затихла, превратившись в безучастную фигуру.

Взяв малыша на руки, Лика отправилась вниз, на поиски Марьи Владимировны, в надежде на то, что домработница объяснит, что здесь происходит.

– Деточка, я не знаю, что делать. И жалко их, и сама устала, да не бросать же семью, – начала пожилая женщина. – Роман ваш пить начал. То вроде по чуть-чуть, но каждый день, а вот теперь уже частенько на работу не ходит. Мне тут постоянно телефоны обрывают, его разыскивают. Нет, он не постоянно не ходит, но бывает, что вот не смог с утра встать, так и не идет вообще. И что тут делать? Не гнать же его палками?

– А с мамой, с мамочкой моей что? – взволнованно перебила Лика.

– А у ней, видимо, послеродовая депрессия началась. Роды-то тяжелыми были какими! Леня раньше времени вздумал появиться. И крови много мать потеряла, и почти двое суток в схватках промаялась, и накололи ее потом всякой дрянью, что грудью кормить не смогла. Пацан орет, муж пьет – да кто угодно свихнется от такой жизни… Мы с хозяином-то говорим о том, что ее надо в клинику неврозов определить, да он то помнит об этом, то не помнит.

– Понятно, – пробормотала Лика. – А с деньгами что, не знаете?

– Откуда ж мне знать? – возмутилась домработница. – Я в эти дела не лезу, милочка.

– Ой, вы меня извините, – встрепенулась Лика, – я имела в виду, есть ли деньги на хозяйство? Ну еда, одежда… Ну что там еще надо? Ой, а вам-то Рома платит нормально?

– Да два месяца уже не получаю, но это ничего, я потерплю. Я скопила немного денег.

– Так не пойдет, – уверенно сказала девушка. – Ладно, я попробую что-нибудь сделать.

И Лика действительно начала делать: вечером того же дня, когда Роман пришел в более или менее адекватное состояние, девушка долго и серьезно говорила с ним о матери. Итогом этой беседы стал визит врача и госпитализация. Все заботы о ребенке Лика взяла на себя, надеясь, что теперь Роме будет легче, он станет меньше пить и всерьез займется работой.

– Лика, ты не понимаешь! – орал Роман. – Рейтинг упал почти до нуля! Сейчас шоу закроют, и все – я останусь безработным!

– Рома, ты в своем уме?! – тем же тоном говорила его падчерица. – У тебя на руках новорожденный сын и больная жена! Я про себя молчу – я сама разберусь со своей жизнью!

– А я что могу сделать?! – не унимался Теньков. – Кому я нужен?! «За закрытой дверью» уже никто не смотрит!

– И что? Это единственное, чем ты можешь заниматься?! В камеру улыбаться?! Ты же журналист! Иди в газету корреспондентом!

– А жить мы на что будем? Может, на зарплату внештатного корреспондента?! Нам даже есть нечего будет, не то что платить за клинику Нины, твое обучение в Англии и прочие расходы!